игнорирую жгучий факт, что ей достаточно простого вознаграждения, чтобы бросить единственную дочь.

Его пальцы спускаются ниже, к моей шее.

– Ты должна была сказать мне. Доверие, помнишь?

Я вздрагиваю от его мягкого прикосновения и предполагаемого насилия.

– Да. – Я хочу возразить, что он никогда не спрашивал, что это не важно. Но я знаю, что это не имеет значения. Об этом мне говорит его напряженный голос.

– Ты знаешь, я должен тебя наказать.– Он пытается изобразить сожаление, но ему это не удается. Его голод все еще там, под поверхностью, когти ждут, чтобы поймать, разорвать и уничтожить.

Я не могу ответить.

– На четвереньки. – Он встает и расстегивает рубашку, обнажая светлую мускулистую кожу со следом темных волос, ведущим вниз.

Я с трудом сглатываю и ползу на кровать.

– Ты сегодня выходила на улицу?

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него.

– Да, как ты…

– Я говорил с Грейс. – Его руки сжимаются в кулаки, но затем он вытряхивает их. – Сказал ей, чтобы тебя выпустили.

– Ой. – Я не говорю о характере прогулки – посещение публичного дома было не тем, о чем я мечтала, – но я бы не получила и этого, оставаясь запертой внутри монастыря. – Спасибо.

Я снова смотрю на изголовье кровати, и мне приходит в голову, что я веду то, что может сойти за нормальный разговор, хотя я полностью голая, на четвереньках и вот-вот меня накажет человек, который обращается со мной как с домашним животным. И я просто поблагодарила его.

– Нет. – Слово вырывается прежде, чем я успеваю его остановить.

– Что? – Он подходит ко мне, снимает рубашку и бросает ее на пол.

Я сажусь на пятки.

– Нет. Ты не собираешься меня наказывать.

Он ухмыляется. Твердо и холодно. Но тепло все равно течет по мне.

– Как ты хочешь сыграть сегодня вечером?

– Я не играю. – Мой голос дрожит, я вскакиваю с кровати и встаю. -Ты меня не накажешь. Я не…

Он падает на кровать и крепко обнимает меня, прежде чем я успеваю даже подумать бежать. Я бьюсь лицом, его вес лежит на моей спине, а его обнаженная грудь прижимается ко мне.

Его рот у моего уха скручивает мои пальцы ног.

– Я думаю, между нами может возникнуть небольшое недоразумение, ягненок. – Одной рукой он хватает меня за волосы, а другой скользит по моему боку. – Видишь ли, я тот, кто решает все, что тебя беспокоит. Я владею тобой.

– Стоп. – Я пытаюсь отжаться, но это бесполезно.

– Я не могу. Нет, пока ты не поймешь. Это урок, который тебе нужен. – Его рука скользит подо мной.

– Нет.

– Ты хотела этого с первой ночи, когда я тебя увидел. Огонь в спину. Ад перед тобой. – Он прижимает кончик пальца к сверхчувствительному месту между моими ногами.

Я задыхаюсь.

– Это тело, этот разум, даже эта душа – все мое. Я уже убил за это. Я бы сделал это снова тысячу раз. – Он медленно поглаживает, жар обжигает самые глубокие части меня. – И я сделаю с тобой все, что захочу. Я не буду тебя заставлять. Это не то. – Его палец скользит ниже, погружаясь в мою влажность, а затем снова поднимается вверх, кружа по моему клитору. – Это урок. – Его толстый член прижимается к моей заднице, и в моей голове вспыхивают темные искры. – Тот, которому я уже должен был научить тебя. – Он кусает меня за мочку уха, и из моего горла вырывается непрошеный стон. – Удовольствие и боль. Предлагаю и то, и другое. Ты возьмешь оба. И ты поверишь, что я дам их столько, сколько сочту нужным. – Он кусает меня, как дикое животное, удерживающее самку на месте.

Я изо всех сил пытаюсь отдышаться, когда он перестает кружить и начинает теребить мой клитор. Его член трется о мою задницу, его бедра двигаются в такт сводящим с ума движениям его пальцев. Все внутри меня сжимается, кружится вокруг него. Я и раньше кончала от своих пальцев, но никогда не было так. Дикая потребность в освобождении, отчаянный порыв к экстазу.

– Пожалуйста.

Он кусает сильнее, почти разрывая кожу, и я вскрикиваю, не понимая, от удовольствия или боли. Мой разум останавливается и сосредотачивается на нарастающем напряжении, сильной потребности, первобытном желании кончить.

Но потом его пальцы исчезают.

Я сердито выдыхаю. Он все еще упирается в меня.

– Ты хочешь, чтобы я заставил тебя кончить, ягненок?

Все становится пустым, мое тело стремится к тому, что он предложил. Я ненавижу себя, но не лгу ему.

– Да.

Его вес поднимается.

– Перевернись.

Я откидываюсь на спину и смотрю на него, темного бога с адом в глазах.

– Раздвинь ноги.

Я проклята, чтобы подчиняться. Нет, я хочу подчиняться.

– Хорошая овечка. – Его ресницы опускаются, и он падает на колени. Сжимая мои бедра, он дергает меня к себе. – Скажи, что хочешь, чтобы я съел твою девственную киску.

Я закусываю губу, правда застряла у меня в горле.

Меня пронзает удар и укус. Я вскрикиваю и пытаюсь сесть. Его широкая ладонь на моей груди толкает меня обратно.

– Ты ударил меня. – Я сжимаю его запястье. – Ты ударил меня там.

Удар. Я подпрыгиваю и извиваюсь, когда он снова бьет меня там.

– Это за непослушание. – Он снова бьет меня прямо по клитору.

Я пытаюсь сомкнуть ноги, но его широкие плечи мешают.

– Это тоже. – Еще один удар.

Я извиваюсь, отчаянно пытаясь сбежать или что-то еще хуже, сдаться.

– Скажи, что хочешь кончить мне в рот. – Он отступает назад и наносит удар, от которого у меня на глазах выступают слезы.

Его взгляд впивается в меня, когда он снова отступает.

– Да. – Я задыхаюсь. – Да, пожалуйста.

С гортанным звуком он наклоняется вперед и широко открывает рот. Я дёргаюсь, когда его язык лижет меня снизу вверх. Это кажется неправильным, подавляющим и совершенно захватывающим.

– Адам! – Я сжимаю одеяло.

Он скользит языком вверх и сосредотачивается на моем клиторе, на этом маленьком пучке нервов, который, кажется, руководит сейчас моим телом.

– Смотрит на меня.

Я смотрю на него сверху вниз, моя грудь вздымается, когда я пытаюсь отдышаться и терплю неудачу. Его язык – это оружие, которым он владеет с восхитительной эффективностью. Я не могу вырваться из его лап. Не могу и не хочу.

Мои бедра дергаются, когда его пальцы впиваются в мою кожу. Он не нежный, он не дает мне отсрочки от своего хлесткого языка. Влажные звуки отражаются от стен, но я слишком высоко, чтобы смущаться. Высоко от него.

Когда я прижимаюсь бедрами к его рту, он стонет, звук вибрирует