Теперь отряду предстояло обогнуть несколько озер. В этих озерах тоже росла серебристая водоросль, но в них ее было мало, и по качеству она сильно уступала водоросли из большой воды. Да и ближние озера уже начала сковывать ледяная корка.Кроме того предстояло преодолеть два гребня, высота отвесного обрыва которых была от двух до трех метров, что было не под силу карванам. Из-за этого приходилось уходить вдоль опушки леса южнее почти на полтора дня пути. Там широкая река промыла в гребнях пологие спуски, по которым карваны могли пройти достаточно спокойно.

Уже в густых сумерках отряд вышел к оврагу, по дну которого тек грязный поток. Ксения отдала команду свернуть в подлесок и там устраиваться на ночлег. Послушники повели своих животных кормиться пока еще доступной под сырым снегом травой. С собой у них были травяные лепешки, но их следовало приберечь до того момента, пока мороз надежно преградит доступ к скрытой под снежным покровом траве, . Перехватывающие по пути ветки пригодных в пищу кустарников животные быстро насытились иулеглись на заносимую снегом землю, подставив теплые бока своим наездникам, которые так же пристраивались рядом с ними, не заботясь об ином укрытии от непогоды, кроме меховых плащей.

Успевший разругаться со сверстниками Влад кормил своего карвана в стороне от всех за зарослями лещины на самом краю оврага. Вдруг с той стороны послышался женский голос. Парень попытался хоть что-то рассмотреть сквозь тьму и снежную пелену, но бесполезно. Прислушивался он еще минут десять, но больше ничего не услышал. Решив, что принял за женский голос крик ночной птицы, послушник хотел было направиться к отряду и залечь под бок своему карвану, но тут его ноздри уловили запах дыма и, вроде бы, даже запах какого-то аппетитного варева.

У парня даже мысли не возникло сообщить о запахе очага товарищам, которых он ненавидел, и, тем более, этой девчонке Оксане, которая год назад сломала ему нос, когда он всего лишь обозвал ее тупой бабой.

- Влад! – услышал он окрик легкой на помине старшины и поплелся к отряду.

- Ты где опять шляешься? – накинулась на него девчонка. – Будет тебе епитимья, когда вернемся! Ты караулишь в паре с Гаврилой во вторую очередь. А сейчас ложись спать!

Вопреки обыкновению Влад даже не огрызнулся. Однако и уснуть он не смог, ибо его мысли занимал услышанный с той стороны оврага голос и запах варева. По преданиям именно со стороны большой воды приходят люди с той стороны, приносящие росам, свежую кровь. Правда при жизни Влада к ним не пришел ни один новый человек, да и старшие росы все родились здесь. Лишь парочка ветхих стариков то ли знали кого-то из пришельцев, то ли сами когда-то пришли с той стороны. Но Владу никогда не приходило в голову о чем-то расспрашивать этих выживших из ума старых пней.

А вдруг сейчас там за оврагом именно пришельцы? Пришельцы – это новая кровь. Значит, если Влад добудет себе женщину пришельцев, то может взять ее в жены без позволения, следящего за кровью…

- Вставай, - грубо толкнул его послушник Гаврила, - наша очередь караулить.

Забравшись на карвана, Влад заставил того встать. Подъехав к соплеменнику, он сказал:

- Чего мы тут торчим столбами? Если кто подкрадется, он нас стрелами в первую очередь и снимет.

- Кто снимет-то? - усмехнулся Гаврила. – Казимирам сюда нет нужды забираться, а ежели б и была, то охотиться за нами надо на обратном пути, когда мы будем везти водоросль. Зато с седла дикого зверя и видно и слышно лучше.

- Тогда проедусь-ка я за кусточки, - притворно взялся за живот Влад, - чего-то я съел не то, Слышишь, как бурчит?

- Только мне еще бурчание животов всяких засранцев слушать, - проворчал вслед удаляющемуся послушнику Гаврила.

Снег валить к этому часу прекратил, и значительно усилился мороз. Это обстоятельство не нравилось Владу, ибо он рассчитывал под снежной завесой скрытно проехать на ту сторону оврага и разведать, откуда доносился женский голос. Теперь же замерзшая снежная корка хрустела под ногами карвана так громко, что казалось, его шаги можно было услышать за горным хребтом.

Скрывшись от глаз Гаврилы в подлеске, парень погнал животное вверх вдоль оврага, пока склоны не стали достаточно пологими. Здесь он пересек овраг и выехал на другую сторону. Снова Влад почувствовал запах очага, который невозможно перепутать с просто запахом дыма. Прислушался. Никаких звуков не уловил. Теперь он поехал на запах, словно дикий зверь, улавливая его трепещущими ноздрями.

Сквозь редеющие тучи стало проглядывать звездное небо. Мороз усилился. Промокший меховой плащ покрылся ледяной коркой. Влад уже хотел повернуть назад, понимая, что Гаврила обеспокоится его долгим отсутствием и наверняка доложит об этом старшине. Но тут он увидел на вершине находящегося перед ним холма нечто неправильное. Небо снова прояснилось, и в свете звезд парень отчетливо разглядел среди растущих на холме деревьев дом, из печной трубы которого курился легкой тенью дымок. В азарте он погнал карвана вперед. На холме обнаружились еще какие-то постройки хозяйственного назначения, но Влада интересовало только жилище. Вокруг дома торчали столбы недостроенной изгороди. Двери естественно оказались закрыты. В маленьких окошках света не было. Да и чего бы хозяевам не спать ночью?

Всадник объехал вокруг обнаруженного жилья, размышляя, как поступить. Но тут до него донеслись голоса со стороны стоянки его соплеменников. Мгновенно смекнув, что если они тоже обнаружат жилище пришельцев, то ему, с его положением среди росов, не видать женщины с новой кровью как своих ушей. Развернув карвана, Влад погнал его обратно. По пути он едва не сверзился из седла, когда карван угодил задней лапой в какую-то занесенную снегом яму.

И вновь нерадивый послушник вопреки обыкновению молча снес гневные упреки девчонки-старшины и ее зарок сурового наказания по возвращению в общину. Даже на тихое обещание Гаврилы, отделать его как следует при первом удобном случае, он промолчал, пропустив угрозу мимо ушей.

На рассвете не выспавшиеся из-за ночного переполоха и от того злые на Влада послушники двинулись в дальнейший путь. Ударивший мороз заставлял спешить. Короткий путь к пологому спуску с первого гребня вел через лес, и потому, к радости Влада, дом на холме остался не замеченным. Сам он твердо решил бросить отряд следующей ночью и