— Нет, и, пока вы сражались, могла погибнуть от ваших пинкови от ног пассажиров. Минуты две я изображала футбольный мяч. Говорю же, завтрабуду цвета незабудки. Впрочем, я благодарна, конечно. Вы действительно спаслимне жизнь.

Молодой человек смутился еще сильней.

— Мне было приятно, — признался он.

— Рада, что доставила вам удовольствие, — опять неудержалась я от ехидства.

Черт знает, откуда берется это ехидство. Как увижу красивогомужчину, оно тут как тут.

— Однако у вас прекрасная реакция, — уже приветливопродолжила я. — Успеть выбить меня из-под носа убийцы, это что-то. Вы, должнобыть, спецназовец?

— В далеком прошлом. Сейчас работаю в охранном агентстве.

«О, у нашего мальчика есть прошлое. Причем далекое. Сколькоже ему? Блондины зачастую выглядят гораздо моложе своих лет. Мы с Алискойтолько на этом и держимся».

Я оживилась.

— В охранном агентстве? Это неплохо. Так вы и стрелятьумеете?

— Умею, — с легкой усмешкой превосходства признался мойспаситель.

— Надеюсь, стреляете без промаха?

— Покойники не жаловались.

При слове «покойники» меня передернуло. Слово как слово, адо чего неприятное. Нет, надо прекращать эти страсти и возвращаться кнормальной тихой жизни, пока не поздно и меня еще принимают за девушку.

— Дорого вы берете с частных клиентов? — поинтересовалась я.

— Лично я ничего не беру, берет наша фирма в зависимости отконтракта.

— Может, дадите адресок? Я имею в виду фирму. Молодойчеловек встрепенулся.

— У вас есть проблемы? — спросил он.

— А разве незаметно? Или для вас в порядке вещей, когдалюдей бросают под поезд? Погибнуть смертью Анны Карениной, конечно, приятно,но, надеюсь, у меня впереди другая судьба, и не буду ей изменять.

— Какие страшные вещи вы говорите, — с нежной интонациейупрекнул он. — Вы так молоды и красивы, что нелепо говорить о смерти. А если увас проблемы, я охотно возьму большую их часть на себя.

Какое счастье! Не об этом ли мечтают все нормальные женщины?Не это ли свойство настоящего мужчины? Мне бы ухватиться за его мысль, но ярешила проявить щепетильность.

— Неудобно отрывать вас от важных дел… — начала я, но он ислушать не захотел.

— Нет, нет, — возразил он, — я буду рад вам помочь. Запишитекоординаты и сразу же звоните, как только возникнет необходимость. Мгновенноприду на помощь. Кстати, как вас зовут?

— Соня.

— А меня Евгений. У вас красивое имя.

Я обиделась.

— Вы шутите? Это не имя, а скорее черта характера, которой,впрочем, я не обладаю.

Евгений смотрел на меня и явно не собирался расставаться.

— Знаете, — ласково, словно маленькой девочке, сказал он, —внутренний голос подсказывает мне, что вас надо проводить. Не против?

— Не против.

— О, а вот и поезд. В вагон? Я, не забывая, что меняпринимают за девушку, резво прыгнула в вагон.

Евгений старался произвести на меня впечатление. Порой емуэто удавалось. Если бы он молчал, а я говорила, впечатление было бы ещесильней. Таким образом он проводил меня до подъезда Нелли. Я обещала позвонитьв ближайшие дни, и мы простились. Он сделал это неохотно, чего не могу сказатьо себе, так как очень мне не терпелось сообщить Нелли потрясающую новость.

— Клавдия влюбилась, — выпалила я прямо с порога, едваоткрылась дверь.

— С ума сошла? — не поверила Нелли.

— Вот те крест!

Я торопливо перекрестилась.

— С чего ты взяла?

— Не я, Алиска.

Нелли схватилась за сердце.

— Эта-то дурочка здесь причем?

— Она мне и рассказала, — пояснила я.

— Алиска?

— Алиска.

— Про Клавдию?

— Про Клавдию, — подтвердила я, радуясь произведенномуэффекту.

— Быть этого не может, — отрезала Нелли.

— Чего именно? Здесь много необычного.

— Ничего быть не может. Клавка не может влюбиться, не можетподружиться с Алиской и уж тем более не станет открывать свою душу. Это я тебекак специалист говорю.

Меня поражает самоуверенность Нелли. Сама в трех соснахвсегда путается, по малейшему поводу бежит советоваться со мной, да и вообще,трудно найти большего беспорядка в личной жизни, чем у этой специалистки. Асколько апломба!

Не представляю, какими советами она снабжает горемычныхноворусских истеричек, но, думаю, после всех ее психоанализов и рекомендациймужья имеют полное право прийти к Нелли на прием и набить ей, простите, морду.Если не набить, то хотя бы просто посмотреть на своего врага.

— Хорошо, — скрывая изумление, отвечаю я, — чем же тогдаобъяснить Алискины россказни? Ей что же, делать нечего?

— Когда ей делать нечего, она принимается за свою сеструОльгу, — совершенно справедливо заметила Нелли. — А поскольку Алиске делатьнечего постоянно, я из жизни Ольги знаю абсолютно все.

— Я тоже, но причем здесь Клавдия? Почему на этот раз Алискапринялась за мою сестру?

Нелли крепко задумалась, как настоящая специалистка.

— А может, она хочет пустить тебя по ложному следу? — послеминутной паузы спросила она.

Я опешила.

— Постой, по какому следу? Мы же решили, что Алиска кпреступникам непричастна.

— Это ты решила. Меня вот настораживает, почему Алискасказала ментам, что отравленный ликер принес ее хахаль.

— Ничего удивительного, — возразила я. — Здесь я как раз ейблагодарна.

— За что?

— Таким образом она избавила от неприятностей меня и Марусю.

Нелли удивилась.

— От каких неприятностей?

— Нам вовсе не хотелось, чтобы менты трясли всех нашихзнакомых, — досадуя на ее бестолковость, пояснила я. — Мало ли что всплыветнаружу, да и времени жаль на все эти вопросы-допросы.

— А с покойника взятки гладки?

— Ну да, отравленный ликер — его рук дело, с ним иразбирайтесь.