– Бану! – крикнул ей вслед Гор. – Немедленно вернись!

– Пурпурные выродки! – донеслось вновь.

«Сколько же беспокойства от нее», – мысленно выругался Тиглат и встал из-за стола.

Вглядываясь сильнее по мере приближения, Бану начала различать черты давно забытого знакомого лица.

– Это же… – замешкалась на миг, потом сделала шаг и неожиданно рванула в гущу. – Ранбир! Доно-Ранбир! Дядя!

Доно-Ранбир, водный брат Сабира Свирепого, обернулся, выискивая глазами позвавшего. Встретившись глазами с Бану, он не узнал ее.

– Бану, дура! Не лезь! – Гор выбежал, обхватил Бансабиру со спины, не давая двинуться, мгновенно огляделся и выругался.

Молодая женщина сопротивлялась и вырывалась, пока наконец не освободилась. Гор успел поймать ее за руку и со всех сил вновь дернул на себя.

– Наших лошадей, быстро! – приказал он, обернувшись к вышедшему на гомон трактирщику.

– Гор, не смей!

– Заткнись, Бану!

– Я должна помочь! Это брат отца! Это брат отца…

Удар рукояткой кинжала пришелся по впадине между женской шеей и затылком.

Ясовцы уже недобро посматривали на двух путников. Пурпурным в Бежевом танааре, судя по всему, рады не были. Гор закинул безвольное тело Бану на коня, взлетел в седло сам и понесся прочь так быстро, как могло животное. Вдогонку слышалась брань и крики: «Держи еще пурпурных!»

Когда Бансабира пришла в себя, вокруг были трава, деревья и жуки. В ушах до сих пор звенело, перед глазами плыло. Ветки сливались в одно бурое пятно. С трудом нащупав под туловищем землю, Бану попыталась упереться в нее внезапно ослабевшими руками и сесть. Ей удалось это с четвертой попытки – настолько мир кружился перед ней, – что уже пару минут доводило Гора до смехового исступления. Наблюдая за Бану, он хохотал циничнее обычного.

– Какого рожна, Гор? – спросила Бану.

– Чего? – Он, кажется, утер несуществующую слезу от смеха.

– Какого змея ты это сделал? – Доведенная до бешенства его выходками, Бану собралась с силами и поднялась на ноги. Надвинулась на сидящего расслабленного мужчину.

– Почему ты помешал мне, идиот?! Это же был Ранбир, брат отца! Он мог сказать мне, где отец, и… и он мой родич, недоумок чертов! ОН ЖЕ МОЕЙ ВОЛЧЬЕЙ КРО…

Бансабиру зашатало уже рядом с Гором. Тот успел вовремя вспружинить от земли и поддержать ученицу.

– Осторожнее. – Преодолевая сопротивление, опустил ее на землю и сел рядом. – Бану, за ним откровенно была погоня. Там к драке тянулся хвост, и бежевых было человек семьдесят, не меньше.

– В том и дело! Праматерь, Гор, неужели из-за тебя я всю жизнь буду смотреть, как страдают близкие люди?!

– Не стоит драматизировать…

– ДОНО-РАНБИР НАВЕРНЯКА МЕРТВ! – Бансабира взбеленилась пуще прежнего. Поднявшись на колени, она ударила Гора кулачками в грудь. Гор поймал женские руки и почувствовал, как она наваливается на него всем весом. Удар рукояткой меча еще долго будет напоминать о себе, подумал мужчина.

– Не «наверняка», Бану, а мертв. Если бы ты видела что-то кроме своего дяди, то заметила бы лица горожан. Скорее всего, те бежевые были не местными и уже разгромили городишко.

– Я опять должна поверить, что ты спас меня? Как и восемь лет назад, Гор? – Бансабира дернула руки для нового удара, но Гор держал крепче.

– Во всяком случае, я увез нас так далеко, как смог. Точнее, как конь смог. Твоего пришлось оставить, извини. И выбрал я для укрытия ту сторону, куда бежевые должны двинуться в самую последнюю очередь.

Услышанное заинтересовало Бану. Она немного отстранилась и подняла голову:

– А где мы, Гор?

– Кажется, этот лес называется «Юдон».

Бансабира нахмурилась: название ни о чем не говорило.

– Тебе надо восстановить силы. – Он отошел от нее и принес из седельной сумки несколько яблок и мех с разбавленным вином.

– Бросил их в мешок перед тем, как кинуться за тобой, – подал яблоки.

– Я не лошадь.

– Не огрызайся и ешь.

– Ублюдок ты, Гор. – Она взяла яблоко.

– Я, между прочим, третий сын одного из лордов Западного Орса. И в законности моего происхождения…

– Все равно ублюдок, – вонзилась в яблоко. Сил кричать и гневаться не было.

Лес был по-лесному тих и шумен одновременно. Бансабира быстро заснула. И едва веки ее смежились, улыбка сползла с лица Гора. Он убрал все вещи в седельную сумку, вылил из меха вино со снотворным, отстегнул от седла маленькую фляжку с водой и сел рядом с Бану. Снотворное было хорошим, Гор знал (прихватил еще из храма), и можно было не бояться, что Бану скоро проснется. Он погладил ее по золотистым волосам. Надо же, как отросли, думал он, вспоминая семилетнюю девочку, которую увидел на берегу Бенры. И, кажется, стали еще светлее за годы, проведенные в храме. Как и кожа…

Чем больше он приходил к мысли, что Бансабира стала полноправным Клинком Богини, больше того – Рукой Праматери, получив третий ранг, – тем больше он убеждал себя в правоте Астароше: пришло время уважить ее выбор. Не суть важно, делал он что-то правильно в эти годы или нет, важно, что Бану еще не готова довериться ему. Что ж, так тому и быть, размышлял Гор. Так оно и к лучшему, ведь последняя вылазка в Ласбарн дала понять, что пришло время возвращаться на родину, в Орс…

Он бы уехал еще раньше, если бы не Бану. Ее нужно было доучить. Так странно, у него было общим счетом шестеро учеников, одного он не доучил, на четвертом году передав Ирэн Безликой. Еще один умер, четверо прошли обучение. Но единственной, в чьей руке Тиглат действительно никогда не сомневался, оказалась Бансабира. Кто бы мог подумать, что особенной окажется именно девчонка? Гор усмехнулся – кто бы мог подумать, что он вообще подберет в ученики девчонку?

Гор перебирал в уме. Бану еще не готова… а его ждут дела. Что ж, выбор невелик – молиться Кровавой Матери Сумерек и ждать, когда взращенный цветок принесет плоды…

Он достал из дорожной сумки маленький клочок пергамента и уголек. Написал всего несколько строк: «Поскольку конь, который нас спас, был все-таки моим, я забрал его себе. Вода во фляжке не отравлена, проверь на животных. Да благословит тебя Кровавая Мать Сумерек».

Бану как-то показательно пошевелилась и что-то пробормотала во сне. Осталось минут сорок или около того, прежде чем действие снотворного иссякнет. Интересно, как долго он наблюдал за ней?

Гор укрыл женщину дорожным плащом, достаточно неопределенно-бурым, чтобы сливаться в лесу с травянистой землей. Рядом положил фляжку с водой, клочок пергамента, придавленный камнем, и маленький мешочек с пятью сребрениками. Проверил, все ли оружие при Бану. Потом вновь сел рядом и опять погладил по волосам. Склонился, почувствовав мягкое женское дыхание на губах, замер, наслаждаясь тем моментом ожидания поцелуя, которого ему никогда не удавалось поймать.