сих пор не был расшифрован – шёл непрерывный обмен данными между центром управления и орбитальной группировкой.

– Вы – дурачьё, – прохрипел я на русском.

– Что? – Игна продолжала улыбаться, но, увидев моё выражение лица, уже не так уверенно.

– Мне нужно срочно попасть в центр управления планетарной защиты, – я откинул провода с датчиками и спросил доктора, – У вас есть комплекты биомассы для восстановления имплантов девятого поколения?

– Нет. Вообще никаких, – мужчина снял маску и развёл руками, – На Виктории это доступно лишь нескольким семьям. Есть "клей" – дырки залатать.

Я взял пакет с гелем, надорвал край и залпом выпил солоноватую слизь. "Клей" позволит заменить повреждённые ткани на синтетические соединительные волокна без восстановления функций, и продолжить гонку со временем.

– Где Уитман? – спросил я Игну.

– Мы старались взять его живым, но он отчаянно сопротивлялся. Он в боксе неподалёку с сильным ранением.

Поднявшись, я ощутил головокружение, но на ногах удержался и смог самостоятельно покинуть кабину госпиталя. Снаружи прямо на земле сидело с полдюжины человек. Увидев меня, они засмеялись:

– Космодесант закончит нашу работу здесь!

Игна указала место, куда поместили одного из владельцев планеты. Не теряя времени, я ворвался в операционную. На кушетке недвижимо лежало тело с несколькими отверстиями в брюшной полости. Уровень аугментаций был ниже моего, но Уитман Стефан держался в сознании. Полевой хирург готовился обработать ранения и перевязать, но я отстранил его.

– Зачем пришли? – дорогой костюм, заляпанный кровью, как нельзя точно подходил под этот надменный голос.

– Предложить сделку, – речь всё ещё больше походила на карканье ворона, – Мне нужны коды управления орбитальными пушками.

– Их нет. Автоматика настроена так, что срабатывает, если на Вику проводят успешное вторжение, – человек хихикнул и сплюнул сгусток крови.

– Мне нужны коды отмены, – я положил руку ему на затылок и приготовился считывать память.

– У меня есть ключ. Если успеете им воспользоваться, то спасёте планету, – Стефан Уитман улыбнулся разбитыми губами и достал небольшую карточку, – Держите! Времени мало.

Пришлось подавить желание схватить ключ и рвануться к узловой станции управления обороной – она располагалась в нескольких километрах отсюда вместе с крохотной площадкой для эвакуации с планеты руководства корпораций – туда собирался Уитман, по пути заглянувший на склад с группой боевиков. Не было в его голосе лжи или неискренности. Он отвечал честно на поставленные вопросы, но не поинтересовался, что получит взамен, словно моё слово "сделка" пропустил мимо ушей.

Сложно оценивать риски, находясь внутри событий. Невыносимо тяжело принимать решения, которые повлияют на ход истории. Я задержался на секунду, чтобы решить: бежать изо всех сил, чтобы воспользоваться ключом, или потратить драгоценные минуты и извлечь память из владельца Mi2, потому что он действовал слишком альтруистично для владельца личного бизнеса.

Импланты с аналитическими модулями процессоров все, как один рекомендовали оставить Уитмана сейчас и вернуться к нему позже, после отмены залпа по планете, но я в тот раз поддался интуиции.

Жизнь человека состоит из рутины. Обычно для поиска информации при использовании протокола "Воздействие" оперативники в первую очередь отмечают яркие события, вспышки эмоций. Жизнь этого старика целиком состояла из серого тумана обыденности. Рождённый в богатой семье, он не радовался ничему. Его фамильное состояние могло покрыть все мыслимые затраты и продолжало ежесекундно расти без какого-либо участия со стороны самого Уитмана. Передо мной лежал человек, который никогда не испытывал нужды в чём бы то ни было, любое желание исполнялось без малейшего усилия, а труд на протяжении всех двухсот семи лет жизни состоял лишь в формулировке этих желаний. Мне ещё никогда не было так больно просматривать память, и времени уходило больше, чем обычно.

– Мы не успеем… – тихо сказал я, закончив и устанавливая связь с Майном, а Стефан снова хихикнул.

– Жданов?

– Адмирал. Половина орбитального комплекса перенаводится на планету. Я вижу два пути: пожертвовать населением Виктории или пожертвовать несколько тысяч пилотов штурмовиков для уничтожения платформ. Времени осталось с десяток минут. Принимайте память Стефана Уитмана. Она лишь частично дешифрована – у меня не хватило времени.

– Принимаю, – Роберт Майн замолчал.

– Скажете, что решили?

– Флот всплывает… – сигнал прервался.

Игна слышала только мои слова и в шоке смотрела на меня ожидая объяснений.

– Ваша революционная активность санкционирована этими, – я показал пальцем на Уитмана, – Флот может успеть спасти планету, но ведь тут почти нет наших граждан и нет повода вмешиваться и жертвовать своими людьми. Пойдём отсюда.

Краем глаза я заметил, как Стефан расплывается в довольной улыбке.

Снаружи стало можно рассказать Игне, что Майн ударит по платформам.

– Этого монстра нужно охранять лучше. Мы заберём его, когда всё кончится, – наступило короткое время, когда от меня уже ничего не зависело, и приходилось просто ждать.

Солнце прошло зенит. Жара усилилась неимоверно. Воздух колыхался, меняя очертания фигур. Небо заволокло серой пылевой дымкой, и его цвет сменился с синего на грязно-зелёный. Неожиданно появилось множество падающих обломков, гул горящих тысяч тонн металла в атмосфере нарастал вместе со множеством сирен. Потери среди гражданских будут сегодня значительными, но большинство выживет. Я не стал связываться с Робертом – сейчас у него очень тяжёлый и трудный бой.

Приближение десанта выдавало себя громким лязгом брони. Парни бежали. Секция забора из бетонных плит вдруг разлетелась мелкими осколками, и через рассеивающуюся пыль появились экзоскелеты. Я помахал им рукой, сопровождая жест радиосигналом своих имплантов. Солдаты сбавили темп и запросили у меня оперативную сводку. Должно быть со стороны это выглядело жутко: боевые машины и человек, измазанный в крови, с разорванной на груди кожей, из-под которой торчали сломанные кости, поблёскивая металлом, смотрели друг на друга и общались, не издавая звуков на технолингве (машинный код, прим. авт.), а сверху небо рвали куски орбитальных платформ. Захотелось нарисовать эту картину, вписать туда переглядывающихся со страхом и непониманием живых людей. Оставить потомкам свой взгляд на ужас творящегося безумия.

Блокада Виктории началась. Отныне планета будет объявлена собственностью народов Союза вместе со всем населением и предприятиями. В другое время я бы посчитал это хорошим исходом, но флот должно быть потерял множество кораблей, поверхность Вики подверглась бомбардировке обломками, а разобраться до конца, куда уходил эквилайт, так и не удалось. Вдобавок память Уитмана не поддавалась полной расшифровке, оказалось, что воспоминания можно скрывать, и эта технология была у врагов.

Через час я стоял на космодроме и принимал комиссию назначенную управлять колонией. Из корабля вышли шестнадцать человек в форме и отдали мне честь. Я не мог ответить – нельзя без головного убора – поэтому просто поклонился.

– Исполняющий обязанности адмирала флота, Жданов Вячеслав Семёнович, –