Этот Егор мог оказаться мифической фигурой, но Слава верил в его существование. Он видел, как вокруг придорожного кафе погасли фонари. Один киллер шел к нему, другой вырубил свет. Их было двое, это как минимум.

— Как мне найти Егора?

— Этого я тебе никогда не скажу.

— Тогда извини. — Слава поджег бумагу.

Огонь охватил хворост. Но мужчина не просил о пощаде. Он закрыл глаза, настраиваясь на мучительную смерть.

Каретников, пока не поздно, разбросал горящие ветки и спросил:

— Если я отпущу тебя, вы будете идти за мной?

— Будем. Если не разорвем контракт с Гулиным.

— Как его разорвать?

— Есть вариант.

Лето на исходе, но солнце жаркое. Лада лежала в шезлонге перед бассейном. Теплый ветерок ласкал обнаженное тело.

На работе дела шли так, что лучше не бывает. Лада делала реальные успехи на пути к своей цели. Она хотела поднять уровень собственной компетентности настолько, чтобы занять должность заместителя управляющего банка по справедливости, а не в силу родственного положения.

Ей нравилось чувствовать себя важной персоной. Она же не абы кто в банке, а законная жена самого Гулина.

Еще ей доставляло удовольствие щеголять новыми нарядами перед его и своими подчиненными. Леон денег на нее не жалел.

Но рабочая суета выматывала, и выходные дни Лада старалась проводить дома. Здесь у них все условия для отдыха. Пальмы возле бассейна, правда, пластиковые, но выглядят как настоящие.

У Леона тоже было курортное настроение. Он подошел к бассейну в пляжном костюме — рубаха с кораблями, шорты с якорями. В руках два безалкогольных коктейля.

Спиртное у Лады под запретом. Когда она выпивала, у нее появлялось желание усилить эффект, в голове начинали бродить нехорошие мысли, возникало желание уколоться, нюхнуть или хотя бы покурить.

— Я не помешаю? — Леон подал ей коктейль, но в свободное кресло садиться не торопился, стоял и смотрел на нее.

Третий год они вместе, и он не уставал любоваться ее формами. Муж даже не настаивал на ребенке, боялся, что жена поправится после родов.

— Как ты можешь помешать?

— Может, ты думаешь о ком-то другом.

— О ком я могу думать?

— Мало ли.

— Это было давно и неправда.

Разговор о Славе Леон завел неспроста. Он наблюдал за Ладой, но не видел в ней ничего крамольного.

Да, первое время она рвалась к Славе, даже плакала по ночам. Но потом все прошло. Лада даже не интересуется, где он, что с ним. Она вычеркнула из своей жизни и его, и Ксюху. Возможно, поступила жестоко, зато ее теперь не тяготили чувства. Ей комфортно без него жить. Лада любила Леона и не скрывала этого, не обманывала себя. Разве что самую малость.

— Я знаю, почему ты меня ревнуешь, — с улыбкой сказала она.

— Почему?

— Потому что у нас нет маленького. Ты считаешь, что я недостаточно привязана к тебе.

— А как ты ко мне привязана?

— Крепко-крепко. Но маленький нам бы не помешал.

Ладе нравилась ее работа, но не настолько, чтобы жертвовать ради нее семьей. Она готова была отказаться от карьеры, чтобы рожать и воспитывать детей.

— Так, может, прямо сейчас и начнем?

— Я всегда открыта для тебя, — сказала она, глянула на охранника, который маячил в отдалении, и добавила: — Но только не здесь.

Леон кивнул, протянул ей руку. Она поднялась, и он повел ее в дом. Там все условия, стиль, комфорт.

Но тут зазвонил телефон Леона.

— Да?

Лада не слышала, что ему говорили, но видела, как морщится его лицо.

— Это так важно? Хорошо. — Он вернул телефон на место и сказал Ладе: — Мне нужно ненадолго отъехать.

У него могли возникнуть проблемы, связанные с бизнесом. Сегодня ей не хотелось вникать в них. Поэтому она не стала спрашивать, что случилось.

— Если ненадолго, то я буду тебя ждать в спальне.

— Ты меня интригуешь! — сказал он, поцеловал ее в щеку и ушел.

Александр Потапович покачал головой, осуждающе глянул на Славу.

— Ты что, ничего не понял? Это была проверка на вшивость.

После общения с киллером Костей Слава приехал к Чуприным и поговорил с Кислым. Сеня сразу же отправился к отцу, требовать справедливости. Каретников наблюдал за ним, за его реакцией на происходящее, и ничуть не сомневался в том, что парень не причастен к той игре, которую затеял Марилов.

А вот старший Чуприн не вызывал у него доверия.

— Извини, ты для меня темная лошадка. Может, для тебя человека убить как два пальца об асфальт?.. — заявил тот.

— И Косматого придумали?

— Нет, Косматый реально существует. Но это не твои проблемы.

— А Радий?

— А радий — это элемент в Периодической таблице Менделеева. Не более того. Ты правильно сделал, что отказался и обратился к Арсению. Ему нужен не убийца, а телохранитель.

— Я могу продолжать работу?

— Да, конечно.

— Я могу идти?

Александр Потапович кивнул.

Слава повернулся к нему спиной и услышал:

— Стой!

Каретников остановился, повернулся к Чуприну.

— Ты почему не спрашиваешь про деньги?

— Наверное, я действительно их не заработал.

— Сто тысяч — это, конечно, много, но пятьдесят… сорок ты получишь. — Чуприн открыл ящик стола, пересиливая себя, вынул одну банковскую упаковку с зелеными купюрами, вторую, третью.

Четвертую пачку он извлекал с таким видом, как будто кто-то держал его за руку, заставлял вернуть деньги на место.

— Забирай!

Слава понял, что нужно спешить, пока Чуприн не сгреб баксы обратно в ящик стола. Жалко ему было тратиться, жаба душила. Даже дыхание стало частым, тяжелым. В глазах стояла смертная тоска. Как бы разрыв сердца не случился.

Каретников кивнул, забрал деньги, рассовал их по карманам.

Чуприна вдруг отпустило. Взгляд повеселел, дыхание восстановилось.

— Я не знаю, как жил бы сейчас, если бы с Арсением что-то случилось, — сказал он и взглядом показал на дверь.

Слава вышел из кабинета, забрел к Сене.

Тот закрыл за ним дверь.

— Что?..

Слава достал из кармана деньги, взглянул на купюры. Во всех пачках только сотенные. Значит, действительно сорок тысяч. На подлинность он их проверять не стал, хотя сомнения на сей счет у него имелись.