– Хорошо, – усевшись на заднее сиденье, я крепко обнял Веру, которую все еще бил озноб.

Рыкнув мотором и выдав клуб дыма, дежурная машина выехала со двора на оживленную улицу и покатила в сторону школы.

– Ничего не помню, – призналась мне Вера, – вообще ничего. Мама попросила выйти купить хлеба, я оделась, спустилась по лестнице, и на площадке первого этажа встретила эту. Потом я уже вылезаю из люка, за мной она, ну и ты стоишь. Я так испугалась, слова не могла произнести.

– Успокойся, – я поцеловал ей макушку, – все уже закончилось.

– Что это было, Антон?

– Ведьма.

– Настоящая? – ахнула юная журналистка, и страх сменился любопытством.

Отпускает, улыбнулся я про себя.

– Самая что ни на есть, и к тому же моя старая знакомая.

– И много их таких?

– Достаточно, – вздохнул я. – Да и другой нечисти тоже хватает.

– Это какой же?

– Да разной. Кикиморы, домовые, вампиры, оборотни – устанешь перечислять.

– И никто об этом не знает? – удивилась Вера.

– И не узнает, – нахмурился я. – Ты что, хочешь, чтобы тебя в сумасшедший дом определили? Ну, или в конце концов тебе все поверят – представляешь вообще, какая паника поднимется?

– Но если они вот так просто нападают на людей посреди бела дня… – начала Вера, но я её тут же остановил:

– Успокойся, не нападают. То, что произошло с тобой, мерзко и подло, но это лишь частный случай. Будь у ведьмы на тебя более серьезные планы, чем использование в качестве приманки, дела бы обстояли значительно хуже.

– Это существо назвало тебя охотником, – Вера прижалась, обхватив мою шею руками. – Что это значит?

– То и значит. Все, кого ты видела, состоят на службе в тринадцатом отделе, курируемом Министерством внутренних дел и военными, так что в том, что я почти полицейский, я тебе не врал. Наш отдел занимается ликвидацией таких вот очагов мерзости. Работа веселая, с огоньком, но и недостатки имеются.

– Куда мы сейчас?

– В школу. Переоденусь в парадное, прихвачу подарки, да и тебя надо в приличный вид привести. Вадим, ты ведь нас подбросишь?

– Нема базара, – заулыбался наш водитель.

– А как же мама, папа? – все еще не до конца понимая ситуацию, прошептала Вера.

– А что они? – пожал я плечами. – Им это знать не обязательно. Меньше знают, крепче спят. На праздничный банкет мы вполне успеваем. Скажешь, что встретилась со мной по дороге и помогала выбирать подарки.

– А телефон? Я же даже позвонить не могу. Телефона-то у меня нет.

Я достал из кармана свой мобильник и протянул его Вере.

– На вот, позвони, скажи, что у тебя батарея села. Что касательно твоего телефона, так черт с ним. Завтра позвоним оператору и заблокируем карту, а аппарат не жалей, купим новый. Хорошо?

– Хорошо, – кивнула Вера и, сняв блок, принялась набирать номер родителей.

Тем временем уазик, проворно вписавшись в поворот, выехал на нужную нам улицу и подъехал к автоматическим воротам школы.

– Прибыли, голубки, – хихикнул Вадим. – Вы уж давайте побыстрее, а то у нас там пиво греется.

Тяжелые железные ворота, скрипнув, поползли вбок, пропуская дежурную машину, и, газанув напоследок, Вадим припарковал уазик у черного хода.

– Конечная, – объявил он и, первым выскочив из машины, принялся выгружать снаряжение.

– Вот, держи, – я протянул Вере ключ от своей комнаты. – Третий этаж. Я пока Вадиму помогу с вещами разобраться, буквально десять минут.

Забрав у меня из рук ключ от комнаты, Вера, наконец, улыбнулась в первый раз.

– Давно хотела посмотреть, как живет заядлый холостяк.

– Ничего интересного, – хмыкнул я.

– А мы поглядим.

Навьючив на себя сумку с боеприпасами и дробовиком, я устремился за Вадимом в оружейку, где сдали все на руки дежурному, клятвенно пообещав написать отчет об израсходованных боеприпасах сразу же после новогодних праздников.

Расписавшись в последней ведомости, мой сосед радостно потер ладоши.

– А ведь как я чертовку? Не ожидал?

– Не ожидал, – признался я. – Только вот в чем, дружище, вся штука. Если бы не Вера, то с ведьмой мы бы не совладали. Трое здоровенных вооруженных мужиков не справились, а одна хрупкая девушка, пистолет-то державшая в руках пару раз, прихлопнула мерзавку.

– Нажать курок оружия, направленного в человека, да и любое другое живое существо, очень сложно, – кивнул Вадим и вдруг расхохотался: – Ну и дела, брателло. Это же она тебя защищала. Ты понимаешь?! Тебя.

– Думаешь? – поразился я.

– Уверен. – Вадим вытер выступившие на глазах слезы. – Мы-то что показали? Один в отключке, второй аки козел по крышам от прислужников скачет, а её любимого и навеки единственного какая-то мутная стерва придушить вздумала. Знамо дело, тебя.

– Об этом я как-то не подумал, – улыбнувшись, я протянул Вадиму руку. – Спасибо, не знаю, что бы я без вас на самом деле делал.

– Да какие проблемы, – отмахнулся тот. – Сегодня ты, завтра я, послезавтра, вон, Славик или Лезгины.

В этот раз, по инициативе охотника, почему-то ехали на электричке. Федор воспротивился даже самой мысли о поездке на автомобиле.

– Едем пешим ходом, там недалеко, – пояснил мой куратор, – да и нечего машину гонять по такому морозу. Чай, не «мерседес».

– Машину нельзя, а нас, значит, можно? – удивился я.

– Нет, – отрезал охотник. – Купишь свой пепелац, и гоняй его при любых температурных режимах, сколько душе угодно.

– А как же оружие, боекомплекты? Все на себе переть?

– Не понадобится. Из инструмента только шанцевый, типа топора, пары раскладных лопат и прочей ерунды, еще кукла и пакет крови. Все.

– А кукла-то зачем? – обалдел я.

– Значит, банка крови у тебя смущения не вызвала, – хохотнул Федор. – Ну ты, Антоха, и вурдалак. Не забивай голову, на месте все сам увидишь.

– На кого хоть заказ?

– Оборотень.

– И без оружия?

– Без.

– Ну, тогда я вообще ничего не понимаю.

Все имущество запаковали в две здоровенные спортивные сумки, львиную долю которых занимали термоконтейнеры с горячей пищей и спиртное, и с таким скарбом рано поутру двинулись на вокзал.

– Взять оборотня без оружия, – вещал Федор, – это высший пилотаж, а ввиду того что зверюгу надо не прихлопнуть, а именно изловить, так вообще можешь про огнестрел забыть. Учись, пока я жив.

Взяв два билета в одну сторону, мы потопали к платформе пригородных электричек, отгороженной от поездов дальнего следования высоким забором, очевидно предназначенным для отсечения безбилетников.