наклоняется, чтобы потрогать кожу, спрашивает, где она их купила, и вроде бы хочет продолжить разговор, но Анна прячет ноги под стол и дает понять, что болтать ей некогда. Она еще раз прочесывает файл «Сахина ФИНАЛ»: исправляет опечатки, убирает лишние слова и придает предложениям стройность. Но она перевозбуждена и не может сосредоточиться, поэтому то и дело отвлекается и рассеянно глазеет по сторонам. В очередной раз подняв взгляд, девушка видит на большом табло новую историю о «Кисмет» и уносится в мечтах к предстоящей встрече с Джеффом; нервный трепет проходит по ее телу, как порыв ветра, и она чуть не теряет сознание.

Установленный ею для себя крайний срок истекает в пять, а в четыре минуты шестого она завершает последний абзац, так чтобы он хотя бы частично имел смысл, и отправляет статью Стюарту. Затем она пересекает проход и стучит в стеклянную дверь «тихого уголка».

— Я выслала тебе статью, — сообщает Анна.

Через плечо Стюарта она видит, что начальник пишет электронное письмо о работе с «Лонжин». Почему опять часы? Не поднимая глаз, Стюарт ворчит, что она должна была прислать ему черновик еще вчера или позавчера.

— А сейчас я занят. Подойду к тебе позже.

— Дело в том, что мне сегодня надо уйти пораньше. Завтра у меня день рождения, и я ужинаю с мамой.

Стюарт печатает еще несколько слов, со всей дури шваркает по клавише Enter и разворачивается к Анне. Выражение снисходительности и разочарования пробегает по его лицу, словно он думает: так и знал, что с ней придется нянчиться.

— Ладно, — он кивает на пустой стул. — Давай посмотрим, что там вышло.

— Дело в том, — Анна морщится, — что мне надо идти прямо сейчас. Я опаздываю.

Теперь на лице начальника отражается раздражение, и он замечает, что при этом она нашла время для обеденного перерыва. Анне неизвестно, на самом ли деле Стюарт следит за ее передвижениями или сказанул наугад, но она извиняется, что так получилось, говорит, что статья полностью готова, сама она ею довольна, но сможет прийти завтра пораньше и обсудить изменения — тогда у нее останется достаточно времени, чтобы до отправки в «Брайтлинг» внести необходимые коррективы. Стюарт мерит Анну изучающим взглядом прищуренных глаз, пытаясь угадать, что у нее на уме, но когда он вздыхает и качает головой, девушка уже знает, что босс нехотя соглашается с ее предложением.

— И прошу не опаздывать, — предупреждает он.

— Ни в коем случае. Спасибо.

— Жду тебя в восемь.

— Конечно. До завтра.

Стюарт кивает в сторону двери, и, прежде чем развернуться и выйти из комнаты, Анна, к собственному удивлению, одаряет его нахальной девчоночьей улыбкой.

В пять пятнадцать Анна выключает свой компьютер и с громоздким ноутбуком в рюкзаке, оттягивающем плечи, держит путь к лестнице. В туалете вестибюля на первом этаже она колдует с макияжем, распускает волосы, поправляет их и так и эдак и в конце концов решает снова собрать в хвост. На Чаринг-Кросс-роуд она садится в 176-й автобус до Пенджа и занимает переднее сиденье на верхнем этаже. Она проверяет телефон — не прислал ли Джефф сообщение, чтобы отменить свидание или перенести на другое время, и, поскольку он ничего не написал, просто смотрит на его имя и число 81 в списке контактов. Это огромное, просто гигантское число, и Анна убеждает себя, что ее волнение оправдано. Больше четырех лет она не спала ни с кем, кроме Пита, и вообще никогда не спала с человеком, с которым у нее такой высокий коэффициент совпадения, о каком она никогда даже не слышала. Конечно же, это число приблизительно, и ей интересно, округлили его в большую сторону (с каких-нибудь 80,6284985) или в меньшую (с чего-то вроде 81,4322). Затем Анна задумывается о предварительной, дочисловой форме индекса и вспоминает, что за спиной Рэймонда Чана во время его лекции на сайте TED изображалась абстрактная картина из покрывающих стену точек, черточек и графических знаков, похожая на необъятное созвездие с несчетным количеством звезд, каждая из которых представляет умения, мировоззрение, убеждения и создает портрет нашей истинной личности…

Анна снова чувствует внутри головокружительный вихрь, но на этот раз беспокоится, не заболела ли она; какой-то ком поднимается к горлу, затем отступает, оставляя во рту кислый привкус. На самом деле волнение уже стало неприятным — ладони липкие, во рту пересохло, буря в животе напоминает о долгом ожидании сигнала старта перед кроссом. Чтобы успокоиться, девушка сосредотачивается мыслями на ноутбуке в рюкзаке, своей ленте в «Твиттере» и на перспективе повысить число посетителей до тысячи или двух. Как всё это будет? Благодаря перепостам круг посвященных станет расти как снежный ком, пока в него не войдет один из сотрудников Управления британских аэропортов, желающий ей помочь, или человек, оказавшийся в то время в Мозамбике, а может, даже сам владелец чемодана. Состоится церемония передачи потерянных вещей хозяину, новость попадет в местные и даже национальные СМИ… Не стоит ли поговорить с Полой, чтобы опубликовать отчет об этом событии на их веб-сайте? Почему нет? Это не менее интересно, чем вся та мура, о которой они пишут. Она увидит заголовок на большом табло, среди статей, спонсируемых «Хёндэ», и «Лонжинес», и «Самсунг», и «Норт Фейс». Материал может стать популярным, и тогда Пола, вероятно, пригласит ее в просторную переговорную комнату на десятом этаже и осведомится, каковы деловые планы Анны на ближайшие пять лет. А возможно, сама Анна использует этот проект и цикл статей «Женщины у руля» как взлетную полосу и обоснуется где-нибудь еще, например станет корреспондентом или переедет в крупный новостной центр — Нью-Йорк, Гонконг, Дубай, Сидней; а лучше всего — перейдет во фрилансеры, станет периодически что-то пописывать и работать над новыми проектами на средиземноморской вилле с белыми стенами…

Эти воздушные замки полностью захватывают ее мысли, пока внезапная тишина из-за заглохшего мотора не возвращает девушку к действительности: она едет в общественном транспорте. Автобус стоит, но стекла запотели, и непонятно, какая улица за окном: тротуар, здания и небо представляют собой безликие серые пятна. Затем водитель объявляет по трансляции, что, к сожалению, автобус дальше не пойдет. По верхнему этажу разносится всеобщий вздох, и