Разумеется, Тае, как повидавшей за одиннадцать классов многие вечеринки в школе, к массовому веселью и безумию было не привыкать. Бывало, плясали и на столах, когда собирались в квартире Ирки, пока ее матери не было дома. Посуду били, затопили соседей снизу пару раз, а Бугаев расколотил люстру, когда гарцевал со шваброй по гостиной…

А вот чтобы швабра танцевала под «Satisfaction» без всякого Бугаева, сама, под потолком – такого не было. Да что там швабра – в безумном грохоте музыки в небольшой кухне плясало сейчас все: и тарелки, и бокалы, и жареная курица на блюде, да и сам стол игриво отбивал ритм деревянной ногой.

– Эй, ну чьи служебники тут бузят, хватит уже!!! – возмущенно орала девица в красном платье, выглядывая в коридор. – Эй, вы ващ-ще уже, Диканская с Лихомановым?! Я вот сейчас своих подключу, и мало никому не покажется!

В углу кухни Аскольдов, мрачный, как всегда, обстоятельно бубнил с какой-то не менее мрачной незнакомой девицей, и как оба понимали друг друга в этом гвалте, было непонятно.

Тая все это время пыталась отмахнуться от жареной куриной ноги, танцевавшей в воздухе перед ее носом, и наконец-то ее попытки увенчались успехом. Куриная нога получила оплеуху, шлепнулась об кухонную полку и начала плясать на ней с мерзким куриным хихиканьем. Есть не хотелось, хотя в воздухе носились и щекотали ноздри запахи жареного мяса, а вот от питья она бы не отказалась, если бы только удалось схватить бутылку с «Дюшесом».

Бутылка тоже ловко уворачивалась из рук, отплясывая в такт музыке, – служебные демоны веселились по приказу хозяев и, кто знает, может, и по воле своих темных сердец.

Девица в красном платье была сестрой Матвея Горюнова, это Тая успела узнать, но звали ее то ли Марина, то ли Галина – разве можно было разобрать имя в таком грохоте музыки?

– Марина, а почему это место называется Безымянная башня? – прокричала Тая, сложив ладони рупором.

– А?! – сестра Матвея приложила руку к уху. – Не слышу…

– Я говорю, эта башня, где мы сейчас, почему она Безымянная???

– А?!

Нет, это было невозможно. Нужно было выбираться отсюда, пока не оглохла или пока шальной служебник кого-нибудь из некромантов не заехал ей бутылкой по голове. Других-то ребят незримо охраняли от таких случайностей их собственные демоны, а ее бестолковый Оська сейчас болтался где-то по набережной Фонтанки, плевал в воду и пугал ворон. Хотя можно не сомневаться, что ему понравилось бы сейчас в этой странной квартире, которая находилась на углу Гороховой улицы и набережной Фонтанки, где творился страшнейший бардак. Об этом доме Тая знала как о доме со знаменитой ротондой, странном круглом сооружении с колоннами, которое здесь пряталось прямо в подъезде. А вот некроманты почему-то называли это место Безымянной башней.

Магическая молодежь веселиться умела, и это в прямом смысле называлось «дом ходит ходуном». Потому что пол под ногами тоже подпрыгивал, как сейчас казалось Тае, которая пробиралась от кухни к гостиной сквозь пляшущие куртки и пальто без своих хозяев. Серебряная куртка Диканской исполняла в прихожей лезгинку, перед ней на одном колене стояли джинсы Лихоманова, а пара чьих-то кроссовок бесцельно бродила по потолку, задевая развязанными шнурками всех по головам.

Полтергейст может быть и веселым; и это удивительное открытие потрясло Таю, которая прекрасно помнила собственный ужас, пережитый во время практики. Все же тот полтергейст был другим, предвестником демонов из Мрака, которые несли с собой ужас.

