Шныряла и Вик закрыли глаза, а через какое-то время на груди усопшей что-то вспыхнуло.

— Это… вы про это говорили? — воскликнула Санда.

Она указала на руки девушки. В пальцах, переплетенных на груди, появилась игральная карта.

Валет, кажется, выглядел довольным — впервые за весь вечер его лицо будто осветилось изнутри.

— Не думал, что получится… Что же! Первый ключ к Алтарю. Карта одного из игроков — когда-то, сотню лет назад, ее держала в руках сама Каталина Кастро. Теперь она ваша. Вам требуется собрать еще несколько, прежде чем вы получите ключ к Алтарю. «Звезда начинает, ведет и вершит!»

— Чего?

Валет лишь подмигнул.

Санда взяла карту — осторожно, будто опасаясь, что та рассыплется в пальцах. Она была старая и потрепанная, и в одном уголке темнело бурое пятнышко. Санда вздрогнула. Кровь.

Впрочем, обычная шестерка треф, какую можно увидеть в любой колоде… Девушка перевернула карту, ожидая увидеть клетчатую рубашку, одинаковую для всей колоды.

— Смотрите! Это же часть Трансильвании! Вот этот гроб и знак треф наверняка обозначают Китилу.

— А второй гроб, южнее, — прищурился Вик, — Сигишоара?

— Именно так, mon cher! — Ободрившийся Валет, казалось, был готов пуститься в пляс. — Надеюсь, вам удастся открыть и эту гробницу. Тогда над ней появится масть захороненного там игрока, и вы получите вторую карту. И если все удастся и вы дойдете до конца — о, mon ami, я буду так счастлив! Отправлюсь обратно в Версаль, а этот темный, погрязший в пороках мир озарит голос прекрасной Аморе — да будет свет ее ярче солнца! Ну, а вы получите свое вознаграждение.

— Я не хочу награду, — покачал головой Теодор. — Я просто хочу, чтобы Йонва и его нелюдимцы…

Он тяжело задышал и сжал кулаки.

— Вознаграждение для каждого свое, mon cher. А теперь я должен раскланяться. Впрочем, сперва провожу вас обратно, а то в этих зеркалах недолго заблудиться… Вот я, например, никак отсюда не выберусь… За мной!

— Позвольте узнать, что вы делали в моей могиле целый час, да еще вчетвером?!

— Отвянь, малахольный… — отмахнулась Шныряла, выбираясь из раскола.

Лицо Ионела-скрипача перекосилось, он гневно затряс кулаками:

— Возмутительно! Средь самой ночи — лезть в чужую могилу! Вот это жадность — будто своей мало!

За ними выбралась Санда. На последней ступени она споткнулась и вскрикнула, но Теодор перехватил ее за запястье, и девушка устояла на самом краю темного провала. Поддерживая Санду, он помог ей выбраться наружу.

— Еще и живую с собой потащили! Да, не та нынче молодежь пошла… Вот сто лет назад…

Раздался гул. Земля задрожала, и расколотая могильная плита со скрежетом начала сходиться, закрывая проход. Старик ахнул и прижал к груди скрипчонку. Какая-то минута — и половины камня сошлись, встав точно на место.

— Можете не волноваться, — ответил Тео. — Никакого голоса больше не будет.

— Уверен?

Тео кивнул. Скрипач Ионел пригладил подпаленные пряди, поджал губы и кивнул:

— Спасибо.

Тео чуть нахмурился. Внутри зашевелилось странное чувство. Его что, волнует этот старик, который так слезно протягивал руки к своей могиле? Раз он даже попытался его утешить… Видимо, да. И это «спасибо» в конце. Сотню лет Теодор не слышал в свой адрес этих слов. Разве что от Санды.

Санда…

Когда он коснулся ее запястья, сердце так и екнуло — будто вместо девушки оступилось и рухнуло в пропасть. Что же он творит? Теодор вспомнил теплое, влажное прикосновение к ее губам в полной темноте Ищи-не-Найдешь, и у него скрутило живот. «Тсс, прекрати думать об этом, болван!»

— Вы в порядке? — обернулся Змеевик.

Тео кивнул.

— Что ж, до полуночи еще есть время. Я думаю, Охотники уже близко. Когда мы будем с ними, бояться будет нече…

Вик осекся, уставившись на что-то позади могилы Ионела.

— Назад… — прошептал он сипло. — Назад, за меня! За спину!

— Что… что происходит? — жалобно пискнула Санда.

Тео сообразил быстрее. Одной рукой он выхватил нож, другой притянул к себе Санду.

Сначала Тео ничего не увидел.

Комета горела в полную силу, освещая искореженные от старости деревца, мемориальные доски и черные кресты. Ничего особенного, но вдруг… Рядом с надгробием, в паре десятков метров, что-то шевельнулось. Секунда — и Тео различил выползающую из-за надгробия руку… Узкую, длиннопалую руку тени он сразу узнал. Волна жара хлынула по венам Тео; боль, острая как щепотка перечной приправы, пронзила его до нутра. Нелюдимец!

Толчок. Тео невольно шагнул в сторону.

Это Змеевик выскочил вперед и поднял меч, загораживая друзей от тени. В зловещей тишине было слышно его шумное дыхание, звяканье колец.

— Он нашел нас, Тео! — В голосе парня послышалась паника. — У нас несколько секунд. Бегите!

— Но…

— Я прикрою!

Теодора пробил озноб, а затем тут же окатило горячей волной гнева — белая вспышка: ослепительная, яростная. Он выставил перед собой нож и рванулся к Вику.

— Тео! ТЫ НЕ ПОМОЖЕШЬ!

Тео запнулся, словно его ударили по лицу.

— Спасай Санду!

Два противоречивых чувства разрывали Тео. Если бы не капля здравого смысла, он бы бросился на эту чертову тень с голыми руками. Вспышка затуманила разум, и Тео мог лишь смотреть на темный силуэт, тяжело дыша и сжимая пальцы на рукояти. Комок темноты слился с надгробием и пропал.

— Она сейчас появится с другой стороны! Ну же!

Тео вспомнил то, что было на вершине холма. Тень пропала, а потом… «Не допусти ту же ошибку дважды!» Он обернулся к Санде, схватил ее за рукав и рванул прочь, крикнув:

— Шныряла, беги!

— Беги! — рявкнул и Вик.

Тео и Санда побежали к выходу из кладбища: ноги заплетались от слабости, цеплялись за кочки, но Тео упорно тащил девушку за собой. Он знал, что будет, если тень их настигнет.

Белое лицо матери, искаженное предсмертным страхом, появилось перед глазами, и Тео споткнулся. Они замешкались на какие-то доли секунды, снова рванулись туда, где уже белела тропинка, ведущая к кладбищенским воротам, как между ними и тропой вырос черный силуэт…