– Понимаю, – сказала Анастасия. – Лучшерасскажи, где ты пропадаешь.

– Там и пропадаю. Споры-разговоры до одури. Отсюда ведьходит много торговых караванов... Так что есть книги и есть люди...

– А я? – спросила Анастасия, подняв к немулицо. – Ты не забывай, пожалуйста, – я ведь не за однимиприключениями поехала. За Знаниями.

– А знания, Тасенька, иногда до того тяжелая вещь – онсмотрел ей в глаза угрюмо и печально, и Анастасия отчего-то почувствоваласмутную тревогу.

– Я уже взрослая, – сказала она.

– Я вот тоже взрослый, – сказал Капитан. – Иповидал побольше твоего. А все равно страшно до ужаса...

– Ты о чем?

– Ох... Пошли, ждут нас. – Он спрыгнул сподоконника, подхватил ее, прижал, шепнул на ухо: – Таська; Таська... Ну что забеспокойная штука жизнь – едва уверишься, что все хорошо, как новая пакость взатылок дышит...

В его голосе звучала такая тоска, непонятная и надрывная,что Анастасия невольно отстранилась, захваченная его тревогой:

– Что случилось? Что-то ведь случилось...

– Пошли. Смеркается уже, нас ждут.

...Анастасия давно уже приметила эту башню, стоявшуюособняком на окраине Китежа, поодаль от крайних домов. Высокая, этажей вдесять, со странной крышей – полукруглый купол из множества стекол в меднойобрешетке. Оказалось, что это и есть башня звездочетов.

Внутри было чисто и тихо. Поднимаясь по широкой лестнице,Анастасия мельком успевала разглядеть в дверных проемах на этажах ряды полок столстыми книгами, какие-то громоздкие загадочные устройства, столы,заставленные диковинной стеклянной посудой, чучела знакомых и незнакомых зверейи птиц.

– Алхимики тут работают? – спросила она понимающе.

– Бери выше, – сказал Капитан. – Это,конечно, не академия де сиянс, но единственное серьезное научное заведение наба-а-льшом пространстве... Нет, нам выше, на последний.

Они поднялись под самый купол. У Анастасии разбежались глаза– на кованых треножниках в человеческий рост стояли несколько огромных труб,напоминавших бинокль Капитана, уставленных вверх, в свободные от стеколквадраты медного каркаса-купола. На столах лежали странные приспособления,загадочные цветные рисунки – раскрашенные в несколько цветов круги иполумесяцы, черные диски с лохматой золотой бахромой, россыпь золотых точек начерном – в иных Анастасия узнала знакомые созвездия; были и очень точныеизображения хвостатых звезд, иногда появлявшихся в небе и наводивших ужас налюдей.

– Я посмотрю, можно? – Не вытерпев, Анастасиярванулась к ближайшей трубе, соблазнительно поблескивающей фиолетовой линзой.

– Потом, – деликатно, но твердо отстранил ееКапитан. – Сейчас соберутся люди для серьезного разговора, тебе тожепридется участвовать, как человеку серьезному, так что держись соответственно,потом насмотришься...

Люди входили один за другим, приветствовали их поклонами истепенно рассаживались у стен меж труб и столов – старые и молодые, иные собветренными лицами многостранствовавших, то ли купцы, то ли рыцари. Ихнабралось около тридцати. Молчание казалось Анастасии тягостным, напряженным.Она невольно выпрямилась в кресле с высокой спинкой, положила руки на колени.

– Приступим, – сказал старик, приходивший тогда кЕлизару. – Друзья, перед нами – княжна Анастасия. Не могу сказать, что онаискушена в науках, но тянется к знаниям, а это само за себя говорит. Потому мырешили пригласить и ее. Должен предупредить, княжна: знания – вещь тяжелая.

– Я взрослый человек, – сказала Анастасия. –И жизнь немножко повидала, смею вас уверить. В моей стране женщины занимаютнесколько иное положение...

– Права на знания у женщин никто не отнимает издесь, – мягко сказал старик. – Перейдем к делу. У ваших звездочетовесть что-нибудь подобное? – он показал на зрительные трубы.

– Нет, – сказала Анастасия, вдруг ощутив приливжгучего стыда за тот мир, что остался далеко позади и временами казался ужечуточку не настоящим, то ли сказочным, то ли приснившимся. – Честноговоря, звездочеты наши имеют дело в основном со смутными легендами...

– А нет ли среди этих легенд рассказов о цвете ивеличине Луны?

Анастасия старательно подумала и ответила:

– Вроде бы в незапамятные времена Луна была другогоцвета и гораздо меньше размерами... Это все, что я знаю. Вряд ли у нас естькто-то, кто знает больше.

– Все сходится, – сказал кто-то.

– Все сходится, – сказал старик. – Елизар,будь добр... Елизар встал, развернул шелестящий свиток и укрепил его наподставке так, чтобы видно было всем. На белом листе – восемь или девятьконцентрических кругов. Старик медленно вышел вперед, остановился рядом сподставкой держа в худой сильной руке резную указку.

– Самые первые наши небесные хроники описывают Лунутакой вот величины, белого или желтоватого цвета, – он указал навнутренний, самый маленький круг. – Примерно такой она была до того, что вСчастливой Империи называют Мраком, а у нас Хаосом. Поскольку к нам чудеснымобразом угодил человек, живший до Хаоса, это можно утверждать совершенно точно.Однако с течением столетий Луна увеличивается в размерах и постепенно меняетцвет, – он прикоснулся указкой к нескольким кружкам. – И принимаетнаконец облик, знакомый мне и вам – правда, со времен моего детства Луна ещеболее увеличилась в размерах. Как явствует из бесед с нашим гостем, это можетозначать только одно – Луна все ближе приближается к земле. Нынешняя наша наукане могла предсказать последствия этого. Теперь же... Говори.

Капитан выступил вперед, и Анастасия увидела, как он бледен.Он с трудом проглотил слюну, то поднимал голову, то упирался взглядом в пол.

– Я не специалист, – сказал он наконец. –Помню только то, что читал в детстве. Есть какой-то предел отдаленности Луны отЗемли. Да, у него даже есть научное название. Но я не помню. Не все помню. Заэтим пределом, независимо от того, упадет Луна на Землю или нет, Землю ожидаеткатастрофа. Везде начнутся землетрясения, море бросится на сушу. приливныеволны достигнут невообразимой высоты, пылища поднимется до небес. А если Лунаупадет, будет совсем плохо. Города... Земля... Не знаю. Наверное, конец почтивсему. Это страшно и надолго. Когда это произойдет, я не знаю. Быть может,можно как-то рассчитать, но я не умею... Завтра? Через сто лет? Не знаю. Но этонеизбежно.

Анастасия подавила выкрик (так, кажется, было и с другими).Перед ее глазами пронеслись страшные, неоформившиеся и оттого еще болеепугающие картины неких исполинских несчастий – земля вздымается к небу тяжелымитучами перемешанного с обломками домов и деревьев чернозема и песка, стенырушатся, кладбища разверзаются, гробы взмывают ввысь вслед за водой рек,всплывающей в облака жутким, идущим наоборот, от земли к небу, дождем, ивысоченная мутная волна смешивает все в неописуемую грязь... Она ахнула, ищавзглядом помощи и поддержки.