Я решила пообедать в придорожном кафе-мотеле, надеясь, что через двадцать — тридцать минут ехать будет посвободнее. В нем оказалось вполне уютно, столики — чисты, а официантки — приветливы. Овощной салат, борщ, порция пельменей и компот обошлись мне всего в триста двадцать рублей, пища была вкусной и сытной. Когда я уже заканчивала есть, за мой столик уселся какой-то неряшливо одетый мужик среднего возраста, с пивным животом, двойным подбородком, полными губами и наглым взглядом глаз навыкате.

— День добрый, сеньора, не желаете ли позагорать немного на ближайшем пруду в дружной мужской компании? — сказал он с апломбом.

Я глянула на него с усмешкой и коротко бросила:

— Отвали, дядя, а то пожалеешь.

Даже не знаю, откуда взялись эти слова и этот тон. Что-то изменилось во мне с того момента, как я выехала за МКАД, какие-то новые подходы появились, четко регламентирующие, как с кем себя вести. Незнакомец, впрочем, тут же встал и ушел, хлопнув дверью. Я решила, что избавилась от него, расплатилась и через пять минут уже выехала на трассу.

И вскоре заметила, что с интервалом метров в двадцать за моей «теаной» следует, как привязанный, серый джип с московским номером, за рулем которого сидит толстяк из кафе, а рядом с ним — другой мужчина, помоложе. Такое назойливое внимание показалось мне совершенно излишним, и я постаралась оторваться от внедорожника, благо машин в южном направлении стало меньше. Но толстяк не отставал и даже помахал мне рукой с мерзкой улыбкой на лице.

Сразу же после очередного поворота джип меня подрезал и вынудил выехать на опушку березовой рощи. Водитель и пассажир в шортах и футболке, выглядевший типичным качком, выбрались из автомобиля и двинулись в сторону моей иномарки, злорадно ухмыляясь. Я тоже вышла, и толстяк громко сказал:

— Ну что, коза, придется поучить тебя малость правилам хорошего тона, а то ты слишком уж оборзела!

Я лишь как можно жалобнее улыбнулась и ответила смиренно:

— Что вы, ребята, я против вас ничего не имею, за грубость прошу прощения, давайте разъезжаться.

— Вот ты сейчас за деревьями будешь передо мной извиняться, — угрожающе заявил толстяк.

А его попутчик выхватил из кармана брюк складной нож и посмотрел на меня с видом мясника, заметившего беззащитного ягненка. Что ж, они сами напросились. Я быстро пошла в глубину рощи, парочка двинулась следом.

Когда трасса осталась метрах в сорока от нас, я резким движением открыла сумочку, выхватила из нее пистолет, подняла предохранитель и направила «парабеллум» в грудь культуриста со словами:

— Так, оба подняли руки, сцепили на затылке и легли на землю, быстро!

— Это зажигалка или муляж, Дэн, она блефует! — выкрикнул толстяк.

И тогда я чуть приподняла ствол и плавно стала жать на спусковой крючок. Пуля просвистела над головой выронившего нож качка, он и его приятель тут же оказались на траве.

— Отдохните минут десять, парни, не советую вставать раньше, — сказала я с издевкой в голосе.

Кажется, они поверили, что следующие выстрелы будут на поражение. Я, пятясь спиной и целясь в лежащего лицом вниз качка, благополучно дошла до своей машины, села за руль и тронулась с места, постепенно набирая скорость. А через полчаса, не видя преследователей за спиной, остановилась на обочине, надела перчатки и тщательно протерла рукоятку пистолета влажной салфеткой, после чего снова спрятала его в сумочку.

Первые минут десять после инцидента в роще меня била дрожь, потом она прекратилась. Кто были эти двое отморозков, что они хотели сделать со мной — унизить, избить, ограбить? С одной стороны, «парабеллум» заставил их присмиреть, с другой — если бы по автостраде в момент выстрела проезжал кто-нибудь, то он мог вызвать полицию. И как бы я тогда объяснила, где получила огнестрельное оружие?

Признаюсь, у меня появилось желание избавиться от пистолета, но я сумела его подавить. Ведь, что ни говори, «ствол» спас меня от насилия и побоев, а то и от смерти, выбросить его в ближайшую канаву выглядело предательством. Даже не «парабеллума», а погибшего Виктора Крутова.

Дальнейшее автопутешествие прошло без неожиданностей. Дорожный трафик снова уплотнился, несколько раз начинал накрапывать дождь, но потом снова появлялось солнце. Я ни на минуту не нарушала скоростной режим и прочие правила, желая не привлекать внимания сотрудников ДПС и не давать им повода остановить мою машину. Просто потому, чтобы не был письменно или визуально зафиксирован факт моей поездки, чтобы гаишники не запомнили мое лицо. Стрельба в роще могла плохо для меня закончиться, если бы толстяк и качок обратились в ближайшее отделение полиции, но они этого не сделали, потому что у самих было рыльце в пушку.

И вот в шесть часов вечера, преодолев более тысячи километров, «теана» проехала мимо указателя въезда в город Южноград. Самое важное испытание ждало меня здесь.

По пути я продолжила разработку своего плана. Автомобиль следовало оставить где-нибудь на окраине, подальше от Почтовой улицы, на которой проживал Заварзин, а к нему добираться на такси. Если бы все-таки мне пришлось объясняться в полиции о причине поездки в Южноград, то я бы сказала, что хотела без предупреждения посетить открывающийся филиал клиники «Афродита». Но, конечно же, лучше бы мой визит остался незамеченным правоохранительными органами.

Проехав два квартала, я увидела табличку со стрелкой поворота налево и надписью «Автовокзал». Я проследовала в этом направлении, миновала двухэтажное здание, на площади перед которым стояли под посадкой-высадкой междугородние рейсовые автобусы, а потом припарковалась возле крупного супермаркета. Но направилась не в него, а на автовокзал, зашла внутрь, посетила туалет, смыла с лица холодной водой из крана пот и пыль. Теперь можно было и поужинать перед посещением квартиры Максима, я очень проголодалась и хотела взбодриться чашечкой крепкого кофе.

Здешний буфет не блистал изобилием изысканных блюд и напитков, но вареная курица с пюре и пирожок с капустой оказались вполне съедобны, а американо в меру горьким. В зале ожидания сидели на скамейках и стояли десятки пассажиров, люди постоянно входили и выходили из него, жизнь, как говорится, била ключом. Я тоже вышла на ту часть привокзальной площади, на которой стояли машины с шашечками. Тут же рядом возник пожилой седой таксист, вежливо спросивший:

— Вам куда, девушка?

Я назвала адрес, он на миг задумался и сказал:

— Пятьсот рублей вас устроит?

Я молча кивнула, и мы прошли к автомобилю желтого цвета с надписью «Бон вояж». Ехать пришлось долго, пробки в городе оказались похлеще, чем на трассе, ведь наступил вечерний час пик. Водитель оказался немногословен, он лишь пожаловался на то, что скоро никаких резервов для движения и парковки в Южнограде не останется, закончив свой энергичный спич словами:

— А что вы хотите, главные городские магистрали проектировались в пятидесятые годы прошлого века, кто же тогда предполагал, что в некоторых семьях будет по две-три машины, для всех взрослых. Эх, придется переходить на велосипеды и самокаты или вообще возвращаться к гужевому транспорту. А те, кто побогаче, станут летать на вертолетах.