— А вы почему туда пересели? — недовольно спросилЛевитин.

— Я понял, что сюда собрали подозреваемых, —сказал Сергей Алексеевич, — а насколько мне успел вчера вечером сообщить вбольницу Михаил Михайлович, в списке, который составляли для следователей,совпали двенадцать фамилий. И среди них моя фамилия была первой. Я не смеюподозревать никого из моих сотрудников. Поэтому должен сидеть вместе с ними,пока ничего не прояснилось. Знаете ли, во время Второй мировой войны имел местодовольно характерный эпизод. Оккупировавшие Данию фашисты обязали всех евреев —граждан Дании, носить сионистские звезды, дабы каждый из арийцев мог отличитьдатчанина от еврея. Так вот, первым, кто надел эту звезду, был сам корольДании, посчитавший, что не смеет отделять себя от части своих подданных.Понимаю, что аналогия хромает. Я не король Дании, эти люди не мои подданные, авы, конечно, не фашисты, хотя кабинет мой и успели оккупировать, однако ясчитаю, что в принципе все повторяется. В той или иной степени все ясно. Либо ясижу с ними, либо мы уходим отсюда все вместе. Третьего не дано.

— Конечно, с нами, — твердо сказала Моисеева, чутьотодвигаясь и давая возможность директору института сесть рядом со всеми.

Сыркин молча встал и, не сказав ни слова, присоединился кгруппе. Двенадцать человек сидели за столом, ожидая вердикта, который долженбыл огласить Дронго. Он посмотрел и увидел глаза убийцы. Вернее, увидел боль вглазах убийцы. Дронго уже не сомневался, что убийца все понял. Понял, чтоДронго удалось просчитать и раскрыть два страшных преступления. Они обменялисьвзглядами лишь на мгновение, но Дронго успел заметить, как дрогнули эти глаза.

— Может, вы перестанете наконец устраивать театральныепаузы и эффектные трюки? — разозлился Левитин. — Говорите, ктоубийца?

— Сначала я должен вам изложить ход событий,предшествующих этим преступлениям, — сказал Дронго.

Левитин снова хотел возразить, но неожиданно почувствовал,как его осторожно взял за локоть Климов, словно попросив не мешать. И полковникпромолчал.

— С самого начала я не поверил в версию маньяка, —начал свой рассказ Дронго. — Тут не было логики. Эти появлявшиеся время отвремени порнографические журналы, которые словно нарочно будоражилиобщественное мнение, и страшное убийство. Ведь подлинный маньяк должен получатьудовлетворение от чего-то одного. Либо от шокирующих журналов, в которых,кстати, не было ничего кошмарного, либо от страданий своих жертв, которые он импричинял во время нападения на них. Кстати, мои выводы подтвердил и МихаилФедорович Сваневский, психиатр с мировым именем.

Ход мыслей, которые я излагал присутствующим здесь Климову иЛевитину, был верен. Убийца не маньяк. Он скорее работал под маньяка. Старался,чтобы его приняли именно в таком качестве, забыв о других подозрениях. Мои подозрениявызвало то обстоятельство, что первое убийство началось с удара в спину.Следователи и психиатры считали, что жертва пыталась убежать от насильника, ион догонял ее, пытаясь добить. Однако комната там была небольшая, и вряд лижертва имела возможность бегать, чтобы спастись. Окна комнаты выходили напроходную, и Хохлова, если она действительно пыталась спастись, могла простоподбежать к окну и крикнуть о помощи. Но она этого не сделала. Следовательно,убийца нанес первый удар, полоснув жертву по спине, а затем, когда Хохловаповернулась, обезумев от боли, убийца нанес следующие удары.

— Это вы говорили нам и в прошлый раз, — снова невыдержал Левитин, — все это пока одни слова, Дронго, но нет никакихдоказательств.

