– Ни за что. Останься хотя бы еще на час. – Он тянет меня к себе в кресло. – Спасибо, что поговорила со мной. Знаю, для тебя это было сложно.

Я прислоняюсь своим лбом к его:

– Спасибо, что выслушал.

– На завтра все в силе?

Завтра? Ох! День карьеры. Мама якобы собирается на встречу предпринимателей. Теперь-то я уж точно это не пропущу.

– Все в силе.

– А что насчет сегодня? – спрашивает он, крепко обнимая меня.

Мне кажется, будто моей желудок совершает кульбит.

– А что насчет сегодня?

– Чем займемся в ближайший час?

Я притворяюсь, будто раздумываю.

– Поработаем над твоим сайтом?

– Ха-ха.

Я принимаю серьезный вид, что очень сложно, ведь улыбка, похоже, хочет укорениться на моем лице.

– Нет, правда, надо его закончить.

Он наклоняет голову, изучая мое лицо:

– Ты серьезно?

– Нет, – произношу я ему в губы.

Открываю дверь в магазин, придерживая колокольчик, и втягиваю внутрь Ксандера.

– Что за?…

– Ш-ш-ш…

Несколько секунд я прислушиваюсь, желая убедиться, что мама не вернулась, войдя через заднюю дверь. Она только что ушла… позже, чем планировала. Я попросила Ксандера прийти в полседьмого, через час после ее предполагаемого ухода. Но минуты шли, и ситуация становилась критической. Однако в итоге все вышло даже лучше, потому что теперь мы сможем за ней проследить. До этого я думала, что нам придется ее искать.

Когда я наконец делаю вдох и смотрю на Ксандера, то в темноте комнаты натыкаюсь на его взгляд. Одна моя рука лежит на его груди, прижимая его к стене магазина. У меня перехватывает дыхание.

Его дыхание не должно пахнуть так знакомо. Оно омывает меня, я закрываю глаза и тогда ощущаю его губы на своих губах. Мне хочется раствориться в этом поцелуе, но я знаю, что у нас на это нет времени.

– Пойдем. – Хватаю его спереди за рубашку, тяну к задней двери и приоткрываю ее. «У Луиджи» расположен через квартал от нас, и я вижу, как мама поворачивает за угол в конце переулка.

– Кайман, – произносит Ксандер за моей спиной. – Не расскажешь, в чем дело?

– Мы немного поработаем детективами. Или частными сыщиками. – Залезаю в задний карман и достаю снимки Мэтью, которые сделала на фотоаппарат Ксандера. Я распечатала их. Качество ужасное, так как у нас древний принтер, но картинка достаточно четкая.

– На что я смотрю?

Выскальзываю на улицу, и Ксандер следует за мной.

– Мне нужно узнать об этом парне всё, что только можно.

– Хорошо… что мы знаем на данный момент?

– Ничего.

Он откашливается.

– У мисс Научной наблюдательности нет конкретных фактов?

– У меня есть предчувствие. – Что, если мама беременна, мне нужно знать всё о потенциальном отце.

– Теперь предчувствия доказывают теории?

– О, заткнись!

Он смеется и берет меня за руку. От удивления я, должно быть, подпрыгиваю, потому что он со смешком сжимает мою ладонь. Странно держать его за руку. На ум приходит фотография в журнале, где они с Сэди держатся за руки, и я задаюсь вопросом: поджидает ли нас кто-нибудь, чтобы сфотографировать?

Будто прочитав мои мысли, он говорит:

– Мы переехали сюда, чтобы держаться в тени. Лос-Анджелес ужасен. Там у нас не было никакой личной жизни.

Я киваю, не зная, что сказать в ответ.

– Но так как это не самый процветающий город Калифорнии, а у отца обширные деловые интересы, мы много путешествуем. Отец часто тащит меня с собой. Например, завтра. Я должен уехать во Флориду до пятницы, а в субботу у меня благотворительный вечер.

Он же не спрашивает моего разрешения… да? Он просто говорит мне это, потому что… потому что что? Мы сейчас вместе?

– В таком случае, когда мы снова увидимся?

– Ох! На следующей неделе?

– Впишешь меня в свое плотное расписание?

– Не знаю. Не уверен, что мне удастся найти окно. Мне нужно постараться, чтобы выкроить минутку в своей суперзанятой жизни.

Когда мы заворачиваем за угол, я вижу красно-белый навес итальянского ресторана «У Луиджи»… и спину мамы, которая закрывает за собой дверь. М-да… Не этого я ожидала. Она должна была встретиться с высоким, темным и ужасным мужчиной.

– Что теперь? – спрашивает Ксандер.

– Будем ждать. – Подхожу к зарослям кустов на углу квартала, из-за которых хорошо виден ресторан, а вот нас из окон заметить невозможно, и сажусь. – Переживаешь, что испортишь джинсы? – спрашиваю я, когда Ксандер мешкает. – Здесь сухо.

– Нет… просто… мы шпионим за твоей мамой? – Он садится рядом со мной.

– Да, – морщась, признаюсь я.

– Кайман, я знаю, что ты расстроена, но разве это правильно?

Я показываю на снимки в его руках:

– Мне нужно хоть что-то знать о нем.

Он снова просматривает снимки:

– Это он? Отец… – Он даже не может закончить фразу. Будто ему так же стыдно, как и мне. Интересно, знаком ли он хоть с кем-нибудь, кто забеременел вне брака?

– Да. – Я слегка откидываюсь назад и опираюсь на ладони.

Он кивает, а затем осматривается:

– И сколько мы будем здесь ждать?

Я бросаю взгляд на ресторан:

– Не знаю. – Может, она увидится с Мэтью после встречи.

Забираю у Ксандера снимки и снова их просматриваю.

– Значит, ты думаешь, из меня бы вышел хороший детектив?

– Что?

– Сегодня твой «день карьеры». – Он показывает в воздухе кавычки, и в его исполнении это действие выглядит шикарно. – Так ты сказала, верно? Ты должна найти мне подходящие варианты для изучения. Думаешь, работа детективом мне бы подошла?

– Да, конечно.

– Потому что я внимателен, замечаю подсказки и верно прослеживаю связи? – Ксандер вырывает несколько травинок. Он выглядит таким уязвленным.

Мой аварийный сигнал гаснет, предупреждая меня сдать назад, исправить случившееся, сказать: «Нет, дело во мне и моей маме, и мне просто нужна твоя помощь». Я открываю рот, но уже поздно.

Он встает и, отряхнув руки, протягивает мне ладонь:

– Я тебя провожу.

– Я останусь.

– Хорошо. – Он начинает уходить.

– Прости, – произношу я ему в спину. Он останавливается. – Я слишком сосредоточилась на себе и вела себя ужасно. Ты сделал для меня столько всего удивительного, а я для тебя не сделала ничего. Я отвела тебя копать могилы. Ты отвез меня в университет Невады.