Еще пару дней назад я бы улыбнулась ей, взяла в руку ее ладонь, завязала необременительный разговор, а сейчас нет. Отсела на приличное расстояние, закрыла глаза и молча представляла, что нахожусь в одиночестве.

В груди щемило, а сердце ныло от обиды и горечи. Моя единственная оставшаяся в живых родственница, хладнокровная убийца. Как в такое поверить? Тем более, когда она сидит рядом и источает настоящее тепло. Оно в ее глазах, в ее голосе, в наклоне головы. Да практически во всем.

Впору грустно усмехнуться и похлопать редкому актерскому таланту, но мне ни в коем случае нельзя выдавать себя. Не сейчас.

Я должна действовать строго по разработанному плану, а уж потом… потом я выскажу ей все, что о ней думаю.

— Очень нравилось, ваше величество. Я прекрасно провела время, но поняла, что холод, тишина и уединенность не для меня, — наглая ложь, я обожала зиму, снег, и ненавидела шумную городскую жизнь, полную ненужной толкотни, незнакомых людей и бешеного ритма. Будь моя воля, поселилась бы в какой-нибудь глуши и растила бы там с Максом нашего малыша, но до этого надо было сделать все возможное, чтобы правда вышла наружу, — спасибо, что не стали препятствовать.

— Милая, как я могла? — нет, я бы точно выдала ей какую-нибудь премию, талантище! — сейчас для меня главное в жизни, это ты и наследник, которого ты носишь. Я, в меру своих сил, готова создать вам любые комфортные условия.

— Спасибо, тетушка.

— Абсолютно не за что, дитя мое. Лучше расскажи мне, как прошел ваш вчерашний разговор с князем? Он вышел из кабинета очень довольным, подозреваю, что получил согласие на свое предложение?

— Да, мы не стали ходить вокруг да около, — в памяти тут же нарисовалась мерзкая рожа Олесена.

Стоило мне вернуться в резиденцию, как он попросил меня об аудиенции, дождался, когда за нами закроется дверь, грохнулся на одно колено и вытащил бархатную коробочку с огромным перстнем, который у меня и на двух пальцах не удержался бы. Отказать ему я не могла, иначе весь наш план полетел бы в трубу, а потому растянула губы в притворной улыбке и кивнула. Князь, обрадовавшись, начал целовать мне руки, и я еле отбилась от его поползновений, сославшись на головную боль, а затем заявилась в покои императрице и сообщила ей о желании вернуться обратно во дворец, которое она тут же поддержала.

— Это правильно. Твоему ребенку нужен отец, — улыбнулась Милли, — как только вернемся, я прикажу начать подготовку к торжеству. Чем быстрее все произойдет, тем лучше.

Я кивнула в ответ и, вновь погрузившись в тишину, отвернулась к окну, ожидая нашего прибытия во дворец.

Оттягивать с поиском доказательств предательства тетушки я не стала. Как только мы вошли в холл, и Милли, сославшись на тяжелую дорогу и головную боль, направилась к себе, чтобы предаться дневному сну, я проскользнула в ее рабочий кабинет, мимо дежурившей снаружи охраны.

Ключ я вытащила из ее ридикюля еще в резиденции. Останавливать принцессу никто бы не посмел, но я все равно обмолвилась, что собираюсь написать парочку писем оставшимся в Напомь друзьям и, пройдя мимо вооруженных мужчин, открыла дверь и вошла внутрь.

На то, чтобы изучить все лежащие на виду бумаги у меня ушло не так много времени, как на те документы, что хранились в ящичках стола. Я честно не пропустила ни одного листика, но ничего стоящего внимания так и не обнаружила. Либо тетушка прятала компрометирующие себя бумаги где-то в другом месте, либо предпочитала и вовсе не оставлять следов. В любом случае, в наш план придется внести существенные изменения, и задерживаться во дворце больше не имело смысла.

Выйдя из кабинета, я помахала в воздухе пустым конвертом и направилась в свою комнату. Оставалось дождаться ночи и незаметно выскользнуть из полного стражи дворца, а пока я лежала на кровати и предавалась беспокойным мыслям.

Стоило солнцу скрыться за горизонтом, как в окно раздался глухой стук. Отодвигая штору и открывая ставни, я уже догадывалась, кто оказался таким нетерпеливым, что, наплевав на все договоренности, решил не ждать, когда я приду, а самому за мной явиться.

— Максим, мы же все распланировали! Что ты здесь делаешь? — мех ловко спрыгнул с подоконника на пол, резко подхватил меня на руки, бросил на кровать и лег сверху.

— Может я соскучился по своей кошечке? Решил увидеться с ней без посторонних глаз… опробовать ее девичью постель? — наглец подмигнул меня и прошелся цепочкой из мелких поцелуев по моей шее.

— Волконский, ты маньяк!

— Хм, сексуальный? — металлическая ладонь коснулась моего бедра.

— Очень… — вышло больше похожим на стон, — но у нас нет на это времени.

Макс оторвался от меня и приподнялся на локтях. Выражение лица стало серьезным.

— Ничего не нашла? — я отрицательно качнула головой, — черт, я так и знал. Не нужно было тебе возвращаться. Собирайся, мы уезжаем.

Он вскочил на ноги и протянул мне руку, помогая подняться.

— Куда уезжаем?

— Для начала вернемся в Напомь. Я соберу все необходимое и отправимся с тобой туда, где нас никто не найдет. Даже императрица со всем своим войском.

— Нет, — мех явно не ожидал моего отказа, а потому слегка опешил, — мы не можем уехать, не закончив наше дело.

— Но доказательств нет. Что ты собралась предъявлять газетчикам? — нахмурился Макс, не понимая, что у меня в голове.

— Знаешь, я тут подумала… а не съездить ли нам, навестить моего отчима?

Дэйлин Карелл жил в нескольких часах езды от столицы в небольшом городке, под названием Пимон. Здесь же находился вокзал, откуда в Напомь ходили поезда и билеты на тот, что отправляется сегодня вечером, уже лежали в наших с Максом карманах.

Джо с Арманом остались в привокзальной гостинице, дожидаться нашего возвращения. Я и Волконского хотела там оставить, но мех категорически отказался отпускать меня куда-то одну.

Стоя у дубовой двери, что вела в дом, где я провела все свое детство, я поняла, что ничего не чувствую.

Не было ни ностальгии, ни грусти, ни печали. Даже обиды не было, хотя именно она владела мною, когда я покидала это место. Невысказанная горькая обида на человека, которого считала когда-то своим отцом.

Раньше, я списывала его ко мне равнодушное отношение на то, что я ему не родная. Ребенок от другого мужчины, забравший жизнь его любимой женщины. А сейчас совсем запуталась. Выходит и не было никакой женщины. Зачем тогда я ему понадобилась?

Осталось совсем немного, и я задам ему эти вопросы.

Даже не верилось, что прошло уже два года. Для меня они были вечностью. Все время, сколько себя помнила, я мечтала, как сбегу из дома, на прощание помахав Дэйлину ручкой. И, когда это все же произошло, я чувствовала себя на седьмом небе от счастья, пока реальность не ударила меня тяжелым молотом по голове. Но и тогда я не пропала. Появился Джо, любимая работа, где я с помощью танца дарила свою энергии публике. Потом в моей жизни появился Марк, и даже об этом я не жалела. Он преподал мне важный урок, всегда быть начеку и верить только в себя, именно это и помогло мне так быстро смириться с предательством Милли. Сложись все иначе, сомневаюсь, что не сломалась бы под грузом разочарования и горечи.