В усталом, измученном чередой бессонных ночей и непрекращающихся ночных кошмаров, взгляде на миг вспыхнула уже знакомая Рики искорка любопытства. Вспыхнула и тут же погасла, а хозяин исцарапанного лица отвернулся в сторону. 

– Я хочу знать об этой твари всё, – брошенные беспристрастным тоном слова отдались громким эхом в самых дальних уголках души девушки. – И если гадёныш утверждает, что знает тебя, значит, кому, как не тебе, следует поведать нам его секреты?

– Рики приблизится к нему только вместе со мной! – взволнованный Дален сделал шаг вперёд, но Гай был резок и непреклонен. 

– Она вполне справится одна. Ступай. 

Стернс оторвал руку от подбородка девушки, сделал ещё один глоток из фляги и подался назад, уперевшись спиной в неровную шершавую стену. Рики послушно двинулась в сторону русоволосого пленника и присела напротив. 

– Хозяйка...

Тот, кто внешне так напоминал погибшего Сэма, облизнул сухие, потрескавшиеся губы и не сводил с Рики подобострастно-одержимого взгляда.

– Я не твоя хозяйка, – пробормотала девушка, но была остановлена.

– Ты хозяйка. Ты повелительница змей. Я видел, как одна застыла у тебя в руках. Её нефритовый глаз сказал мне правду.

В словах мальчишки было столько искренней веры и страсти, что Рики постеснялась его разубеждать. Лишь вместо опровержений добавила:

– Моё имя Рики. Я из рыбацкой деревни Ланимор, что на юге Нолфорта.

Паренёк не ответил. Но по напряженному взгляду и собравшимся морщинкам на лбу стало понятно, что он усиленно пытался переварить услышанное. 

– Твоя жизнь висит на волоске, понимаешь? – продолжала Рики. – Кто ты такой? Откуда? Ты как две капли воды похож на нашего Сэма, который... – девушка запнулась, – уже два дня как мёртв. А ты жив...

– Я Сэм, – мальчишка ответил уверенно, даже с некой гордостью в голосе. Наверно, оттого, что, наконец, понял, кто он.

– Ты не можешь быть им, – Рики покачала половой. – Сэм лежит на берегу. И он мёртв.

– Но его кровь была такая вкусная, – паренёк довольно причмокнул губами. – И мозги. Кишки вот только в зубах застряли. Я их выплюнул.

У Рики помутнело в глазах. К горлу подступило чувство тошноты. Сглотнув, он тряхнула головой и опять сосредоточилась на загадочном чужаке.

– Ты хочешь сказать... ты его съел?

– Нееет, – брезгливо протянул Сэм. – Выпил. Жевать жёсткую кожу или рвотные кишки... Бр-р. 

Недавний клыкастый говорил смачно и натурально. Будто заново переживал всё, совершенное им, и ни секунды не жалел о содеянном. А он и правда не жалел.

– Но зачем? – Рики окончательно растерялась. 

– Я мал и слаб. Кровь придала мне сил и подарила лицо. 

– Что подарила? – переспросила девушка, уподобляясь неким заморским птицам, о которых как-то рассказывала Эйна. Такие пестрокрылые, они служили частым развлечением на площадях Нолфорта. Кинешь в миску монету, скажешь чего, а глупая птица повторяет, да ещё и картавить забавно умудряется. Рики, конечно, не картавила, но вот повторяла каждую фразу за Сэмом точь-в-точь, как та птица.

– Лицо... Ну, ещё руки, ноги, эту паклю. – Сэм тряхнул спутанными волосами. – Я выгляжу, как он, думаю, как он, и даже говорю. 

– Ты выпил кровь лучника и стал им?

– Ну да, – недоумевая, почему «хозяйка» удивляется, пожал плечами Сэм.

– Но зачем было пить всё? Разве одной капли не достаточно?

Сэм смотрел на девушку как на полоумную.

– Капли хватило бы только, чтоб встретить рассвет.

Оба резко замолчали, каждый обдумывая что-то своё. 

Рики повернула голову в сторону Стернса и Дагорма, обрабатывавшего раны лорда каким-то новым отваром. Гай недовольно морщился от каждого прикосновения старика и не сводил глаз с Рики и Сэма. Боль, злость и раздражение – всё смешалось во взгляде хозяина юга. А ещё, как показалось девушке, презрение. К Сэму? Нет. Гай смотрел на Рики. Обескураженная, девушка стушевалась и вернулась к разглядыванию взъерошенного пленника.

Тот же ненавидяще вперился в лицо Гайларда и сверлил его жадным до крови взглядом. А заодно и хитро прищурился, словно обдумывал коварный план. Губы растянулись в лёгкой, с малой тенью издёвки, улыбке, а глаза сверкнули так ярко, будто кто-то чиркнул огнивом, вызывая жёлто-оранжевые искры. А те и рады были бы посыпаться муравьиным роем, но, не найдя рядом подходящей сухой лучины, присмирели и потухли.

– Почему? – Паренёк насторожился, услышав вопрос Рики. – Почему ты набросился на него?

Сэм облизнул сухие губы и проронил:

– Он делал тебе больно.

– Ты знаешь, кто это?

– Мой враг.

Глаза Сэма сузились и коварно заблестели. Лавой извергающегося вулкана разлился по ним янтарный цвет, вытесняя глубокий зеленовато-серый. Рот приоткрылся, обнажая зубы, вытягивающиеся в сверкающие жемчугом клыки. Одежда местами начала рваться, и сквозь дыры проступили твёрдые чешуйки. А на заломленных за спину, связанных руках вместо ногтей выросли когти, остротой не уступающие лезвию лучшего клинка в королевстве. 

– Тс-с, – по-змеиному просвистел Сэм обомлевшей от увиденного Рики и чиркнул когтем по верёвкам, легко разрезая их.

А дальше никто и опомниться не успел, как пленник резво вскочил на ноги и кинулся сломя голову к выходу, сметая переполошенных стражников со своего пути. Одному из четвёрки охраны удалось схватить паренька за шиворот, но мальчишка словно мылом был обмазан: шустро осев вниз, он ловко вынырнул из рукавов и горловины туники, обогнул нерасторопного воина и ломанулся дальше.

Преградившего дорогу долговязого вояку с небольшим и старым шрамом под глазом Сэм влёгкую протаранил головой: тот только и смог, что изумиться, сколько силы было в этом щуплом, невысоком юнце, внешне так похожем на мёртвого товарища. Получив удар в живот по мощи сродни кувалде, длинный отлетел на несколько шагов назад, валя с ног остальных стражников и создавая хаос. Барахтаясь, лучники только и смогли что заметить, как прямо над ними сверкнули две пятки – это мальчишка молнией метнулся вперёд, оттолкнулся от земли и перепрыгнул через замысловатый клубок из рук, ног, мечей и стрел. Сапоги при этом слетели и упали в самую гущу неразберихи, добавляя сумбура. Сэма же и след простыл. Лишь толстые листья гигантского папоротника ещё с минуту покачались, подсказывая направление побега, но по нему никто не последовал: когда обескураженные воины пришли в себя, то догонять беглеца было уже поздно. 

Уже в который раз Ферран мерил шагами небольшую, скудно освещённую комнату. Время было далеко за полночь, и долгого разговора не планировалось, а посему хозяйка посчитала, что тремя свечами они с мужем легко обойдутся. Кто же знал, что каждое следующее слово вызовет у уставшего за день командира эмоций, оправданий и воспоминаний столько, что до утра хватит точно. Ещё и на следующий вечер останется.