были пойти на убийство всей моей семьи ради своей гнусной цели! Но я отомщу за всех до единого!

Хайвел положил ладонь на плечо разгневанной дочери, пытаясь ее остудить:

— Кира, мы должны узнать все как можно подробнее и действовать обдуманно. Давай сначала все выясним, а уже потом будем делать выводы и решать дальнейшие действия.

Но Кира лишь раздраженно сбросила руку отца. В ее глазах полыхала неистовая, всепоглощающая ненависть к лживым чародеям Низаара. Она была готова пойти на все, лишь бы отомстить за смерть близких, ставших семьей за столь короткий срок.

Ведь хоть Кира и провела с ними совсем немного времени, но успела воистину полюбить и принять их в свое сердце. Алиша со своей мягкой улыбкой, хмурый и молчаливый Сайлус.

Но самой большой, невосполнимой потерей стала смерть крошки Милны — младшей сестренки, к которой Кира прониклась глубокой, почти материнской любовью. Это ласковое и жизнерадостное дитя глубоко запало в ее душу. Милна была словно лучик солнца в темном подземелье. Ее звонкий смех и искренняя детская привязанность к Кире наполняли и радовали измученную душу девушки, словно напоминая о том, что в этом жестоком мире все еще есть свет, радость и невинность.

И теперь, когда хрупкую жизнь Милны столь бессмысленно и жестоко оборвали, что-то надломилось в самой Кире. Адская боль утраты сменилась бушующим пламенем ярости, не знающим границ. Кира ощущала, как это всепоглощающее пылающее чувство мести наполняет и выжигает ее изнутри. И ради памяти малышки Милны, ради ее недолгой, но такой светлой жизни она была готова пойти на любые крайности.

— Я отомщу за все их муки! — вскричала Кира, в ее глазах плескались слезы, подобные расплавленному серебру. — Они убили невинного ребенка! Милую крошку Милну, ни в чем не повинную!

Она рванулась к решетке, не обращая внимания на попытки отца ее остановить. Кулон ярко вспыхнул, озаряя все вокруг разноцветными всполохами энергии, переливающимися подобно радуге.

— Слышишь, Кардиг? — Прошипела Кира, ее кулаки так стиснулись, что казалось, вот-вот хрустнут кости. — Я вырвала бы тебе сердце голыми руками, если бы могла! Но ты лишь пешка в этой игре. Главные же зачинщики, старейшины Низаара, ответят за всё!

Ее кулак с такой силой впечатался в прутья решетки, что те жалобно заскрипели и затрещали. Казалось, еще немного — и магическая конструкция не выдержит напора ярости Киры.

— Я выпотрошу Низаар! — Кричала она, ее рваные вдохи вырывались наружу подобно клубам ядовитого дыма. — А потом снесу цитадель вместе со всеми ее обитателями до последнего камня! Пусть ни один из этих лжецов и предателей не уцелеет!

Видя, что Кира пребывает в совершенно неконтролируемом гневе, Хайвел решил увести ее подальше от камеры пленного. Он взял дочь за руку и повел по каменному коридору, но девушка была словно в трансе, не реагируя на его успокаивающие слова. Праведный огонь ярости полыхал в ее глазах, отражаясь яркими бликами на пульсирующем кулоне.

Хайвел понимал, что в такой момент лучше не тревожить Киру и дать ей время остыть и прийти в себя. Он проводил ее в личные покои, усадил на кровать и попросил снять кулон, источник ее ярости:

— Кира, дочь моя, сними пока этот амулет. Он лишь подпитывает твой гнев, не дает рассудку взять верх. Прошу тебя, успокойся.

Кира недоверчиво взглянула на отца, но все же подчинилась. Сняв кулон, она ощутила, как агрессия и ослепляющая ярость начинают постепенно отступать. Дыхание выровнялось, мысли проясняются.

— Никто не остановит твою месть, я это вижу. Но сейчас отдохни. А завтра мы все обсудим.

Оставив Киру одну, Хайвел приказал стражникам никого не впускать, пока девушка полностью не успокоится.

Однако вскоре к Кире все же пришли — Сивей и Элар, ее давние друзья и товарищи по несчастью в Низааре. Сивей часто проводил с ней бессонные ночи наедине, просто молча сидя рядом и излучая ауру поддержки и сочувствия. Элар же неизменно становился ее стражем, всегда был начеку, готовый в любой момент отразить любую опасность.

Сейчас оба чародея увидели Киру сидящей на кровати — ее кулаки были стиснуты, а глаза бездумно уставлены в одну точку. При их появлении она вздрогнула и посмотрела на друзей уставшим взглядом.

— Я уничтожу Низаар! — произнесла Кира, ее голос был тверд. — Снесу этот проклятый город вместе со всеми его обитателями до основания!

Элар и Сивей переглянулись с тревогой, но промолчали, позволив подруге излить эмоции. Они оба хорошо знали ее характер.

— Я знаю, вы со мной, — продолжала девушка, опуская веки и давая волю слезам, скатившимся по щекам. — Но если у кого-то есть сомнения или он что-то от меня утаивает, то говорите прямо сейчас. Иначе потом будет поздно.

Сивей первым ответил, опустившись рядом с Кирой на колени и отчетливо произнося каждое слово:

— Кира, я был и остаюсь верным тебе. Я последую за тобой в любую битву, какой бы безнадежной она ни казалась. Моя магия в твоем распоряжении.

Он коснулся ладонью ее щеки, сманивая последние слезинки. В его глазах плескалось нечто большее, чем просто дружеская преданность.

Элар шагнул вперед, преклонив колено:

— А я стану твоим мечом. Клянусь, что ни один враг не останется незатронутым моим клинком, пока ты не прикажешь остановиться.

Кира благодарно кивнула своим друзьям. Она знала, что имея таких верных друзей, сможет преодолеть любые испытания и добиться своей цели отмщения.

Весь следующий месяц Кира, Сивей и Элар посвятили усиленным тренировкам. Днями и ночами они изучали древние фолианты и манускрипты из запретных разделов имперской библиотеки, постигая все более изощренные заклинания, магические артефакты и способы соединять магию с боевыми искусствами.

Параллельно друзья проводили выматывающие спарринги с лучшими воинами империи. Они оттачивали боевые навыки, осваивали новые стили владения всевозможным оружием и ведения магических поединков. Тренировкам не было конца — все свободное время уходило на упорные изнурительные упражнения под палящим солнцем или в прохладных залах замка.

Хайвел с тревогой наблюдал за одержимостью дочери местью, но в то же время понимал — в нынешнем состоянии духа ничто не удержит ее от ее плана мести. Он лишь мог поддержать Киру и ее друзей,