— А она и говорит человеческим голосом: «Возьми меня ксебе!»

Кузины-овцы глядели на нее во все глаза и тихонько блеяли.

— Инга особа весьма чувствительная, — пояснил,подходя, Верлецкий с такой жалостью, словно сообщал, что у его невесты нетуха. — Со всеми собаками в окрестностях дружит, подкармливает их. Оченьпривлекательная черта в женщине, не так ли?

Кузины, ненавидевшие собак, в том числе и проживающих тутлабрадоров, неискренне кивали. Когда наконец визит вежливости завершился, Ингупришлось почти волоком тащить в машину. Она желала целоваться со всеми родственниками,а когда они кончились, переключилась на самого Верлецкого.

— Ты, кажется, влюблена без памяти, — сердитонапомнил он и пристегнул ее ремнем безопасности. — В Треопалова.

— Н-да, он потрясающе целуется!

— О господи. Ты ведь не приняла его приглашение наужин!

— Чтобы поцеловаться, не обязательно ужинать, —резонно возразила она. — Мы целовались прямо на рабочем месте. И нас едване застукали.

— Ты рассказала ему? Про то, что творится?

— Только про Гладышевского, — Инга постараласьсесть поровнее. — И про того, беломордого.

С зелеными ногтями. Но Андрея это не слишком заинтересовало,надо признаться.

— Ну да, — вздохнул Верлецкий. — Григорьеване заинтересовало, Треопалова не заинтересовало… Один я, как агент Малдер, рыщув поисках истины.

В ответ Инга свесила голову набок и захрапела.

Он повернул голову, посмотрел на нее и пробормотал:

— И чего только не сделаешь, чтобы родная мать быласчастлива.

* * *

— Если вы не хотите ужинать, — сказал Инге наследующий день Треопалов, заглянув в кабинет, — можем вместе пообедать.Вас это ровным счетом ни к чему не обязывает.

Он больше не пытался прижимать ее к себе, зато взгляд егостал в два раза горячее, чем прежде. И глаза были лихорадочные, так что Ингадаже подумала — не заболел ли он. Как выяснилось, он почувствовал в себеособого свойства жар, о чем и поведал ей в ресторане, где они нашли уютныйстолик на двоих.

— Помните, я рассказывала вам о Гладышевском? —спросила Инга, когда они приступили к закускам.

— Ну да, конечно! — Треопалов нарисовал на лицезаинтересованность. — Неужели.., опять?.

— Ну,.. т пробормотала Инга. Несмотря на то что ещеутром она была полна решимости привлечь его, как выразился Верлецкий, к поискамистины, в настоящий момент рассказывать про то, как, она выследила актера и какон улегся в гроб, ей вовсе не хотелось. Поэтому она закончила так:

— Я постоянно думаю о происшедшем! Странно всеполучается — официально человек погиб, а на самом деле он жив, и никто об этомне догадывается столько лет! Тут какая-то тайна.

— Это нелогично, — возразил Треопалов. — Есличеловек умер, значит, он умер. А если он жив, то жив. Простая логика!

— Но если человек жив, а все говорит за то, что онумер?

— Тогда доказательства его смерти ненастоящие.

— Ну да! — недоверчиво воскликнула Инга, вспомнивпро Артонкина и его зубы. — Доказательства самые что ни на есть настоящие.

— Да нет же, — уперся Треопалов. И хотя при этомулыбался, Инга почувствовала в нем напряжение.

«Он не любит, когда ему возражают, — тотчас же сделалаона вывод. — Точно, как Григорьев.

Правда, тот целовался совсем не так. Скупо как-то, безогонька. Не то, что Андрей», Треопалов был сегодня одет в горчичное с белым, иего шикарный вид заставлял Ингу млеть от счастья. Она ему нравится! Вот это да!С такими внешними данными этот парень должен бы завести себе блондинку летвосемнадцати, в крайнем случае двадцати. А он…

А он обратил внимание на нее. Ну, не чудо ли?

Тотчас она вспомнила, как бабушка говорила:

«В жизни случаются чудеса, но если они связаны с мужчиной,значит, это не чудеса, а фокусы». Треопалов, конечно, был исключением изправил. Если бы бабушка его знала, она бы с этим согласилась.

— В любом случае я очень нервничаю, — призналасьИнга. — Все так странно!

— Наверное, нужно что-то предпринять, —предположил Треопалов, постукивая вилкой по тарелке. — Нельзя же все такоставлять…

— А что можно сделать? — пожала плечами Инга.

Она сказала так в надежде, что он немедленно предложит —что. Разработает план действий, привлечет свои связи, каким-то образомвмешается в ситуацию… В общем, поведет себя примерно как Верлецкий.

Вместо этого Треопалов вздохнул и пробормотал:

— Действительно — что? Надо постараться забыть обовсем. Попытайтесь представить, что это был кошмарный сон.

Инга так обиделась, что чуть не подавилась куском мяса.Кошмарный сон?! У нее на шее синяки, на нее дважды напали и едва не задушили досмерти!

В нее целились из двустволки, и еще — труп показал ей язык!И все это нужно забыть? Впрочем, со своей обидой она довольно быстро справилась.Никогда прежде она не полагалась на мужчин, не искала у них защити и со всемисвоими неприятностями справлялась сама. Сейчас нужно сделать то же самое.Хватит ныть, рассказывать то одному, то другому, то третьему мужику страшныеистории из своей жизни. Следует действовать самой. Как там сказал Верлецкий?Включить свой интеллект.

Она мило поблагодарила Треопалова за обед и немножко с нимпококетничала. Он остался доволен. «Так вот выйдешь замуж за красавца и умницу,а потом всю жизнь придется изображать из себя что-то, чем ты на самом деле неявляешься», — с тоской подумала она.

— Вот что, Инга, — сказал Треопалов, когда онарасправилась с десертом. — Если что-то будет вас беспокоить, немедленнообращайтесь ко мне, хорошо? Звонить можно и днем, и ночью. Я обязательно придувам на помощь. — Он достал визитку, перевернул ее и быстренько написалномер своего мобильного телефона. — И адрес я вам тоже оставлю. Смелоприезжайте. Я буду счастлив.

Инга с благодарностью спрятала визитку, а когда онивернулись на работу, заперлась в кабинете и позвонила Зое, в турагентство.Хотелось узнать, не появлялся ли дух Артонкина и там тоже, ведь подбросил же оней несколько записок на визитках. И еще его звонок на мобильный!

Зоя так растрогалась, услышав ее голос, что едва не расплакалась.

— Инга! Ты не представляешь, что у нас тут творится!Подожди, я выйду на лестницу, чтобы удобнее было говорить. Ну, так вот. НоннаАркадьевна завела тут свои порядки, это ужасно. Нам всем тебя не хватает… Я ужеищу работу, не могу здесь оставаться, просто не могу! Правда, платят хорошо,чего уж там… Но все равно, ни дня тут не задержусь.

— А… Она про Глеба Сергеевича ничего неговорила? — осторожно спросила Инга, — Не вспоминала? Может быть, оней часто снится? Или… чудится.