Огонь ещё долго плясал на могиле Торренхолла. Вздымался вверх к самому небу, чернил его, бросал искры в разные стороны. Безумной агонии не было конца. И лишь когда последняя песчинка, по которой некогда ступали представители великих родов и династий, превратилась в пепел, оранжево-алые всполохи присмирели, а чёрная хвостатая тварь, парящая в небе, довольно оглядела бездыханную землю, на которой не осталось даже клопа.         

Тень продолжала летать над тем, что ранее величаво звалось сердцем Нолфорта, хлопала могучими широкими крыльями и громко хрипела. Ей вторила стая голодных ободранных ворон, слетевшаяся на пепелище и жаждущая найти хоть крупицу трупного мяса, чтобы поживиться. Каркая внизу, они задрали головы вверх и раскрыли вонючие клювы, будто просили гигантскую тварь о милости. И та их услышала. Разжала цепкие когти, выпуская из лап добычу – оторванную голову, окровавленную и обезображенную. Упав в самое сердце нахохлившейся вороньей стаи, голова немного прокатилась вперёд и застыла на месте, вперившись в облезлых птиц пустым взглядом стеклянных глаз. Глаз последнего хозяина Торренхолла – Гайларда Стернса…

***

…Гай дёрнулся и проснулся. Лоб горел, а на руках и шее выступили капли пота.

– Милорд, – неуверенно промямлили рядом.

Переведя дыхание и успокаивая себя, что увиденное – лишь кошмарный сон, Гай повернулся на голос и вздрогнул. Перед ним маячило перекошенное от страха лицо лучника. Расширенные зрачки и дрожащий подбородок не сулили радостных вестей. Трясущейся рукой паренёк указывал в сторону моря.

– Милорд, вам бы на это посмотреть.

От одной мысли, что могло так испугать воина, Гая бросило в холод. Сердце бешено колотилось, то ли ещё не придя в себя от ночного кошмара, то ли в ожидании увидеть нечто более ужасное, чем спалённый дотла Торренхолл. Но, совладав с собой, Гайлард поднялся и вышел из пещеры вслед за лучником.

Ночной ливень основательно размыл землю. Приходилось внимательно смотреть под ноги, чтобы не подскользнуться на склонах. Несколько деревьев было выкорчевано с корнем и повалено друг на друга. А бушевавшее всю ночь море завалило берег вонючими водорослями и древесными щепками.

Но было ещё кое-что, лежавшее в самом центре подушки из зелёно-голубого морского сена, порождавшее страх в сердцах столпившихся людей вокруг. То было обескровленное и даже лишённое одежд тело Сэма – юного стражника, пропавшего накануне. Даже и не тело вовсе, а просто мешок из кожи, натянутый на скелет и провисающий в тех местах, где костей было мало.

– Ни внутренностей, ни крови, – подытожил Дагорм, предъявляя Стернсу всё, что осталось от светловолосого юноши. – Тело, вероятно, выкинуло на берег волной, но вот раздели и вспороли его явно на земле, а не в воде.

– Бред какой-то, – Гай отказывался верить в увиденное. – На острове никого кроме нас нет. Даже из диких зверей только змеи.

– Может, как раз змея и постаралась? – вмешался в разговор Дален.

– Так постаралась, что не забыла стащить сапоги и штаны? – фыркнул Дагорм. – Нет. На этом проклятом острове явно есть кто-то ещё... Кто-то, кто умело от нас прячется. И этот кто-то клыкаст и голоден.

Гайлард выпрямился.

– Остров нужно прочесать ещё раз. Я никому не позволю вспарывать моих людей, пусть даже мёртвых, и высасывать из них внутренности. Вы, – Гай поманил к себе двух стражников, – проверьте левую сторону острова. Остальные – правую. Я, Дален и этот твой с жабрами осмотрим центр. Всё, что подозрительно лежит, стоит или движется, убивать!

