сторону звука. Но так как он был довольно слабым, и больше не повторился, хищники снова спокойно улеглись на место.

Разочарованию людей, не было придела. Но аборигенам, долгие переживания и раздумья, были не свойственны в принципе, так как многие жизненные обстоятельства, зачастую требовали быстрого реагирования, иначе второго шанса могло и не представиться. Поэтому первым, конечно же, встрепенулся Копатель. Глаза старика горели оптимистичным огнём. Виктор и Алекс с надеждой посмотрели на него.

– Ну, что ты придумал? – заторопил того, Виктор.

– Стилетам нужен громкий, повторяющийся в одном месте шум. Надо поймать несколько жаб, и бросить их сразу, связав между собой, а потом бросать ещё в то же место, – проговорил старик, и, вытянув морщинистую шею, победно посмотрел на товарищей.

Ответом ему, был громоподобный хохот. Мужчины смеялись долго, взахлёб, то и дело, вытирая проступившие от смеха слёзы. При первом взрыве смеха, лицо Копателя вытянулось от удивления, затем глаза наполнились обидой, и он поплёлся вглубь челнока, прихватив пакетик с хрустящим гостинцем. Алекс догнал его, и дружески хлопнув по плечу, поспешил успокоить старика:

– Отец, не сердись, идея просто замечательная! Просто мы представили, как связками забрасываем в болото жаб, и это показалось нам смешным.

Копатель озадаченно посмотрел на парня, затем в задумчивости закатил глаза, его нос смешно сморщился, и вскоре старик громко смеялся, тоненько взвизгивая при этом.

Смех был хорошей нервной разрядкой для незадачливых пилотов, но гигантские пиявки, продолжали свой кровавый пир, стилеты караулили на суше, а жабы сами уж точно не припрыгают.

Поэтому, мужчины, закрепив на поясе один конец верёвки, а другой, привязав к скобе у входа в челнок, вышли на охоту. Копателю парализатор не дали.

– Ещё чего доброго в себя выстрелит, да так и потонет, обездвиженный, – ворчал Виктор, бочком продвигаясь вдоль правого борта. Рядом точно так же боком, шёл Алекс.

– Что верно, то верно, – ответил тот, нащупывая ногой очередную кочку, – только зачем он тоже пошёл, не понимаю. Что можно сделать голыми руками?

– Ал, ты что? – от удивления Виктор аж остановился. – Ты что, не видел? У него за плечом, висит небольшой лук, и связка стрел. Уверен, он этим допотопным оружием владеет не хуже, чем мы парализаторами. Да я готов поспорить, что он жаб настреляет, куда больше, чем мы с тобой, – кипятился парень.

– Да что спорить? – Спокойно возразил Алекс, я и сам так думаю. Только вот что делать нам и ему, если жаба будет сидеть дальше вытянутой руки? Кто полезет в болото её забирать? Я, например, не горю желанием лезть в эту вонючую мерзость.

– Ладно, вот подстрелим, тогда и будим думать, вон, кстати, одна сидит, – понизив голос, прошептал Виктор, так и пялит, на нас свои глазищи, будто какой пакости от нас ожидает.

– Ну да, ну да, а мы на самом деле к ней с цветами и гостинцами, – фыркнул Алекс и прицелился.

Через полчаса, оба товарища едва держались на ногах от усталости. Жабы по счастью явно страдали повышенным любопытством, поэтому жались поближе к тени, отбрасываемой челноком, и с интересом смотрели на действия пришельцев, совершенно не испытывая никакого страха. Девять жаб лежали в поясных сумках, стесняя движения, и заставляя ноги дрожать от напряжения, и всё возрастающей тяжести, мелко и неприятно.

– Интересно, как там Копатель? – Прервал молчание Алекс, – ведь та сторона – солнечная. Там вообще невозможно находиться.

– Да что с ним сделается? Сидит уже давно в челноке, да хрустит чипсами из водорослей. Похоже, у аборигенов, начисто отсутствует брезгливость и подозрительность к новой пище, раз другие едят, – значит это съедобно.

– Да и любопытство, похоже, тоже не их конёк, – поддакнул Алекс.

– Мне, например, было бы интересно узнать, что за еду мне дают, и вообще из чего это сделано.

– Ладно, хватит трепаться, пора назад, а то уже солнце садится, до темноты бы успеть на берег выбраться.

И друзья, насколько позволили им болтавшиеся в поясных сумках жабы, а на них самих – пиявки, поспешили вернуться в капсулу.

Копатель сидел в кресле командира, и вид имел при этом страшно довольный.

– Отец, ты чему так радуешься, может, с нами поделишься? – Снимая с себя пояс с жабами, спросил Алекс.

– А где твоя добыча? – Поспешил поинтересоваться Виктор.

– Добыча, там, – старик кивнул в сторону пищеблока.

– Только не это, – побледнев, простонал Виктор, и бросился к контейнеру с сухими пайками. Он открыл дверцу, и его громкое «О-о-о-о», плавно перешло в «Фу-у-у-у». Двумя пальцами, он поднял за краешек, один из пакетов полевого завтрака, с того стекала густая слизь.

– Что это? – Подскочил к нему Алекс, – Что за … жабы? И обернувшись к старику, спросил:

– Отец, ты зачем в пищевой контейнер жаб положил?

– Еда должна храниться в специально отведённом месте, и желательно в холоде, – наставительно произнёс старик, – и добавил:

– А раз погреба в вашем летающем доме нет, то я положил еду в то место, где вы храните свою.

– Всё ясно! – Почти истерично воскликнул Виктор, – но если ты такой умный, то должен бы знать, что сырую еду, вместе с готовой, не хранят!

– У вас был только один ящик, – резонно возразил Копатель, и, подойдя к пищеблоку, принялся одну за другой, вытаскивать оттуда поражённую стрелами добычу. – Теперь будем их связывать, – словно не было никакого конфликта, произнёс он, – и добавил:

– Солнце скоро зайдёт, кочек не будет видно.

– Подумаешь, переночуем здесь, – начал, было Виктор. Но тут его взгляд упал на Алекса, увешанного налившимися кровью кровососами, и стараясь не смотреть на своих, принялся быстро связывать ноги жабам.

Через несколько минут, на полу капсулы, в живописных позах, лежало двенадцать связок из жаб, по три штуки в каждой. Бедных животных связывали так, чтобы только одна нога была привязана к другим, а остальными они могли бы молотить по воде, привлекая к себе ещё большее внимание. Естественно, как только закончится действие парализаторов. Мужчины любовались проделанной работой, когда жабы начали потихоньку приходить в себя, и шевелиться.

– Жалко их, – тихо произнёс Алекс.

Виктор грустно посмотрел на него, и без всякой издёвки, сказал:

– Или они, или мы.

– Само собой.

Затем взгляд упал на пять связок из мёртвых жаб, добытых Копателем, с помощью лука и стрел.

– Начнём с этих, – кивнул на них Виктор.

– Давай с них, только мы ещё не решили, кто будет кидать.

– Ты, конечно, я в этом деле не силён. Я лучше буду тебя держать, чтобы метатель сам снарядом не стал, – усмехнулся Виктор, – а старик пусть тебе снаряды подаёт.

– Идёт, – улыбнулся Алекс, и обратился к Копателю:

– Слышь, отец,