— Признаться, я долго размышлял над этим фактом, —продолжал Дронго, не обращая внимания на реплику, — пока в ходе опросов невыяснил, что убитая Хохлова и погибшая вчера Финкель одинаково одевались.Многие вспоминали, что в тот вечер обе молодые женщины были в джинсах и почти водинаковых кофтах. Наверное, в блейзерах, но это деталь.

Убийца был сотрудником — института, в этом я не сомневался.Во-первых, он точно знал, что в этот вечер не будет уборщицы Сойкиной, котораямогла помешать убийству. Во-вторых, он знал, где находится лаборатория и гдеобычно работают сотрудники технического отдела. Более того, убийца правильнорассчитал, что возможные крики из комнаты, где совершалось убийство, не будутслышны в лаборатории. Из этого следовало, что он по меньшей мере часто бывал влаборатории. И, наконец, в-третьих, убийца имел возможность войти в техническийотдел и похитить заранее халат Шенько, в котором он и совершал своипреступления.

Архипов тревожно посмотрел на сотрудников техническогоотдела. Коренев покраснел, облизывая губы. Алексанян мрачно смотрел в однуточку. Шенько часто хмурился. Зинков сидел неподвижный, как глыба мрамора.

— Убийца все рассчитал точно. За исключением орудияубийства. В первом случае это был какой-то нож, возможно, даже кухонный, иубийца нанес несколько легких ударов, часть из которых оказалась простопорезами. Во втором случае он подготовился более основательно, достал халатуборщицы и заранее похитил из лаборатории технического отдела инструмент длязачистки печей.

В первом случае убийца знал, что в здание техническогоотдела входили три женщины — Ольга Финкель, Раиса Сулахметова и Алла Хохлова.Во втором случае действовал более расчетливо. Коренев рассказал нам, что убитаявчера молодая женщина все время смотрела на часы. Значит, убийца договорилсявстретиться, но не стал подходить, а ждал в душевой. И, когда она вошла, нанеснесколько ударов в живот. После чего завернул халат в газету и вышел изпомещения. Но, увидев вокруг людей, выбросил сверток в мусорное ведро, где он ибыл найден. Вполне вероятно, что убийца рассчитывал даже потом убрать этотсверток, но не успел.

Я вспомнил, что сказала мне погибшая Ольга. Она рассказала,что, когда приносила документы из технического отдела для Моисеевой, один листупал на пол в кабине лифта и немного намок. То есть на полу в кабине лифта былавода. Получается, что к тому времени кто-то успел убить Хохлову, быстро принятьдуш, чтобы смыть с рук кровь, а потом войти в кабину лифта, поднимаясь к себе вкабинет. Именно поэтому во второй раз убийца использовал уже более длиннуюзаточку.

— Вы нас задерживаете, — снова не выдержалЛевитин, — скажите нам наконец, кто это сделал?

— Это сделал не маньяк, — вздохнул Дронго, —это был совсем не маньяк, хотя рассудок человека, совершившего столь страшныеубийства, не может быть признан нормальным.

В комнату незаметно вошел Михаил Федорович и сел прямо удверей.

— Что вы этим хотите сказать? — спросил Левитин.

— Краснолуцкая обмолвилась, что в последнее время Ольгаиногда оставалась на ночь, принимая душ. И я вспомнил слова погибшей об «Эйнштейнахи Афродитах в одном лице». Ее многие не любили, но и она не любила многих.

— Может, хватит всех этих рассуждений? — нервноспросила Моисеева.

— Я почти закончил. Оставалось только собрать всефакты, которые были нам известны. Кто-то, перепутав Хохлову и Финкель, убилпервую, тогда как пылал ненавистью ко второй. Ошибка была очевидна, и убийцаисправил эту ошибку вчера, заколов Ольгу Финкель. Теперь оставалось вспомнитьочевидные факты. Кто мог видеть входивших во второе здание молодых женщин?Люди, чьи кабинеты выходят на здание, где был расположен технический отдел.Моисеева, Фирсова, Зинков, Архипов.