разозлилась, помню, очень сильно. Так сильно, что едва удержала в себе разрушительное пламя, бушующее все безумней. И этот огонь придал правильное направление мыслям. Сразу вспомнились слова Дона про Волка императора, сразу сложился в голове дикий план, который, однако, принес свои результаты. Конечно, с поправкой на некоторые особенности Волка, о которых Дон не предупреждал… Интересно, что бы он сказал, если б узнал, какую плату потребовал его обожаемый Волк за свои услуги?

И, кстати, это знакомство открывает самого Дона с другой стороны… Не особенно приглядной… Хотя, кто его знает, чем занимались эти “названные братья”, когда были просто веселой ватагой молодых и дурных мужчин?

Но это всего лишь домыслы, правду мы никогда не узнаем.

Может, ее знает Мэсси, но, конечно, не скажет. Для нее даже то откровение, которым она поделилась со мной на смертном одре, было слишком личным и, думаю, услышала я его только лишь потому, что няня полностью уверилась в своей скорой смерти…

Я смотрю на нее, взволнованно блестящую глазами, и не могу нарадоваться на улучшения. И боюсь опять надеяться… Хотя, лорд Карс и уверяет, что все будет хорошо, но я теперь всего опасаюсь.

Если бы няня умерла… Наверно, это было бы последней каплей… Не знаю, как пережила бы еще одну потерю…

И сейчас больше всего мне хочется остаться здесь, с ней рядом, помогать восстанавливаться, выздоравливать…

Но, к сожалению, против воли императора не пойдешь.

Мое неосторожное поведение, показавшее, что принцесса Севера не просто красивая игрушка, которую можно подарить какому-нибудь вассалу в награду, чего я подспудно опасалась все время нахождения во дворце, а еще и очень опасная игрушка, привело к тому, что теперь я, вместо тихого бдения у ног матушки императрицы, еду учиться и контролировать свое внутреннее пламя.

Мои уверения, что я прекрасно с этим справляюсь, что Дон Сордо научил прятать надежно дар, никакого эффекта не возымели.

Император был любезен, но крайне настойчив.

А я… Я просто исчерпала все слова и , в конце концов, согласилась…

Сил оставлять Мэсси нет, но это надо сделать.

— Лорд Карс позаботится, он обещал, — словно слыша мои сомнения и мою боль, говорит Мэсси, — к тому же, у него здесь, в доме, очень уютно… И все напоминает мне родину…

С этим я не могу не согласиться, дом лорда Карса удивительно похож на наш Летний дворец: толстые стены, укрепленные не только охранными заклинаниями, но и северными мхами, как известно, имеющими повышенную прочность и дающими дому дополнительное тепло, небольшие уютные комнаты, без всяких по-южному роскошных анфилад, с гуляющими по ним сквозняками и множеством укромных местечек, куда так легко затащить слабую девушку…

Низкая мебель, устланная пестрыми теплыми пледами, кажется массивной и крайне надежной, что не удивительно, учитывая габариты хозяина дома. И, наконец, мои любимые олени! В Летнем дворце у нас с Ларом была только парочка, как славно мы катались на санях…

Конечно, у лорда Карса олени чуть другие, и, сразу видно, зачарованные, но все равно родные!

Я, на правах гостьи, успела сегодня побывать в оленятнике, посмотреть на них, зубастых и по-северному неприветливых. И так теплом далекого потерянного дома повеяло…

Уверена, что няне тут и в самом деле будет лучше, чем во дворце, огромном, наполненном людьми и довольно бестолковом, если уж быть честной…

Но как же тяжело расставаться!

— Как приедешь, сразу позвони, у лорда здесь есть телефон, — говорит Мэсси, — и вообще… Я рада, что вы с Ларом опять будете вместе… Может, ты сумеешь немного на него повлиять…

Я только вздыхаю.

Повлияешь на него, как же.

Мой брат успел за недолгое время обучения в Академии обзавестись друзьями, такими же дерзкими и ветреными малолетками, как сам, и устроить какие-то беспорядки… И, главное, ни слова мне не сказал, когда мы созванивались! И в письме не обмолвился!

Это император сегодня, во время аудиенции утренней, упомянул… Конечно, из его уст звучало это легким казусом, но у меня буквально волосы зашевелились, потому что своего брата я знаю, и на что он способен, тоже могу себе представить..

Мэсси я говорить об этом не хотела, но она откуда-то узнала, хотя уже сутки находилась в доме лорда Карса. Это значит, слухами полнится земля, и скоро про проделки моего непутевого брата будут знать даже пни в лесу. Позор, какой позор…

— Мэсси, обещай выполнять все, что потребует лорд Карс, — пытаюсь быть собранной я, — и честно мне говорить о своем состоянии, когда буду звонить! Я не могу потерять тебя еще раз!

— Ты меня никогда не потеряешь, девочка моя, — сухая ладонь Мэсси ложится на мою, и таким спокойствием от нее веет, что невольно расслабляюсь, — я всегда буду рядом, поверь мне… Ты лучше сама… Будь собранней. И… Смотри по сторонам. Говорят, там, куда ты едешь, совсем непросто леди… Особенно молодым и таким красивым… Ты такая наивная еще…

— Я бы не сказала… — бормочу я, отворачиваясь.

Мэсси, конечно, подозревает о моей далеко уже не наивности, но откровений между нами не было… И не стоит. Я сама перед собой не могу быть откровенной в некоторых моментах…

— Волк… — начинает Мэсси, но я ее перебиваю торопливо:

— Не надо про него!

— Ох, девочка моя…

— Мэсси!

— Ну, хорошо… Просто иногда надо раскрыть глаза, милая, и посмотреть вокруг. Бывает так, что тот, кто кажется врагом, на самом деле таковым не является…

— Все, Мэсси!

— Все-все…

Я выхожу из дома лорда Карса, сажусь в его зачарованную повозку, и северные олени шустро тянут ее по улицам города.

Смотрю на пеструю городскую толпу, так сильно отличающуюся от людей, живущих в столице моей родной страны. Там все более темное, люди одеты тепло, на улицах праздно не шатаются… Хотя, в короткий летний период случается, но привычки делать это постоянно нет, конечно же.

А здесь и ночью, и днем полно народа.

Я еще не привыкла толком к местным обычаям, а теперь и привыкать не стоит… Все равно скоро уеду.

Сегодня вечером уже, сяду в поезд и помчусь в новую для себя жизнь… Опять новую. В который уже раз.

Удивительно, давно ли я, сидя у окна в Летней резиденции,