– Почему ты решил, что она останется где-нибудь еще, кроме моей постели? – покачав головой, я тоже делаю глоток, обжигая язык.

Его глаза слегка расширяются. Во мне проскальзывает любопытство по поводу его внезапного интереса.

– Просто так. Просто решил предложить, – он подходит к раковине, ставит туда чашку, после чего поворачивается и прислоняется к столешнице. – Меня не будет вечером, и я не хотел взваливать эти хлопоты на тебя. Я ведь знаю, как ты любишь собственное пространство.

Задрав голову, я его изучаю. Сми выглядит напряженным, как будто ему не по себе от ее присутствия.

– Большие планы? – спрашиваю я.

Я никогда не интересовался личной жизнью Сми, и, честно говоря, мне все равно. Но разговор с ним помогает отвлечься от девушки, закрытой в моей комнате, и дать передышку от гнева, который накатывает всякий раз, когда я вижу ее лицо или думаю о ее имени.

Сми усмехается, запускает руку в темно-каштановые волосы, которые сияют в свете кухонных ламп.

– Можно и так сказать.

– Что ж, я ценю твое гостеприимство, но в этом нет необходимости.

Я еще не решил, что сделаю с ней после гала-концерта. С одной стороны, мне хочется бросить ее гнить обратно в подвал. И это меньшее из того, что она заслуживает. С другой стороны, я хочу привязать ее к кровати и вытащить из нее правду другими средствами. Меня бесит, что она до сих пор ведет себя так, будто невиновна. Словно она понятия не имеет, что натворила.

Неважно. Сегодняшний вечер расскажет о многом. Я отправил близнецов заранее – они должны проследить, что наши тарелки попали на стол почетного гостя, – и мне не терпится узнать, что будет в меню.

Из коридора доносится громкий стук. Я ухмыляюсь, допивая чай и ставя кружку обратно на стойку.

Глаза Сми расширяются. Он смотрит в сторону шума, а затем снова на меня:

– Она не застряла?

Я встаю, застегиваю пиджак смокинга, прохожу мимо парня, но вдруг останавливаюсь. Положив руку ему на плечо, которое явно напряжено под моей ладонью, говорю:

– То, что я делаю со своими игрушками, тебя не касается, Сми.

– Прошу прощения, босс, – его глаза становятся тусклыми, и он наклоняет голову.

– Уже забыл, – я отмахиваюсь, улыбаясь.

Запустив руку в карман, я достаю отмычку и подхожу к двери своей спальни. Венди с такой силой бьет по двери, что та дребезжит на петлях. Я вставляю металлический ключ в замок, дверь со щелчком открывается. Меня приветствует раскрасневшееся лицо Венди и кулак, наполовину поднятый в воздух.

– Все в порядке? Вид у тебя ужасно расстроенный, – уголок моих губ приподнимается.

Из-за румянца на ее щеках в голове вспыхивает образ ее тела, лежащего под моим весом, и от этого воспоминания на меня накатывает возбуждение. Я отбрасываю эту мысль и окидываю взглядом ее формы: платье, выбранное Мойрой, обтекает каждый ее изгиб.

Она выглядит потрясающе. Платье из пудрово-голубой ткани, с вырезом в виде сердца и открытой спиной – воплощение грации и самообладания. Достаточно утонченное, чтобы оно смотрелось эффектно рядом со мной, и в то же время настолько изысканное, что каждый мужчина захочет ее заполучить.

Мой идеальный маленький питомец.

– Ты запер меня, – она скрипит зубами.

– Мера предосторожности.

Я смотрю на нее еще несколько мгновений, упиваясь ею, как прекрасным вином, вспоминая, каково это – быть внутри нее. Кровь приливает к члену, отчего он начинает подергиваться.

– Ну что, тебя все устраивает? – Венди разводит руки в стороны.

В груди клокочет разочарование: и почему меня постоянно тянет к этой коварной девице? Я вытесняю ее из головы, заменяя черной массой, которая сжигает осколки моей души с момента убийства Ру.

С момента смерти, к которой, я уверен, причастна она.

Я щурюсь, лианы гнева обвиваются вокруг мышц, точно плющ.

– Сойдет, – говорю я.

– Пойдем, иначе мы опоздаем, – она насмехается, и я отворачиваюсь.

Она идет позади меня, цокая каблуками по полированному деревянному полу, и я пытаюсь не оглядываться, думая лишь о том, что она – предательница. Она спятила, если считает, что я поведусь на уловку с подчинением. Зря она недооценивает меня, считая, что я куплюсь на такие мелкие и глупые уловки. Именно поэтому мне пришлось привлечь к этому делу ее брата Джонатана. Мне не очень нравится использовать детей в качестве приманки, и, по правде говоря, я не планирую причинять мальчику вред. Я даже не звонил по телефону. Но самый быстрый путь к покорности – это удар по самому уязвимому месту, и у Венди оно тоже есть – ее семья.

Поездка в конгресс-центр проходит в тишине. Сцепив пальцы, Венди смотрит в окно, ее лицо осунулось и помрачнело. Я сижу напротив нее в лимузине – ненависть смешивается с вожделением, как взрывоопасный коктейль, искры летят по всему телу, вызывая вибрацию энергии, из-за которой мне кажется, что я нахожусь на грани воспламенения.

Меня крайне удручает, что я не могу контролировать реакцию своего тела на эту особу. В первый раз меня ослепила похоть: и к ней самой, и к одной только мысли о том, что дочь моего врага захлебнется моей спермой.

По правде говоря, эта мысль по-прежнему меня прельщает, только теперь мои глаза широко открыты, и они никогда больше не сомкнутся. Я подпустил ее слишком близко, слишком расслабился, даже за такое короткое время.

Скорее всего потому, что я никогда не рассматривал ее в качестве угрозы.

– Надеюсь, мне не нужно напоминать тебе, что произойдет, если ты будешь плохо себя вести? – спрашиваю я, когда лимузин подъезжает к обочине.

– Я хожу на подобные мероприятия с тех пор, как научилась ходить, – она щурится. – Мне не нужны наставления.

Салон лимузина пропитывается ее яростью, и это только разжигает мое внутреннее пламя.

– Возможно, это и так, – подмечаю я, наклоняясь вперед, – но теперь ты на поводке, зайка, и я в любой момент могу его укоротить.

Я поднимаюсь со своего места, пересаживаюсь к ней и достаю из кармана тонкий бархатный футляр. Ее тело вжимается в дверь лимузина, как будто даже находиться рядом со мной – это непосильная задача. Я провожу кончиками пальцев по ее шее, откидывая в сторону шелковистые волосы.

– Ты не будешь пытаться сбежать, – я открываю футляр, и у нее перехватывает дыхание, когда она рассматривает инкрустированное бриллиантами колье.

Я вынимаю его из коробки, прикасаясь к прохладным драгоценным камням, наклоняюсь и застегиваю его у нее на шее, лаская пальцами кожу. Мои глаза перемещаются с ее губ на горло,