– И знаешь что еще, – заговорил Тибо чуть ли не шепотом. – Принцесса не терпит чужих прикосновений. Одеваться, раздеваться, причесываться она будет сама. У нее есть на это причины. Привыкайте друг к другу потихоньку.

– Хорошо, ваше высочество. А вы, принц? Кто будет вам прислуживать? Все уже знают, что вы вернулись, будьте уверены. Весь остров знает. Спальню для вас уже приготовили?

Мадлен пыталась намекнуть принцу, что и ему пора привести себя в порядок и помыться. Принц Тибо не понял ее намеков.

Прямое указание долетело до него из будуара:

– Тибо! Воспользуйся ванной, пока вода горячая!

Он вошел в комнату, где сидела Эма. Она накинула на себя пеньюар Элоизы и так преобразилась, что Тибо едва ее узнал.

С каким же удовольствием он сбросил с себя лохмотья и влез в ванну!

– Что было на Совете? – поинтересовалась Эма. – Спину тебе потереть?

– Да, пожалуйста. Пять за Жакара, пять за меня, можешь себе представить? Я должен найти предлог и распустить Совет. На этих стариков полагаться нельзя. Но пока что они решают, кому быть королем. Абсурд. Дикий абсурд. Три между лопатками сильнее.

– Ты можешь остаться принцем?

– Могу. Три сильнее. Я потребовал нового голосования.

– Зачем?

– Хочу выиграть время. – Тибо вылез из ванны. – Ты пойдешь со мной?

– Куда?

– К единственному человеку, который может мне помочь.

– Ты же голый!

– Да? Действительно.

– В гардеробной много красивых халатов.

– Нет уж, спасибо.

Тибо снова свернулся клубком в ванне.

– Мадлен! – позвал он.

Не прошло и четверти часа, как Тибо в костюме, который за время путешествия стал ему мал, вел Эму в обсерваторию Клемана де Френеля. Бывший наставник принца жил высоко-высоко, и вела к нему нескончаемая винтовая лестница. Последние ступени, и… дверь перед гостями широко распахнулась.

– Слышал, слышал, что ты приехал, бродяжка! Давай поднимайся. Ох уж эта лестница! Вот средство естественного отбора! Без упорства и воли ко мне не добраться!

Высокий, гибкий, несмотря на почтенный возраст, де Френель смотрел на них откинув голову, из-за дальнозоркости. У него был высокий лоб, орлиный нос и широкая улыбка, обнажавшая неровные зубы.

– Чудно! Чудно! Очень рад… Стало быть, вечная любовь?! Вот оно как! Ну и отлично! Даже затворившись под стеклянным куполом, мне довелось такое увидеть. – Глаза у него увлажнились. – Спасибо, мой мальчик.

Клеман бережно взял руку Эмы, собираясь поцеловать, но тут же отпустил, почувствовав сопротивление. Он обнял Тибо, крепко прижал к себе и воскликнул:

– Входите! Чего вы ждете?

Клеман родился во Френеле, самом суровом краю королевства, где у женщин широкие мужские плечи, а у мужчин крепкие женские бедра, и доживали те и другие лет до ста, не меньше. На родине он закалился и отправился странствовать по белу свету, не страшась никаких испытаний. Клеман побывал повсюду, где только можно побывать, понял все, что только можно понять. В самых обычных вещах он замечал множество особенностей, какие ускользают от простых смертных, и обладал потрясающей интуицией: предсказывал события и поступки своих ближних, охотно договаривал за них фразы, если ему казалось, что говорят они слишком медленно. Отец Альберика назначил его судьей и сделал членом Совета, Альберик выбрал его в наставники своему сыну, принцу Тибо. Клеман, отдавая должное оказанной чести, пестовал принца, преданный ему всецело, умом и сердцем. Бережно направлял он энергию юного принца, словно светлый ручей в благодатное русло, стремясь не потерять ни капли.

Старый ученый провел гостей по царству книжного хаоса, освободил для них два стула, смахнув кипы бумаг, а сам опустился в кресло собственной конструкции. Пружины заскрипели. Куда ни взглянешь, громоздились книжные и бумажные горы. Выглядывали свечные огарки. Кувшин с водой примостился на подставке телескопа, вилка угнездилась среди перьев рядом с чернильницей. Зато стекло свода было прозрачно как слеза, и круглая комната тонула в ярком свете. Клеман де Френель все реже опускался на землю, он проводил дни и ночи на небесах.

– Мальчуган, конечно, забыл нас познакомить, госпожа.

Клеман вновь улыбнулся чудесной доброй улыбкой, а Эма подумала: каждое слово такого человека на вес золота. Улыбнулась в ответ и сказала:

– Меня зовут Эма, я очень много слышала о вас, господин де Френель.

– Клеман, – поправил он ее.

Оперся подбородком на переплетенные пальцы и пытливо вгляделся в новоявленную принцессу зоркими серыми глазами. Взглядом, не ведающим предрассудков. Его впечатления мгновенно отражались у него на лице, сменяя друг друга и не задерживаясь.

– Очарован, госпожа. В прямом смысле слова. Скажите, вы много странствовали? Да. Вижу. И много страдали. – Клеман кивнул в сторону Тибо. – Вы в хороших руках. Помучавшись, бывает, и принца находишь. Все бывает.

Тибо тоже кивнул, соглашаясь: Клеман не бросал слов на ветер.

– Я вез вам много разных диковинок, дорогой наставник, но – увы! – пришлось все выбросить за борт.

– Сожалею, мой мальчик, но ты привез нам Эму, этого достаточно. – Тень пробежала по лицу старца. – Когда-то и я любил. Воспоминание далекое, но неизменно волнующее.

Тибо очень удивился признанию.

– Как надежно вы хранили тайну!

– Да нет, она лежала на поверхности. Скажи, пожалуйста, с какой стати мужчина в расцвете сил отправляется среди зимы на Северный полюс?

Клеман имел в виду экспедицию, которая прославила Дорека. Отсутствие мочек ушей говорило о том, что и он принимал в ней участие.

– Из-за научных интересов, – предположил Тибо.

– Нет, нет и нет. Из стремления остудить кровь.

– Она была несвободна? – тихо спросила Эма.

Клеман стал шарить в карманах в поисках платка, будто любовная рана все еще кровоточила. Платка он не нашел и перевязал по-новому тесемку, которая удерживала три его волосинки.

– Жаль, что Альберик не увидел вас вместе, – со вздохом произнес старик. – Перед смертью он очень страдал. Он не заслужил такой смерти. Нет. Он прожил жизнь не для того, чтобы так умереть. А кто из нас заслуживает смерти? Хороший вопрос. Никто. Но если никто из нас не заслуживает смерти, кому-нибудь однажды удастся ее избежать. Я сделал правильно, когда написал Фенелону. И ты, паренек, отлично поработал. Еще чуть-чуть – и справился бы. Пунктуальность никогда не была твоей сильной стороной, но на этот раз ты меня впечатлил. Еще немного – и успел бы. По слухам, вас подвела подкова, так? Из окна я видел твою посудину. Она заблокировала фарватер, ее оттащили на буксире.

– Господин де Френель, – заговорил Тибо, – ваше письмо Фенелону…