привычный маршрут головы «колени Кима – прицел наводчика»), и Тэшка благополучно спустился.

Янке очень хотелось верить, что на этом самая тяжёлая часть осталась позади.

Танк пошёл ровнее, и, выгадав момент, Янка приникла к прицелу.

…Там, за пределами Тэшки, расстилалось всё то же песчаное море, казавшееся теперь, со дна, ещё бескрайнее. Солнце почти ушло за ровную линию горизонта, рисуя невероятные узоры на окутывающих его тучах. Мир казался смутно-знакомым – нет, не потому что Янка раньше видела это высохшее море и красное солнце. Само сочетание – танк, безлюдное пространство, перекрестье прицела… Не хватало только пульсирующего круга сведения, означающего там, в игре, положение орудия и разброс при выстреле. Вот воображаемый круг стянулся в минимум, совпал с перекрестьем, и Янка потянулась пальцем к воображаемой же мышке: бамц!

К реальности её вернул сам Тэшка, перевалив через не то валун, не то бархан. Янку подбросило, и она очнулась.

Это не игра. Нет тут кнопок, экстренных выходов, ctrl+alt+delete не сработает, противник не нарисован на компьютере, и её, Янки, счастье, что этого таинственного белого «тигра» сейчас рядом нет.

Всё по-настоящему: и дорога, и опасность, и сама цель пути. Без грамма игровой фальши. Помочь тем, кто рядом, чуть больше разобраться в том, что окружает… а может, в себе. В конце концов, это почти одно и то же.

Постепенно впереди вырисовывался отвесный обрыв берега. Стемнело, но Тэшка пока не включал фару – чтобы не выдавать своё присутствие… кому?

Берег вырос стеной и перекрыл обзор, Тэшка затормозил и радостно спросил:

– Все живы?

– Кажется, нет… – пробормотал Ким, старательно ощупывая голову.

Тот лязгнул люком мехвода, выбираясь наружу, протопал по броне и вскоре уже заглядывал внутрь через командирский люк:

– Эй, вылезайте! Поезд дальше не идёт!

– Трамвай идёт в парк, – тут же откликнулся Тэшка.

Янка стянула шлемофон, потёрла уши, но вставать не торопилась, ожидая, пока сложившийся за время поездки почти вдвое Ким осторожно распрямится и вылезет при помощи Тота. И только когда Ким, судя по звукам, благополучно спрыгнул на землю, Янка, внимательно глядя, куда наступать и за что хвататься, вскарабкалась наверх. Села на краю люка и какое-то время просто размеренно дышала – пережидая противную слабость в ногах.

После захода солнца Ноябрь канул во тьму, которая расступалась перед взглядом медленно и неохотно.

«На пороге Ноября рыба ловит рыбаря, на пороге Ноября…»

Горло пересохло до состояния того самого моря, на дне которого они стояли. Полцарства за бутылку воды. И коня в придачу. И даже, пожалуй, всю свою – Викову – коллекцию «танчиков»… ну, половину точно.

– Не спи, – Тот потряс её за плечо.

– У тебя пить есть? – без особой надежды спросила Янка.

Тот в задумчивости попытался надвинуть на глаза расстёгнутый шлемофон вместо капюшона, а потом виновато помотал головой:

– Не-а, выхлебал на той неделе… Ну, Майка спросим давай. А тебе сильно плохо? – он с тревогой заглянул Янке в лицо.

Той стало неловко, и она с преувеличенной бодростью заверила:

– Да нет, всё в порядке! Растрясло чуть-чуть, не обращай внимание!

– Ладно… – с сомнением протянул Тот и помог слезть на крыло танка, а потом и на землю.

– Зеркальце ты, конечно, не достала? – встретил Янку вопросом Ким, ощупывая бровь, над которой темнела ссадина.

– А… Ой, – только и смогла сказать Янка. – Тот, а где моя сумка?

– В одном из снарядных ящиков валяется. Я достану потом, честное слово! Ничего с ней не будет!

