Центр Ванкувера из 20 кварталов расположен на обоих берегах длинного залива, его венчает величественный влажный лес парка Стэнли, заложенного на выступающем в залив полуострове. Город динамично меняется. С конца 1980-х годов построены более 150 жилых небоскребов вдобавок к сотне высоток, возведенных в 1960–1970-е. В 1991–2005 гг. население города почти удвоилось[231]. Жители США устремились в пригороды, а в Ванкувере поток двигался в противоположном направлении: люди были готовы ночи напролет стоять в очередях на предварительную продажу и платить миллионы долларов за квартиры в жилых небоскребах еще до закладки фундамента.

Удивительный парадокс: чем выше становилась численность населения в Ванкувере, тем больше людей хотели здесь жить и тем выше город поднимался в международных рейтингах, оценивающих лучшие места на планете. Сегодня Ванкувер возглавляет или почти возглавляет такие рейтинги, которые составляют консалтинговая компания Mercer, журнал Forbes и исследовательская группа Economist Intelligence Unit[232]. За последние 15 лет цены на жилье во многих комплексах выросли в три раза. Наконец, в Ванкувере объем углеродного следа на душу населения ниже[233], чем в любом другом крупном городе на континенте. Отчасти дело в том, что люди живут ближе друг к другу, поэтому меньше энергии тратится на транспорт и обогрев домов[234].

Отчасти успех уникального ванкуверского эксперимента объясняется тем, как мегаполис отвечает на «биофилические» потребности жителей. Новый облик культурно-делового центра во многом определен местной страстью к красивым видам. Несмотря на темные зимы, почти никто в городе не стремится, чтобы окна выходили на юг, где сквозь дождевые облака изредка проглядывает солнце. Жители Ванкувера подсознательно обращают взоры на север и запад — горы, влажный лес и океан, в общем, естественное природное разнообразие. Проект любой постройки, которая закроет вид на горы Норт-Шор, воспринимается с негодованием. Градостроители приняли ряд нормативных актов, регулирующих, какой должна быть линия горизонта в культурно-деловом центре: обязательна серия «коридоров»[235], обеспечивающих вид на горы с разных точек в южном направлении. Планировщики вынуждают некоторых застройщиков менять ориентацию небоскребов для сохранения этого принципа.

Несоответствие между желанием жителей небоскребов получить красивый панорамный вид из окна и общим правом видеть горы определило стандарты местной архитектуры, как беспокойство по поводу затенения небоскребами соседних зданий продиктовало форму нескольких поколений небоскребов на Манхэттене. Закон о зонировании 1916 г., принятый в Нью-Йорке, описал правила, которых должны были придерживаться архитекторы при разработке проекта высотки. В частности, регламентировалась форма небоскреба: достигнув определенной высоты, здание должно отступить от улицы вглубь квартала, давая доступ свету и воздуху. Этим объясняется ступенчатая форма легендарной башни на Манхэттене. Вертикальный дизайн зданий в Ванкувере был позаимствован не из Нью-Йорка, а из перенаселенного Гонконга 1980-х. В условиях дефицита пространства градостроители пытались справиться с ростом численности населения при помощи метода, который можно назвать максимальной укладкой. Несколько уровней магазинов и предприятий сферы услуг были объединены в массивные комплексы, над которыми строили 5, 6 и больше жилых высоток. В некоторых таких комплексах даже из окон 30-го этажа вид на окрестности был закрыт другими зданиями. В Ванкувере эта модель была скорректирована. Градостроители ограничили первый уровень тремя-четырьмя этажами, сжали основания расположенных выше небоскребов и разместили их на таком расстоянии друг от друга, чтобы на фоне линии горизонта были видны только длинные, тонкие стеклянные фрагменты с большим пространством между ними. В таком комплексе почти каждому жителю удавалось полюбоваться природой, а люди внизу на улице тоже могли увидеть ее хоть мельком. На первом уровне располагаются таунхаусы или коммерческая недвижимость, чтобы улицы оставались оживленными, безопасными, со всеми нужными магазинами и объектами сферы услуг, которые делают жизнь такой же удобной, как в Нью-Йорке.

Этот формат завоевал такую популярность (и принес такие выгоды застройщикам), что его название стало нарицательным — «ванкуверизм»[236]. Его повторяли во многих городах — от Сан-Диего и Далласа до Дубая. Но никому так и не удалось скопировать «магию» Ванкувера — возможно, из-за отсутствия такой удивительной природы. А может, потому что редко в каком городе преимущества высокой плотности населения превращают в общественное благо так же настойчиво, как в Ванкувере.