— Сначала были проблемы с дыханием. Я боялась, но теперь вроде все хорошо. Привыкаем к дому, новому распорядку.

— Выглядишь уставшей, — я посмотрела на него и смутилась. Если недосыпы испортили мою внешность, отчего он сверлит меня взглядом?

— С детьми всегда так. Особенно первые месяцы.

— Весело, наверное, — раздался его тихий смешок.

— Не то слово! — не удержалась от улыбки я. — Машка, тебе весело со Славиком и Женей?

— Очень! — воскликнула моя девочка, шагая впереди и почему-то улыбаясь. — Когда мы их купаем, и когда они отрыгивают. Они пахнут молоком и ромашкой. И воняют тоже иногда.

Последнее предложение я решила проигнорировать, а вот Тимофей не сдержался. И смеялся он красиво. И нос у него был уже почти бордовым. Неужели мерзляк? Да и пальто у него тонкое…

— Ты замерз? — осмелилась спросить.

— А? Нет. Нет, что ты! — помотал он головой. — Не так уж и холодно.

— Минут двадцать погуляем и пойдем домой.

— Все нормально, — попытался он убедить скорее себя, чем меня. Привык, небось, в тепле, в офисе сидеть, вот и с непривычки выдал свою слабость. Правда, это смотрелось даже мило, особенно выглядывающие меж волос кончики ушей, тоже красные.

Мы гуляли по парку еще некоторое время. Маша пыталась подбить Тимофея на игру в снежки, но снег оказался слишком мокрым, потому пришлось отложить развлечение. Зато на фотографию с дядей Тимом уговорить сумела. Вот только я никак не могла понять, откуда такая привязанность? Неужто та злополучная ночь сблизила их. Ведь даже мне не была известна вся правда. Все по большей части отмалчивались, а следователь оказался таким противным, с липким раздевающим взглядом, что желание завести разговор о деталях аварии отпало.

На обратном пути Тимофей помог поднять коляску на нужный этаж, затем спустился вниз за подарками. Пока его не было, я задумалась. А разве он не должен быть зол? Или хотя бы обижен? Стоило ли мне извиниться за свою грубость во время нашей прошлой встречи?

— Мама, посмотри! Это же Стелла и Брендон! — вбежала в ванную Машка, где я меняла Славику памперсы. Все-таки неудобно было перед Тимофеем. Мне то ничего, но для посторонних запашок стоял не из приятных.

Я взглянула на двух кукол Винкс, и улыбнулась.

— Красивые. Теперь будешь играть с ними.

— Да! Я их поженю! Они же так любят друг друга!

— А обязательно женить?

— Конечно! Иначе детей не будет, и магия исчезнет, — смешно округлила она глаза, пытаясь передать весь тот ужас, в случае разрыва ее любимых героев из мультика.

— Сходи побудь с дядей Тимом. Сейчас я выйду.

— Угум! Мама, — она подошла ближе и шепотом сказала, — он больше не воняет сигаретами, заметила? Это значит, что он исправился?

Тихий смех вырвался из моих уст. Господи, и откуда у этих детей столько вопросов, наблюдательности и, главное, неожиданных выводов?

— Да, он теперь хороший мальчик. Так, закрываем двери, а то Славка у нас богатырь, скоро вся квартира познает всю его силушку.

Дочка скрылась за дверью, а я тем временем закончила необходимые процедуры и переодела недовольно кряхтящего сына.

— Ну, все, малыш, не плачь. Мы закончили и идем в комнату.

Правда, на пороге гостиной я застыла, боясь испортить момент.

Тимофей склонился над кроваткой Жени и с нежностью и блуждающей на лице улыбкой гладил ему ручки. Так аккуратно, вероятно, боясь случайно навредить. Все же мои мальчики были очень маленькими, но я была уверена, что вырастут действительно в богатырей. А пока… Я смотрела на мужчину, который волей судьбы стал моим сегодняшним гостем. Странное чувство. Кажется, в прошлый раз из моих уст вылетели не только колкости, но и случайное признание. Нравился ли он мне? Да, давно. Но признаться не хватало сил. Сейчас же, смерть Жени словно развязала мне руки, освободила от бремени, вот только, чем живет сам Тимофей? Есть ли в его сердце хоть капля симпатии ко мне? Осталась ли она?

Внезапно он обернулся и поймал мой взгляд. Я смутилась.

— Извини, — Тим вмиг выпрямился и спрятал руки за спиной. — Просто он начал хныкать, думал, расплачется, вот и подошел.

— Все хорошо. Хочешь подержать? — я сделал пару шагов ближе к нему и протянула Славку. Мужчина растерялся, сразу подобрался и нервно провел ладонями по своим бедрам, будто хотел вытереть ладони прежде, чем прикоснуться. Он немного неуклюже взял на руки моего сына и широко улыбнулся.

— Какой маленький. Я ничего не сломаю ему?

— Нет. Держи крепче.

Тимофей отошел в сторону и присел на диван, не скрывая своего волнения, смотря каким-то не верящим взглядом то на меня, то Славку, и снова на меня.

— Непередаваемые ощущения, если честно, — выдохнул он, и дотронулся пальцем по пухлой щечке.

— А тебе идет, — случайно сказала я, но тут же отвернулась, чтобы не видеть его реакции, зато увидела Машину. Дочка уставилась на нас во все глаза, с каким-то испугом, что ли.

— Солнышко, что случилось?

Она открыла рот и застыла, вероятно решая, озвучивать причину своего страха или нет.

— Просто… Пойду воды выпью. — и выбежала.

— Чего это с ней? — тоже с непониманием ситуации спросил Тимофей.

— Даже не знаю. Изменилась очень. Три недели без меня, а словно годы пролетели.

— Все наладится. Ей надо отойти от случившегося.

— Тим, — посмотрела мужчине в глаза, — что она успела увидеть?

Он отвел взгляд и поджал губы, а затем и вовсе задергал желваками.

— Все видела. Женя умер на моих руках. И она это все видела. Я удивлен, если честно. Думал, замкнется в себе, но рад, что обошлось. У тебя очень сильная дочь, Лиза. Даже мне в мои годы сложно удавалось скрыть скорбь после потери отца. А ведь я мужчина, как никак. И все же, думал налечь на бутылку, утопиться где-нибудь, но дед образумил, дал надежду на месть, и я даже жил ею некоторое время, учился с рвением, а потом просто понял — нет в ней больше надобности. Да и когда не получилось стать самому отцом…

Он замолчал. Видимо, тема детей била ему по самому живому. Следовало разрядить обстановку. Праздник все-таки.

— Будешь чай с кексами? Я еще мясо в духовку кину, через час сможем вкусно отобедать, — постаралась я улыбнуться шире, радостнее.

— Буду. А варенье есть?

— Н- нет, — он что, специально спросил?

— Жаль. Я люблю варенье.

— Вот бы и принес, — наглым образом вырвалось из моих уст. Мы переглянулись и рассмеялись.

А после пили чай, тихо переговаривались, я вновь кормила сыновей, Маша хвасталась своими игрушками в гостиной, пока не наступил вечер. Честно говоря, я думала, Тимофей пошутил, поэтому уйдет раньше, чем опустится солнце. Однако, он удалился лишь на час, чтобы купить фруктов, сока и… варенья. Черничного и малинового.