– Ну, как, – послышался голос из-за занавески, – вам понравилось?

– Да, заверните, – сняв брюки и пиджак, я надел их на вешалку и просунул в щель между стенкой и занавеской.

– Сорочку и галстук будете у нас выбирать? – тут же отозвались около примерочной.

Из магазина я вышел с двумя большими пакетами, в одном из которых помещался костюм и сорочка с галстуком, а во второй – коробка с новыми ботинками. Оставалось самое интересное – выбрать подарки, а вариантов перед моим взором было множество. Пойдя по пути наименьшего сопротивления, я купил классический «Паркер», помещенный в солидную деревянную коробочку, и очень простой на вид, но недешевый ежедневник в кожаном переплете, который ловкие руки продавца тут же обернули пестрой новогодней бумагой. Обрадовавшись, что так быстро справился со всем, кроме основного, я, шурша пакетами, потопал в сторону ювелирки. Предстояло выбрать подарок для Веры. Кольца и браслеты мне не подходили даже в силу того, что я попросту не знал размера руки своей подруги, а цепочки показались слишком банальными, и самым верным решением стали серьги. Ткнув не глядя в полку, я, как оказалось, купил достаточно изящную на вид пару из белого золота с каким-то загадочным камушком, что в конечном итоге опустошило и так уже отощавший кошелек и порадовало улыбчивую продавщицу.

Посмотрев на часы, я присвистнул. За всей этой предновогодней суетой я и не заметил, как подошло обеденное время, что тут же подтвердил мой желудок. Подхватив обновки, я припустил в общежитие, чтобы не пропустить обед. Дорога назад, ввиду чувства голода, показалась мне несколько длиннее, а разыгравшийся не на шутку аппетит заставил вприпрыжку вбежать на третий этаж. Сбросив куртку на кровать и свалив пакеты в угол, я направился в столовую, откуда уже доносился умопомрачительный запах жареного мяса и специй. Кормили нас всегда хорошо, мастерство поваров не переставало удивлять вот уже несколько месяцев.

Здание столовой сегодня было непривычно пустым. Большинство курсантов с раннего утра отбыли к родственникам, так что тесная компашка из десяти человек, рассевшаяся за одним столом, представляла сейчас то самое праздничное ядро школы, которое намеревалось показать «кузькину мать» в новогоднюю ночь. Каждый из этих десяти человек остался в расположении по своим причинам. Кто-то был не из Питера, кто-то решил, что Новый год нужно провести именно так, веселой холостяцкой компанией, но меня все эти подробности интересовали мало.

Взяв поднос, я пошел по раздаче, нагружаясь ароматной горячей снедью. На первое сегодня был рассольник, который налил мне в глубокую миску раскрасневшийся повар, а на второе – фрикадельки с рисом и отбивная с картофелем фри. Выбрав второй вариант, я поставил себе на поднос стакан яблочного сока и, бросив туда же пару кусочков черного хлеба, уселся за пустой столик, которых сегодня было предостаточно. Общаться с сокурсниками не хотелось, хотелось есть, и, взяв в руки ложку, я принялся опустошать первую миску. Отделившись от основной группы, за мой стол перекочевал Вадим и, пристроившись рядом, принялся поглощать второе.

– Тебя где весь день носило? – поинтересовался он с набитым ртом. – Мы тут собираем на бар, ты с нами?

– Даже не знаю, – я закинул в рот последнюю ложку супа и отхлебнул сока из стакана, – я к Вере иду, будет общий семейный праздник.

Вадим хихикнул в кулак и заинтригованно посмотрел на меня.

– Так где пропадал-то?

– Готовился, – взяв нож, я принялся разрезать мясо. – Сунулся с утра в шкаф, а там одни пятна. В центр ездил, костюм с подарками покупал, Колобка, кстати, встретил.

– Да ну, – поразился Кузнечик, – правду люди говорят, Земля имеет форму чемодана. И как он?

– Цветет и пахнет. Всем приветы передавал.

– Живой, значит, это хорошо.

Закончив с обедом, Вадим принялся составлять миски стопкой на поднос.

– Значит, не будешь?

– Да не знаю я, – вздохнув, я отправил кусочек мяса в рот, – если срастется, то будем после двенадцати, адрес знаю.

– Если будешь, то гони сто евро на стол, – оживился мой сосед. – И не делай такие круглые глаза, с тебя еще по льготному тарифу как со старичка, остальные по триста скидывались.

– Вымогатель. – Достав из кармана сотенную купюру, я протянул её довольному Кузнечику.

– Вот и ладушки, – заулыбался тот.

– А если все же не приду? – задал я естественный вопрос.

– Да ладно тебе разоряться из-за сотки, – прикинулся простачком Вадим, – сегодня ты, завтра я, послезавтра, вон, Славик или Лезгины, сочтемся.

Мысленно посчитав имеющуюся наличность, я лишь махнул рукой. Доев, я сыто отодвинулся от стола и, составив свои миски в стопку, встал и направился к выходу.

– А посуда? – послышалось из-за спины.

– Да ладно тебе, чего разоряешься из-за подноса, – хохотнул я, расстегивая верхнюю пуговицу кителя, – сегодня ты, завтра я. Сочтемся.

В ближайших планах было подняться к себе в комнату и разобрать купленные вещи, но еще раньше часок поспать после плотного обеда. Зря разоряются те, кто утверждает, что послеобеденный сон вреден. Вот покушал ты сытно, и организм сразу требует отдыха. Его не обманешь.

Поднявшись к себе, я отпер замок и решил все же первым делом подготовить одежду для выхода, как мой организм ни сопротивлялся.

Пиджак и брюки ухода не требовали и были торжественно повешены на плечики и убраны в шкаф, а вот к рубашке пришлось подойти со всем возможным тщанием. Требовалась глажка. Скинув берцы и китель и надев тапочки, я перекинул рубашку через руку и в таком виде потопал в дальний конец этажа, где располагалась хозкомната с утюгами, стиральными машинами и сушилкой. Там было абсолютно свободно, и никто не мешал мне выгладить сорочку, не суетился и не отвлекал разговорами. А сосредоточиться мне следовало, глажку одежды я не любил, да и обдумать ситуацию более детально тоже стоило.

Охотники и охотницы – а были и такие, – противоположного пола отнюдь не сторонились. Ничто человеческое, так сказать, нам не чуждо, но вот нюансы и специфика работы охотника заставляли крепко подумать, прежде чем связать себя с другим человеком. Постоянно таиться, скрывать истинный род деятельности, жить в тайнах и недомолвках – все это внесет разлад даже в самые крепкие и непоколебимые в обычных условиях отношения. Но, а если признаться, рассказать всю правду, то в лучшем случае можешь быть просто не понятым, а в худшем – объявлен сумасшедшим. Ну не вампира же на цепочке с собой привести для убедительности? Опять же, человек, связавший свою судьбу с другим, вынужден вести оседлый образ жизни, а это след, маяк, аура – все, что может привести в твой дом недоброжелателя.

Догладив рубашку, я опять перекинул её через руку и направился в свою комнату, путаясь в мыслях, и, уже подходя к нужной двери, решил: признаюсь, а дальше будь что будет. Не надо мне молчаливых укоров и подозрений.

Проснулся я по будильнику мобильного телефона в девять вечера и, встав, решил первым делом умыться и побриться. Надо было, так сказать, предстать во всем блеске. Закончив водные процедуры, я глянул на часы, отметив про себя, что времени еще предостаточно, и принялся не спеша одеваться. Вошедший в комнату Вадим глянул на меня в костюме и расплылся в улыбке: