— Что?! — процедил негодяй сквозь плотно сжатыезубы, стараясь снова перевернуть меня на живот. — Это еще что такое? Тысмеешь возражать! Можешь пожаловаться хозяйке, и она объяснит тебе, как надосебя вести. Ты думаешь, я платил бы такую цену за женщин, если бы не получалудовольствие, заражая их? Большего наслаждения мне не надо. Я бы давноизлечился, если бы это не было так приятно.

— Ах, господин мой, уверяю вас, мне ничего об этом несказали.

С этими-словами я вырвалась, стрелой вылетела из комнаты,нашла Дювержье и, можете себе представить, с каким гневом набросилась на нее.Услышав наш разговор, на пороге появился клиент и обменялся быстрым взглядом схозяйкой.

— Успокойся, Жюльетта!

— Ну уж нет, будь я проклята, если успокоюсь,мадам! — в ярости заявила я. — Я не слепая и видела, что этотгосподин…

— Будет тебе, ты ошиблась. Ты же умная девушка,Жюльетта, возвращайся к нему.

— Ни за что. Я знаю, чем это кончится. Подумать только!Вы хотите принести меня в жертву!

— Милая Жюльетта…

— Ваша милая Жюльетта советует вам найти кого-нибудьдругого для такого дела. И не теряйте времени: этот господин ждет.

Дювержье вздохнула и пожала плечами.

— Сударь, — начала она.

Но он, грубо выругавшись, пригрозил уничтожить меня и непожелал слушать ни о какой замене; только после долгих и жарких споров онуступил и согласился заразить кого-нибудь другого. В конце концов дело былоулажено, появилась новая девушка, а я выскользнула за дверь. Меня заменилановенькая лет тринадцати или около того; ей завязали глаза, и процедура прошлауспешно. Через неделю ее отправили в больницу. Извещенный об этом, гнусныйразвратник заявился туда полюбоваться на ее страдания и еще раз получить высшееудовольствие. Дювержье рассказала мне, что с тех пор, как она его узнала, унего не было никаких других желаний.

Еще дюжина мужчин с похожими вкусами — правда, все они былив добром здравии — прошли через мои руки и мое тело в течение последующегомесяца, и мне показалось, что это был один и тот же человек, толькоразнообразивший свои прихоти. Затем наступил день, когда меня доставили в домчеловека, тоже содомита, чье распутство отличалось некоторыми особенностями, окоторых я просто не имею права умолчать. Они покажутся вам еще занимательнее,когда скажу, что одним из этих клиентов был наш дорогой Нуарсей, который черезнесколько дней вернется к нам — как раз к тому времени, как я закончу свойрассказ. Кстати, он с удовольствием послушал бы об этих приключениях, хотя всеих знает наизусть.

Постоянно влекомый в запредельные дали разврата, достойногоэтого обаятельного человека, которого все вы знаете и с которым я как-нибудьпознакомлю вас поближе, Нуарсей любил, чтобы жена его присутствовала при егооргиях и участвовала в них. Должна заметить, что Нуарсей, когда мы встретилисьв первый раз, посчитал меня девственницей, и вообще он имел дело только снетронутыми девушками, по крайней мере, что касается задней части тела.

Мадам де Нуарсей была очень грациозная и приятная женщина нестарше двадцати лет. Ее отдали замуж в очень нежном возрасте, а если учесть,что мужу ее в ту пору было около сорока и что распутство его не знало границ,можете себе представить, что должно было пережить это трогательное создание ссамого первого дня, как стало рабой этого развратника.

Когда я вошла в будуар, супруги уже были там. Спустя минутуНуарсей позвонил, и через другую дверь появились двое юношей семнадцати идевятнадцати лет. Оба они были почти голые.

— Милая моя девочка, мне намекнули, что ты обладаешьсамым великолепным задом в мире, — начал Нуарсей, обратившись ко мне,когда вся компания была в сборе. — Мадам, — посмотрел он нажену, — окажите мне такую любезность: разденьте это сокровище.

— Простите, господин де Нуарсей, — ответилабедняжка, покраснев и смутившись, — но вы предлагаете мне такие вещи…

— Я предлагаю самые элементарные вещи, мадам, но весьмастранно ваше поведение, как будто вы к ним не привыкли, хотя делаете это ужедавно. Вы меня просто удивляете. Разве у жены нет своих обязанностей? И разве яне предоставляю вам самых широких возможностей выполнять их? Все это оченьстранно, и мне кажется, вам пора рационально подходить к этому вопросу.

— Я ни за что не соглашусь!

— Тем хуже для вас. Если человек стоит переднеизбежностью, в сто раз лучше согласиться, причем добровольно, чемподвергаться каждодневной пытке. Но это ваше личное дело. А теперь, мадам,разденьте это дитя.

Испытывая симпатию к бедной женщине, чтобы избавить ее отбесполезного сопротивления, чреватого неизбежной карой, я уже началараздеваться сама, когда Нуарсей, нахмурившись, жестом остановил меня и,угрожающе подняв руку, не оставил жене ничего другого, как повиноваться. Покаона делала свое дело, Нуарсей обеими руками возбуждал своих помощников, которыев свою очередь осыпали его страстными ласками: один массировал ему член, другойщекотал задний проход. Когда меня раздели, Нуарсей приказал приблизить к немумой зад. Жена придерживала мои ягодицы, чтобы он мог целовать их, и он целовалих с невероятной жадностью; потом он велел раздеть своих мальчиков — их разделамадам де Нуарсей и, свернув валявшуюся на полу одежду, разделась сама. Такимобразом, обнаженный Нуарсей оказался в центре группы, составившейся из двухсоблазнительных женщин и парочки смазливых юношей. И он, не обращая внимания начлены и влагалища, окружавшие его, начал свою необычную мессу сладострастия:объектом его страстных неумеренных ласк стали мужские и женские ягодицы, и ясомневаюсь, что есть на свете задницы, которые кто-нибудь целовал с такимпылом. Распутник заставлял нас принимать самые разные позы, то укладывая юношуна женское тело, то — наоборот, чтобы создать возбуждающий и роскошныйконтраст. Наконец, достаточно распалившись, он приказал жене положить менялицом вниз на кушетку будуара и направить его орган в мое чрево, но преждезаставил ее подготовить языком мой задний проход. Как вам известно, Нуарсейимеет член восемнадцать сантиметров в обхвате и длиной около двадцати пяти,поэтому не без мучительных — в прямом смысле — трудов я смогла принять его,однако благодаря его несокрушимому желанию и умелой помощи его жены он вошел вменя по самую мошонку. Тем временем члены его наперсников поочереднопогружались в его собственный анус. Затем, положив жену рядом со мной в той жепозе, в какой была я, он дал знак юношам подвергнуть ее тем же сладострастнымупражнениям, которыми занимался со мной. Один из членов оставался без дела, иНуарсей схватил его и ввел в нежное отверстие своего юного помощника. Былнедолгий момент, когда мадам де Нуарсей пыталась сопротивляться, но своейсильной рукой жестокий супруг быстро призвал ее к порядку.

Чудесно, — так прокомментировал он завершение первойстадии. — Чего еще мне желать? Мой зад в деле, я занят задом девственницы,и кто-то сношает в зад мою жену. Клянусь честью, лучше и быть не может.