Берег быстро опустел. На влажном песке остались лишь следы и выброшенные морем мелкие ракушки. А ещё вороны, которые кружили над бездыханным телом Сэма в предвкушении хоть каких-нибудь лакомств. Одна такая, особо наглая, острокрылая, уселась пареньку прямо на голову и уставилась на болтавшуюся без дела Рики, которой велели остаться на берегу в обществе Дагорма. Но скоро и старик растворился в неизвестном направлении, сославшись на необходимость найти некие лекарственные травы. Рики осталась одна.

Спину неприятно жгло. Не от солнца – оно надежно пряталось за тучами. А от того самого мерзкого чувства, когда ощущаешь на себе чужой настырный взгляд и не можешь понять, кто на тебя пялится.

Рики беспокойно заёрзала и заозиралась по сторонам. Но, кроме наглых ворон, изредка рассматривавших девушку крохотными круглыми глазками, рядом никого не было. Не в силах больше терпеть птичью назойливость, Рики опустила голову и стала чертить пальцем незамысловатые узоры на песке.

Чувство слежки, однако, не думало проходить. Обернувшись, Рики поискала глазами противных птиц, но тех и след простыл. Берег был пуст – лишь тело Сэма по-прежнему лежало там, где было найдено. Вокруг ничего живого, но ощущение, что пристальное наблюдение продолжается, не покидало. Более того, оно разрослось настолько, что Рики стало жарко. Щёки зарделись, будто в лихорадке, а тело горело огнём. Захотелось броситься в море с головой, чтобы охладиться и избавиться от странного чувства. Но вместо этого девушка только зачерпнула ладонями прохладную солёную воду и плеснула ею себе в лицо. Жар отступил, и дышать стало легче. Да и мания преследования притупилась. Хотя в зарослях высокого папоротника, отделявшего пёстрые джунгли от песчаного берега, Рики уловила едва заметное шевеление. Будто птица вспорхнула с земли, или большая жаба запрыгнула в самую гущу сочной травы. Поколебавшись с несколько секунд, высокие листья вернулись на место и замерли, сомкнувшись плотными воротами. А отхлынувшее поначалу чувство чужого взгляда тут же вернулось и зажгло Рики с новой силой.

Девушка отчаянно крутилась по сторонам. Но берег продолжал оставаться пустым: ни охраны лорда Стернса, ни брата, ни Рина, ни даже Дагорма, которому наказали оставаться у найденного трупа. Все ушли в глубь острова, а неуютное чувство продолжало расти и усиливаться. Собравшись с духом, девушка тоже сделала шаг в сторону таинственных джунглей.

Раздвинуть массивные листья не составило труда. За ними никого не было. Лишь начинался обычный тропический лес, как и вчера тёплый, сладко пахнущий, наполненный монотонным шуршанием.

Шаг. Другой. Вскоре Рики поняла, что уже сильно отошла от берега. Далеко позади остался лёгкий морской ветер; теперь вокруг гуляли лишь тяжёлая влажность и пряный аромат гигантских алых цветов, вгоняющий в сон. Даже весёлые лианы, поначалу игравшие с волосами девушки, уже не вились вокруг неё, а просто понуро свисали с высоты уходящих в небо деревьев.

На одном таком, а точнее на его коричневом стволе, что-то зашевелилось и приоткрыло жёлтый глаз. И тут же едва уловимое шуршание заструилось в направлении забредшей в опасные заросли девчонки. Широкая лента, поначалу сливавшаяся с древесной корой, постепенно превращалась в увесистые, коричневого цвета кольца, покрытые блестящей гладкой чешуёй.

Словно тень, гигантская змея вторила движениям Рики, подбираясь к ней ближе и ближе. Замерев в паре ярдов от девушки, притворилась висевшей лианой. Затем осторожно приподнялась, слегка покачалась, готовясь к прыжку, и... серебристая вспышка навсегда застыла в жёлтых зрачках удава, чья голова громко шлёпнулась на землю.