— Мне стыдно их всех обманывать! Что ты им потомскажешь?

— Скажу, что ты оказалась клептоманкой. Илинаркоманкой. Или что у тебя тяжелая форма клаустрофобии, и ты можешь спатьтолько на балконе.

— Ну, спасибо!

— Черт, — шепотом выругался он. — Всего-то инужно — Пережить один праздничный обед. Угомонись, пожалуйста. Сама во всем виновата!

Ингу с Верлецким посадили за столом лицом к окну — с видомна лес. Пожухлая листва укрывала землю плотным желто-коричневым платком,влажные и блестящие ветви деревьев казались промасленными, а подлесок, кое-гдесохранивший часть листьев, — нарядным. Клан Верлецких настолько привык кэтому пейзажу, что не обращал на него внимания. Инга же то и дело бросала вокно заинтересованный взгляд. И в один прекрасный момент заметила, что по лесукто-то идет. В сторону дома, перемещаясь от куста к кусту.

— Чем вы занимаетесь? — спросила Татьяна,глядевшая на Ингу не без умиления. Ей хотелось, чтобы во второй раз сын женилсяудачно, поэтому она искала в его избраннице лучшие черты. — Вы работаете?

— До недавнего времени, — ответила Инга, — ябыла ведущим менеджером турагентства. Но теперь сменила род деятельности. Ивозглавляю спортивный центр.

Она решила говорить «спортивный» вместо «физкультурный» —так звучало солиднее. Никто ведь не знает, что это почти кружок, в которомДоброскок заставляет бедолаг, записавшихся в его группу, прыгать со скакалкой,подтягиваться на перекладине и воображать себя в центре голубого шара, изкоторого исходит космическая энергия.

— У вас много подчиненных? — задал умный вопросОтто. Так ему легче было определить ранг руководителя.

— Ну… — протянула Инга и тут увидела, что от дальнейстены деревьев отделяется человек.

Мужчина в защитного цвета куртке с капюшоном. Ей не пришлосьдолго присматриваться, чтобы узнать его. Это был тот самый тип, который дваждыпоявлялся на ее горизонте. С курносым носом и большим ртом, с маленькимиглазами, которые смотрят хитро и страшно.

Благодаря куртке он практически слился с пейзажем. В руках унего было ружье.

— Подчиненных у меня… — промямлила Инга, понимая, что Оттобудет разочарован. — У меня их… Двое. Нет, — она вспомнила проуборщицу, — трое. И тех, кто занимается, человек пятьдесят. А будет ещебольше!

— О! — одобрил Отто, решив, что «те, ктозанимается», тоже подчиненные. — Вы авторитетный водитель.

— Руководитель, — ласково поправила Татьяна иулыбнулась Инге, которая не мигая смотрела в окно.

Там, в подлеске, подобравшись к забору, страшный тип вскинулдвустволку и наставил ее прямо на окно дома. Рука Инги метнулась под столом круке Верлецкого и сжала ее изо всех сил. Она хотела закричать: «Караул!Ложись!» — но только хрюкнула.

— М-м… Дорогая, — ласково пробормотал он.

Вытер губы салфеткой и, достав сплетенные кисти из-подстола, нежно поцеловал пальчики «невесты». Инга окончательно и бесповоротнолишилась дара речи. Наставленное на окно ружье загипнотизировало ее, словнонесчастного зайца свет фар. Единственное, что она смогла сделать, это медленносползти под стол. Она была уверена, что если незнакомец выстрелит, то жертвойбудет она! Она, и больше никто.

— Что с тобой? — прошипел Верлецкий, засунувголову под скатерть. — Что ты там делаешь?

— Ружье, — выдавила из себя Инга. —Лабрадоры.

— Желаешь поохотиться? — удивился он и за шиворотпотащил ее обратно. — А стрелять ты умеешь? В тире была?

Инга ни за что не хотела садиться обратно на стул. И чтобыее голова появилась над столешницей, тоже не хотела. Единственный выход —удалиться из столовой на четвереньках, но что подумают родственники Верлецкого?Собрав все свое мужество, она все-таки высунула нос наружу. Незнакомец исчез.Может быть, он занял другую позицию?

В этот момент относительную тишину дома разорвал чудовищныйженский визг — он пронесся по первому этажу, точно лавина, и оборвался где-тона кухне. Вероятно, вопившая сорвала голос. Все Верлецкие немедленно вскочилииз-за стола. Инга тоже, потому что теперь уже было не страшно — ее загораживаличужие спины и головы, — Я видела в кустах того жуткого типа сружьем! — шепнула она Валерию, немедленно обретая голос. — Наверное,он уже ворвался в дом!

Верлецкий бросил на нее острый взгляд и вместе со всемипонесся на кухню. Экономка Ирина Павловна рыдала на табурете, уткнувшись лицомв фартук, а ее муж Николай лежал животом на окне и кричал куда-то в морозныйвоздух:

— Стой, собак спущу! Стой, сволочь!

Ворвавшиеся родственники, желая узнать причину паники,громко затарахтели, и создалось впечатление, что в кухню влетела огромная стаяпопугаев.

— У, ворюга! — продолжал негодоватьНиколай. — Дверь была приоткрыта, а Ирина сидела вот тут, в углу, ее отвхода не было видно. Так он вломился, сволочь, и прямо к горке с серебрянойпосудой — шасть. Тогда она и закричала.

— А он что? — спросила тетка Марфа, — прижавполные ручки к груди.

— А он — мухой с крыльца и тикать!

— Валерик, выпусти собак.

— Нельзя, — покачал головой тот. — Возможно,у него ружье.

— Нет у него никакого ружья! — возмутился Николай,и тут в лесу прогремели два выстрела.

Татьяна перекрестилась, а Ирина Павловна перестала выть ивыпростала лицо из фартука. Лицо оказалось приятным, но очень испуганным.

— Застрелился, — предположил Николай.

— То был вор? — спросил Отто тревожно.

— Вор, — хором подтвердили кузины, похожие наовец. — Наверняка охотился за нашим серебряным чайником.

На лице немца отразилось праведное негодование. Онпотребовал вызвать полицейских и предложил Татьяне немедленно уехать вГерманию. Верлецкий уже накинул было куртку, чтобы выйти на улицу с собаками наповодке, но Инга ему не позволила, Она повисла на нем с непреклонным выражениемна физиономии и ни за что не хотела отцепляться.

— Ну, ладно-ладно, — сдался Валерий. —Давайте вернемся в комнату, а я пока позвоню. Надо же что-то предпринять.

«Наверное, он опять позвонит своему Роберту, который ходит спортфельчиком, — подумала Инга. — Надо думать, в этом портфельчике унего пистолет. Роберт пойдет в лес и прикончит страшного типа. Если, конечно,он еще там». Сделав вид, что уходит вместе со всеми, она на цыпочках вернуласьк задней двери, ведущей из кухни во двор, и высунула нос наружу.

И тут увидела, что возле крыльца что-то белеет.

Низко пригнувшись, она метнулась к этому «что-то» и схватилаего в руки. Это оказалась визитная карточка ее бывшего шефа Глеба СергеевичаАртонкина. На обратной стороне его рукой было начертано: «Надо поговорить».