возможностей своего тела. Вычислять единицу, которую тщательно прикрывают остальные, было заложено во все боевые ИИ.

– Резервный рой, приказываю атаковать! – адмирал флота использовал обычную радиосвязь и собственный голос в ущерб скорости. Он словно проводил какой-то ритуал, на ходу придумывая его правила.

Несколько коротких очередей прижали истребитель Роберта к крупным обломкам и накрыли плотным огнём. Обшивку разорвало во множестве мест, воздух из кабины мгновенно улетучился, ложемент автоматически сформировал вокруг тела спасательный модуль.

Резервный рой ударил с яростью и отвлёк внимание на себя. Роберт Майн оказался в полной тишине и темноте. Сверхчеловеческое напряжение сменилось пассивным ожиданием. Впервые за последнее время появилась возможность спокойно подумать. Даже не возможность, а неизбежность. Мысленный поток выровнялся, утратил завихрения и всякую турбулентность. Теперь Роберту стало стыдно за импульсивный поступок. Он осознал, что действовал, словно мальчишка-подросток. Вместе с новыми аугментациями (имплантами, расширяющими способности, прим. авт.) ему встроили систему гормональной коррекции, теперь стало очевидно, что это отчасти повлияло на поведение. Старый воин усмехнулся и закрыл глаза. Какое-то время от него ничего не будет зависеть, но обращаться к высшим силам, молить о спасении совершенно не хотелось и казалось лишним.

Спасательный модуль не имел иллюминатора, внешней камеры или хотя бы датчиков. Ради экономии энергии инженеры оставили только системы для поддержания жизни и радиомаячок, способный передавать сигнал на несколько тысяч километров вокруг. Предстояло провести в темноте и тишине неизвестное количество времени.

Когда силы флота ликвидировали последнюю платформу обороны, от беспилотного роя ничего не осталось. Десятки поисковых кораблей инженерных подразделений прочёсывали окрестности Виктории в поисках выживших. Сотни пилотов истребителей после боя вместо положенного отдыха снова и снова возвращались в космос. По радио несколько раз прозвучали слова, что Роберта Майна будут искать даже после истечения всех разумных сроков.

1.19. Смертельная усталость

Я чувствовал раздражение из-за своего бездействия, ожидая подтверждения своих полномочий. Мостик Выносливого захватила тишина. Все силы оказались брошены на поиск нового героя, рискнувшего своей жизнью и спасшего сотни пилотов. У людей сложилось ложное мнение, что к ситуации привела не череда ошибок руководства, а исключительно происки "врагов".

Полный доступ к планетарной сети был получен, и отдел аналитики, вооружившись суперкомпьютерами, перемалывал огромные массивы данных, чтобы получить полную картину о состоянии всех дел на Виктории, а по специальному поручению несколько человек работали, вычленяя сведения о "подполье" и его связях с Mi2. Мне выдалась короткая минута отдыха перед принятием полномочий адмирала, и я просматривал результаты работы умников. Последние дни госпожи Мерсер восстановили посекундно, и стало очевидно, что меня вели с момента перехода через границу на орбите, как и остальных наёмных рабочих, прибывших с планет Союза. Игна передавала вверх по цепочке всё, что казалось ей необычным. В сеть "сопротивления" входило большинство граждан. Искусственный интеллект курировал акции протеста, подбирал кандидатов для той или иной работы, а через всплески агрессии и самоубийства сбрасывал лишнее напряжение. Этот болванчик хорошо справлялся, ведь сознание его подопечных никогда не поднималось выше определённого уровня. Люди были готовы выступать против всего плохого за всё хорошее с плакатиками и флажками, да и только.

Я открыл одну из запрещённых методичек, "тайно" распространяемых среди населения. Несколько первых абзацев состояли из перечисления преступлений господина Уитмана и сравнивали его с президентом Союза. Текст состоял из деструктивных лозунгов, а вся программа из противоречащих друг другу тезисов неофашистского бреда. Я закрыл файл и почувствовал стыд за себя и весь Союз. Наша наука, военная мощь, хвалёное превосходство во всём ничего не стоили против примитивной лжи просто потому, что налёт разумности лежал на коже животного и легко смывался простыми приёмами. Чем подлее и тупее был механизм манипуляции, тем его доводы казались логичнее для большинства и эффективнее приживались.

– Есть пеленг спасательной капсулы адмирала! – пронеслось сразу на нескольких вещательных частотах. Известие выдернуло меня из задумчивости. Что же, если о покойниках нельзя плохо говорить, то о выживших героях и подавно. Хотя свою выволочку адмирал получит, когда прибудет Штайн принимать систему в состав Союза. В прошлый раз после его появления на нас напали корабли чужих. Мысль дёрнулась было нырнуть в поток сознания и умчаться, но я ухватился за неё. Если атака повторится, то можно предположить, что цель атак конкретный человек. Теперь тут собралось гораздо больше ударных частей, и я надеялся обойтись без потерь и захватить хотя бы один корабль.

– Внимание всем пилотам! – я получил право приказывать, – Повторяю! Всем пилотам поисковых групп! Инженерным судам, не участвующим непосредственно в доставке капсул с выжившими, вернуться на свои базы. Пилотам истребителей и штурмовиков занять свои машины и выйти на боевое дежурство к носителям. Капитаны ударных судов, приказываю образовать построение для отражения удара из дальнего космоса.

– Товарищ Жданов? – на связь вышел только что проявившийся корабль президента, капитан судна озабоченно вглядывался в сводки на своей консоли, – У вас есть основания полагать, что на нас кто-то нападёт?

– Нет, но если основания будут, то может оказаться слишком поздно для подготовки.

– Вячеслав! – президент появился на мониторе и улыбался, – Я рад, что всё обошлось. И… Роберта, говорят, нашли?

– Мы считаем противника умнее, чем он есть на самом деле, и проигрываем, – я вздохнул, – Как идёт мобилизация?

– Что с Робертом Майном? – президент перестал улыбаться и включил мимику для допроса, от чего у меня по коже пробежали мурашки.

– Капсулу нашли. Скоро откроют. Внутри живой человек, – я мог бы и сопротивляться влиянию из принципа, но это не имело значения, да и на игры не было времени.

Герман снова расплылся в улыбке:

– На производство ударного флота мы сейчас тратим до восьмидесяти процентов всех ресурсов. Малые корабли можете гробить по необходимости. Люди идут добровольцами во всех подконтрольных мирах в достаточных количествах, чтобы восполнять потери сравнимые с теми, что были в разгар "пиратской".

Я кивнул и отключился.

В большом зале для совещаний посередине стоял Роберт Майн и переминался с ноги на ногу. Он ждал, когда по дальней связи подключатся адмиралы, и начнётся суд. Я занял своё место рядом с президентом и чувствовал себя прескверно.

– Вячеслав, – обратился Роберт, – Можно как-то отключить гормональную коррекцию?

– Первое время никак, – я развёл руками, – Наши импланты это же в основном уникальные изделия, и в первые недели адаптационные модули работают постоянно, чтобы организм не отторгал синтетику.

– Списать свой поступок на побочки аугментаций не выйдет, – добавил Герман Штайн. В его глазах промелькнуло мальчишечье озорство и немного мудрой доброты.

Появилась голограмма Ван Дэшена.

– Нас достаточно, – неожиданно произнёс президент, – Пусть каждый