Ким задумчиво облизал палец и огляделся. Его глаза совсем потемнели: ночное беззвёздное небо, острый серп стареющей луны, смутная линия горизонта – чёрное по чёрному.

Тот прислушался и уверенно сказал:

– Майка слышу, так что есть шансы, что он скоро появится… Тэш, ну-ка подсвети нам!

Тэшка наконец зажёг фару, на мгновенье всех ослепив, и поток света выхватил нагромождение камней у подножия склона, слоистый узор песка и глины, проступающий кое-где скалистый бок… Венчала берег тёмная громадина башни – там, высоко-высоко.

– Нам… прямо вот так туда лезть?

Тот оглядел склон и нахмурился:

– Нет, когда мы тут с Майком были, мы заметили… – Он не договорил, вслушиваясь в приближающийся треск мотора. Бесплотный звук пришёл раньше света, и, когда словно из-под земли вынырнул луч фары, Янка вздрогнула.

До сих пор не осевшая после Тэшки пыль чётко очерчивала пляшущий луч. Майк газанул, вставая на заднее колесо, подъехал к друзьям и резко заглушил мотор, спрыгивая. Фара мотоцикла погасла, мир за пределами полосы света от фары Тэшки снова превратился в смутные силуэты.

– Всем при… вет, – с заминкой поздоровался Майк, с трудом удержав покачнувшийся мотоцикл.

– Чего ты так долго? – ворчливо спросил Тот. – Мы уж заждались.

– Я не ёжик в тумане, чтобы на ощупь в вашей пылище ехать! Пришлось параллельным курсом двигаться. И я, между прочим, гнал как сумасшедший!

– Во-от оно – главное отличие между нами! – наставительно произнёс Тот. – Мы не тешим себя словом «как».

Янка решила вмешаться, пока эти двое не увлеклись спором, и спросила жалобно:

– Майк, у тебя воды нету?

Майк немножко подумал и, стянув шлем, полез в седельную сумку.

– Где-то… кажется… Вот она! – он торжествующе вручил Янке бутылку.

Не тратя время на разглядывание этикетки, Янка немедленно сделала щедрый глоток горьковато-кислого напитка, задним числом распознав лимонный настой… И, пожалуй, с самого детства она не пила ничего вкуснее. Только когда бутылка в руке ощутимо полегчала, Янка спохватилась:

– А… кому-то ещё надо?

Ким протянул руку, и Янка неохотно передала бутылку ему.

Тот с Майком тем временем ходили вдоль склона, размахивали руками и горячо спорили. Прислушавшись, Янка разобрала, что речь идёт о лестнице, которую они видели, когда здесь были в прошлый раз.

Но если в прошлый раз Майку было всего десять…

– Слушайте, а почему вы думаете, что за столько лет здесь ничего не могло просто поменяться? – вмешалась она.

Парни обернулись к ней с одинаковым недоумением на лицах, ясно видных в отсвете фары Тэшки:

– Поменяться?!

– Ну, столько лет…

– Ян, – Тот улыбнулся. – Это Ноябрь. Здесь и за двадцать лет ничего не поменяется, поверь. Ну, разве что какой сбрендивший танк случайно что-то разнесёт, но Танковое кладбище там, за башней! А лесенка – со стороны моря. Здесь нет людей, кроме легионеров «Принципа» и, вот, всех нас… и времени, в общем, тоже почти что и нет.

Майк в этот момент прошёл чуть дальше и, обернувшись, замахал руками:

– Эй, так вон же она!

– Тэш, подсвети-ка ещё! – мгновенно сориентировался Тот.

– Так, давайте я сам! – перебил Майк, косясь в сторону танка. – А то опять пыль поднимется.

Он вернулся к мотоциклу, подъехал к нужной части склона и, задрав двухколёсного «коня», лучом фары точно указал на металлическую лесенку, спускающуюся с кромки берега на пару метров и обрывающуюся там. Янка прикинула высоту до нижней ступеньки – уровень воды, который был когда-то – и прониклась. Пожалуй, с берега можно было хоть с разбегу