Шрифт:
Интервал:
Закладка:
До спасительных хилых крон деревьев оставалось совсем ничего, когда над головой послышался грохот. Перун на полном ходу рухнул на живот, пропахав головой борозду в рыхлой земле. В лицо и рот ударила смердящая волна гнили. Прямо над ним пронеслась огромная туша змея. Похоже ящер более не рисковал приземляться на болота. А вместо этого решил ухватить свою добычу когтями, будто неразумную овцу.
Хищник, грузно развернувшись в воздухе принялся набирать высоту, явно готовясь на второй заход. Вскочив на ноги будто пружинистый мячик Перун собрался с силами. Времени на отдых не было. Сейчас каждое мгновение могло сыграть решающую роль в пользу хищника иль его двуногой добычи.
Наконец-то почва пошла по твёрже, а на встречу замелькали корявые стволы сухих деревьев. В спину вновь ударил сбивающий с ног запах гниения.
Не оборачиваясь вбежал в лесополосу. По ушам ударил раздражений рёв вперемешку с хрустом ломающихся стволов деревьев. Огромная бронированная туша ломилась за ним в чащу леса! Ломая и выкорчёвывая болезненные деревца.
Испуганный и обомлевший ещё долго ломился через всё более сгущающийся мрак. Цепляясь за ветки и коренья падал, но одолеваемый непомерным ужасом и адреналином бежал не одну версту. Прежде чем рухнул в глубокий овраг.
Распластавшись на пологой глиняной стене оврага долго и надсадно дышал. Каждый вдох давался с превеликим трудом. Грудь и гортань пылали будто горн кузнецы. Когда наконец успокоился и понял, что за ним никто не гоняться откупорил походный бурдюк. Приложился к горлышку одним нескончаемо долгим глотком.
Горящая жидкость живительным нектаром прошла по горлу до самого желудка, придав ему смелости. Где-то над головой раздался раздражённый рёв. Подняв лицо вверх разглядел сквозь широкие лиственные кроны деревьев, парящую высоко в небе крохотную точку.
— Пошла на хер! Гадюка проклятая! — Не в силах задерживаться выругался Перун. И голос его, эхом прокатился по гиблому лесу.
Изрядно намучавшись и попотев с подъёмом на стены глубокого оврага, юноша вконец распрощался с сонливостью. В очередной раз хватаясь рукой за ненадежный рассыпчатый грунт принялся раздумывать. Как бы было хорошо, сейчас самому обратиться в зверя! И вмиг добраться до колдуньи без всяких проволочек.
Он уже пытался обратиться, как только отошёл на достаточное расстояние от лодки. Достаточное на то чтобы никто из дружины этого не видел. Но сколь не напрягался. Сколь не бился грудью оземь, так у него ничего и не получилось. Выбравшись наконец из злосчастного оврага некоторое время сидел у самого края, свесив вниз ноги.
Наконец решившись принялся снимать с себя нагрудник и одежду. Оставшись нагим долго и сосредоточенно восстанавливал дыхание очищая разум от посторонних мыслей. Всё напрасно. Знак на груди по-прежнему был холодным.
Парубок раздосадовано вышагивал взад и вперёд возле кучки сложенных вещей. Немного поразмыслив расчистил пред собой небольшой клочок земли и грянулся что есть силы оземь.
В голове зазвенели колокола. Запоздало приметил спрятавшийся в жухлой листве камень. Потирая ушибленный лоб, поднялся и рухнул снова, на сей раз больно ударившись грудью. Как вдруг послышался тихий девичий смех:
— Ну и богатыри пошли нынче…. Эй парень, а ты малость не того? Не пришибленный?
Опешив от неожиданности Перун вскочил на ноги не забыл попутно выдернуть из ножен меч. Так и замер посреди деревьев. Нагой, с мечом в руке и разбитым в кровь лбом. Долго искал взглядом меж стволов деревьев, пока наконец не додумался поднять взор на раскидистые ветви.
В пяти шагах от него, средь ветвей молодого кедра мельтешило малое серое тельце белки.
«Белка? Откуда в этих гиблых краях? Куда даже птицы не залетают.» — Лихорадочно мельтешили мысли в его голове.
А меж тем мохнатый зверек устроился на одной из ветвей, поближе к нему. Он вновь услышал тонкий девичий голосок, явно исходящий от этого зверька. Хотя сама белка рот не открывала:
— Ты ведь Перун?
— А кто спрашивает? — Вопросом на вопрос ответил хлопец, при этом не опуская клинок. От здешних мест можно было ждать всякого.
— Меня матушка послала тебе навстречу. Повелела сопроводить до жилища.
Он долго и пристально изучал хвостатую. Экая невидаль! Говорящий грызун. Хотя если верить Братиславу…. То, когда они с братухой в прошлый раз бражки налакались, Буян даже с дворовыми собаками разговаривал. А потом клятвенно божился что те его понимали и даже отвечали.
— Чего застыл? — Надрывалась со смеху нежданная гостья. — Забыл, как портки надевать?
Юноша бросился к сложенной у дерева одежде и принялся натягивать на себя нательное бельё. За всем этим делом наблюдали пытливые глазки бусинки.
— Желтое наперед, коричневое назад.
— Чего? — Опешил он стоя на одной ноге.
— Я говорю ты перед с задом перепутал.
Ему стало как-то неловко. Вроде, как и в пустом лесу и из свидетелей одна лишь зачарованная тварь. Но всё же наготы своей он стеснялся. Спешно облачившись в доспехи и взвалив на плечи походный мешок, выжидающе уставился на зверька. Та будто бы только этого и ждала поскакала с ветки на ветку указывая ему дорогу.
Перун мчался вслед за провожатой, изо всех сил пытаясь не отставать. Лесная жительница с присущей ей ловкостью, перепрыгивала с ветки на ветку, отдалившись далеко вперёд. Поспевать следом было тем ещё испытанием.
Постепенно лес пошёл меняться. Листва на деревьях опала. Бежать приходилось по плотному увядшему ковру. Голые не по сезону стволы деревьев начали попадаться всё реже и реже. Росший в здешних местах колючий кустарник, и вовсе пропал. Не в силах прижиться в серой будто пепел почве. В нос ударил запах гари и тления. Лес сменился на нескончаемую череду болезненно скрюченных выгоревших коряг.
С тревогой и затаившимся где-то в глубине души страхом посматривал на небо. Надеясь более не встретиться с огромным летающим ящером. Мохнатый зверек повел его вдоль широкого оврага, а далее на крутой подъём. Глотая пыль и пепел, долго взбирался вверх. Цепляясь руками и ногами за иссушенные пожаром корни и ветви. Пока наконец не достиг вершины.
Пред взором предстала
