понравится новость о том, что тот, кого они искали, действительно сидел все это время прямо под носом! Чистое везение!

Крис выпорхнула из кабинета, ощущая небывалую легкость в каждой клеточке тела. Глаза жадно осматривали пространство в поисках мужчины… нет, инквизитора.

О! Вот и он! Стоит у стены за большим лиственным безобразием. Сейчас Кристал подойдет к нему и все-все расскажет! Пусть идет разбирается с целителем!

Однако чем ближе девушка к нему подходила, тем яснее в голове крутилась мысль о том, какой же Герхард красивый. И, разумеется, сильный.

А еще губы у него мягкие и имеют вкус пряного чая.

Глава 26. Кристал

Пространство вокруг расплылось яркими красками в тот момент, когда я попробовала мужские губы на вкус. Не отдавая отчета своим действиям, подчиняюсь внутренним инстинктам и прислушиваюсь только к ощущениям собственного тела.

Игриво лизнула сжатые губы, прокладывая себе путь.

Так хотелось насладиться этим необычайным чувством дольше, однако Герхард вышел из ступора и мягко отстранился от меня, придерживая за плечи.

За короткое время на лице инквизитора сменяются сразу несколько разных эмоций: от удивления и проступившего румянца, до сузившихся внимательных глаз, пробежавшихся по всему телу, а после его брови встретились на переносице и вот уже передо мной не смущенный внезапным порывом мужчина, а кремень, выполняющий свои действия четко и с пониманием происходящего.

Герхард схватил меня за руку и, вынырнув из-за лиственного растения в уголке отдыха, быстрым шагом довел до небольшой служебной комнаты, закрывая за собой дверь на внутренний замок. В комнате стояли стеллажи со средствами для уборки различных поверхностей, а также ведра и швабры.

«Чудесное место!» — почему-то первое, что пришло мне в голову, когда меня бесцеремонно впихнули в эту комнатушку, — «Только он и я…»

— Кто. Наложил. На. Тебя. Эту. Гадость? — сзади раздался раздраженный голос Герхарда, который разделял слова интонацией, как будто говорил с неразумной. Я повернулась к нему лицом, и он тут же поймал меня за подбородок и заставил поднять голову, заглядывая в глаза в поисках ответа.

Как можно требовать собраться с мыслями от человека, когда эти самые мысли заняты абсолютно другими вещами?!

— Этот… целитель. Который сначала симпатичный, а потом не симпатичный, — лепетала в попытках вспомнить имя, отчего-то напрочь вылетевшее из головы. Я чувствовала, как подводит не только память, но и все тело, и честно старалась сопротивляться настолько, насколько было возможно.

Все, что происходит — неправильно! После того, как магия спадет, мне будет смертельно стыдно за навязанные поцелуи, прикосновения и все то, что ранее я себе не позволяла.

К слову, целоваться с инквизитором оказалось приятно. И стоять так близко, доверчиво заглядывая в глаза, тоже приятно. А еще волнительно.

Под действием того самого волнения положила ладони на мужскую грудь, ощущая неровные удары сердца под пальцами.

— Какой именно целитель? Из нашего списка? Сможешь описать подробнее? — кажется, на Герхарда совсем не подействовал поцелуй… вон, какой строгий, смотрит сурово и очень по-рабочему. Неужели так плохо целуюсь?

Стало как-то обидно.

— Который еще свою помощь с зачатием предлагал, как же его… — задумалась, прокручивая в голове окончание имени. Джек… Джон… — Джонатан!

— Предлагал тебе что?! — Герхард рывком приблизился к выходу из комнатки и обернулся, чтобы смерить злым взглядом. — Сиди здесь и чтобы носа твоего за границами комнаты не было!

Нервно кивнула, опасаясь противиться разгневанному инквизитору. Чего доброго, еще в змея превратится… вон как зашипел!

Сидеть без дела в маленькой комнатке было скучно. А сидеть в этой комнате с диким возбуждением, пульсирующим по всему телу, так и вовсе невозможно!

Что говорил целитель? Что я буду похожа на мартовскую кошку? Да, действительно похожа…

Снаружи послышался шум. Дверь открылась, однако внутрь зашел вовсе не инквизитор, а молоденький паренек, видимо, студент академии целителей на практике. Он ойкнул и стал рассматривать меня округлившимися глазами.

Ну да, сижу тут на полу с расстегнутой до груди рубашкой (все из-за духоты, честное слово!) и дышу так часто, будто в припадке.

— Мисс?.. — паренек прошел внутрь и склонился надо мной. — Вам плохо? Вызвать целителя?

Вызови мне мужчину! Или холодное обливание…

— Помоги подняться, хочу на свежий воздух, — оторвала правую руку от пола и протянула ее так, чтобы подсуетившийся парнишка залез под нее, обнимая меня второй рукой за талию. Он заметно покраснел, старательно отводя взгляд от получившегося выреза на рубашке, однако даже со всеми его стараниями я все равно прижималась к нему чувствительной частью тела. Узкие штаны абсолютно не помогали нашему продвижению. Они предательски давили там, где очень хотелось коснуться себя самой.

На выходе из комнаты тело скрутил сильный спазм так, что пришлось согнуться почти пополам. Я нервно схватилась за пуговицу на штанах, расстегивая ее одной рукой.

Лучше выйти на улицу без штанов, чем так издеваться над собственной выдержкой!..

Практикант, видимо, решил, что у меня заболел живот, потому как положил свою руку поверх моей и хотел уже воспользоваться магией, как дверь служебного помещения рывком открылась, являя нам злющего инквизитора.

Не успела я открыть рот, чтобы объяснить сложившуюся пикантную ситуацию, как Герхард в один шаг схватил меня как нашкодившего котенка за шкирку (за рубашку) и буквально вырвал из рук практиканта, пожирая того зелеными глазами.

— Эй, полегче! — попыталась возразить такому грубому обращению с чувствительной леди.

Я между прочим из-за расследования тут страдаю, всю себя ему отдаю, а он так груб со мной!

— Всё, на сегодня достаточно приключений! — инквизитор положил ладонь мне на голову. В ту же секунду я почувствовала, как по коже побежали знакомые импульсы магии, после которых была лишь темнота.

* * *

Просыпаться не хотелось. Я упорно не открывала глаза и старалась не шевелиться вплоть до того момента, пока чья-то холодная ладонь не легла мне на лоб.

Что ж, вот и конец мне пришел…

Призываю все актерские способности, которые у меня были, и отыгрываю пробуждение как после долгой и мучительной болезни. Желательно с амнезией.

— Что же это за напасть-то такая? — причитает у меня над ухом Марта, и я, осмелев, открываю глаза.

Кроме меня и домоправительницы в комнате никого нет. Прислушиваюсь к звукам за дверью, но и там тишина.

— Как я здесь оказалась? — спрашиваю как бы невзначай, придерживая одной рукой гудящую голову, а сама же жадно рассчитываю на подробности. То, что Герхард усыпил