«Были бы служебники у меня, я бы в школе веселилась, – Тая представила, если бы в их школьном гардеробе начали плясать куртки и пальто, что сказал бы их храбрый охранник Пал Семеныч? Хотя нет, нельзя. Испугался бы он, людям очень болезненно и страшно видеть искажения событийки…»

Магвещей в этой квартире было немало: все разбросаны как попало и ни одну не сдвинуть с места, поэтому приходилось перешагивать через раскиданные в хаотичном беспорядке табуретки, чемоданы и даже лежащий на боку шкаф.

Некроманты сновали то в неявь, то обратно, с тарелками еды и стаканами в руках. Еды было много, со всех концов света: невероятные яркие фрукты, которые маги притащили из южных стран, десерты из французских булочных, за которыми сбегал на перекресток Елисейских Полей Костя Лихоманов, бургеры с крупинками золота из Нью-Йорка, немецкие колбаски, горячие, только что с гриля…

Тая, которая знала цену деньгам, а с потерей подработки очень болезненно относилась к вопросу финансов, попыталась осторожно выяснить как-то у Кости, не заслуга ли служебников в том, что люди внезапно дарят еду странным незнакомцам с перекрестков. Лихоманов на такой вопрос резонно ответил, что основной закон магии – это всегда только взаимный равноценный обмен.

– Мы когда от демонов людской мир отбиваем, должны взять что-то от яви взамен, даже если не хотим. Иногда к нам приходят магвещи неожиданно, – пояснил ей Костя, который иногда был словоохотлив. – Возникают из ниоткуда. Спишь, видишь сон: в нем, например, старый стол, и ты понимаешь, что он – только твой. Выходишь на улицу – в событийке стол тебя уже ждет, хоть на помойке ближайшей, хоть тебе его просто кто-то подарит на улице. А в неяви он выглядит как целая столовая из резного дуба, да еще с прибамбасами вроде инкрустации перламутром. Радует глаз и душу, ведь в неяви были бы у нас голые стены башен, а жить-то некроманту хочется с комфортом. Но магвещь приходит где-то раз в несколько лет, а вот еду дают бесплатно везде, где появишься. Демоны отнимают очень много энергии, поскольку некроманты всегда голодные и худые… успокоилась, честная ты наша Темнич?

Тогда Тае пришлось даже извиниться, и сейчас она уже не задавала вопросов, откуда столько экзотических угощений на этом празднике.

– Я им говорю – ну зачем вам мои бесконечные отчеты, сколько я демонов завалил?! – перекрывая музыку, доносился из комнаты громкий голос Матвея Горюнова. – Зачем все считать и пересчитывать, сколько я развоплотил этих тварей, сколько получил с них служебников и сколько потерял? Крючкотворы у нас в Братстве, ну сил нет. А в штабе демоноборцев вообще перестраховщики – я скоро буду строчить отчеты по двадцать четыре часа в сутки, вместо того чтобы с демонами бороться…

– Не лезь ты в бутылку, – обстоятельно уговаривал его Макс. – Отец вон тоже им постоянно сдает отчеты даже о нулевиках, ругается с ними часто. Ничего не поделать.

– Демонов сейчас меньше в явь идет… – голос Кости дальше было не расслышать. – Как перед цунами отлив, но это ведь уже черт знает сколько времени продолжается…

Тая вошла в комнату, и разговоры сразу стихли, а взгляды устремились на нее. Матвей с улыбкой показал пятерню вместо приветствия и тут же указал на поваленный шкаф, на котором они все сидели, – садись, мол, рядом.

– Цунами – этот тот демон, который идет ко мне? – уточнила Тая, присаживаясь на чужую магвещь.

– И явилась Снегурочка посреди бедлама, и предрекла она тарарам и бардак еще больший… – театрально выдал Костя, сделав приглашающий жест рукой. В семейных трусах, майке с утенком и кепке со знаком неяви юный некромант выглядел очень живописно. Можно было не сомневаться, что так нелепо выделывается Костя только ради Диканской, которая сейчас была занята болтовней с приятелями где-то в другом конце квартиры.