До горячих источников добрались вечером через два дня. Первый восторг от растений необычного цвета поутих, в некотором роде пейзажи стали даже привычными, и путь из лёгкого и волнующего превратился в изматывающий. Защитные амулеты не давали жаре прибивать Тимару и Вертона к земле, защищали от острых холодных ветров ночами, но они не могли подарить долгожданный отдых.

Поэтому, когда на горизонте появились очертания какого-то селения, все, даже Блейз, выдохнули с облегчением. Шагр, получив заверения в том, что его обязательно накормят лучшим мясом, даже ускорился, мечтая поскорее сбросить со своей спины двух надоедливых людишек.

Через полчаса Тимара и Вертон с интересом рассматривали непривычную архитектуру. Местные жители, похоже, не боялись нападений. Десяток домишек не обнесли даже частоколом, зато поставили ворота-арку, через которую подразумевался въезд.

Тим почувствовала, как её окутало чужеродной силой и чихнула, словно в лицо швырнули горсть молотого перца.

— Всё в порядке? — обеспокоенно спросил Вертон, помогая ей спрыгнуть со спины Блейза.

— Да. Просто… тут есть кто-то. Очень сильный и могущественный. Я его чую кожей.

— Злой? — обеспокоенно уточнил торговец, кладя ладонь на рукоять.

— Нет. Просто он видит нас. Чувствует даже, скорее. И хочет нам добра. Странное ощущение, — Тим передёрнула плечами, пытаясь сбросить с себя вуаль чужой силы.

Жрица прекрасно знала, что это так не работает, но всё равно пыталась.

Пока они говорили, из одного из домиков вышла женщина в тёмном халате с белоснежными цветами.

— Давненько к нам путники не забредали, — протянула она, чуть склоняясь. — Добро пожаловать в Мертен. Что привело вас сюда? Провидение или какая-то цель?

Вертон не успел и рта раскрыть, как Тимара уже ответила:

— Мы много слышали про горячие источники и хотели бы увидеть их своими глазами.

— Ах, это… — женщина улыбнулась. — Тогда, думаю, вам стоит остаться на ночь. И за зверем вашим мы присмотрим. Ишь как в траве вывалялся, весь красный.

“Вот ш-ше глупая с-самка. Я не гряс-сный, я крас-сный”, — недовольно буркнул шагр.

— Его только надо покормить, — спокойно ответила Тим. — Он не испачкался, просто расцветка редкая.

— Вот оно что, — хмыкнула женщина. — Меня зовут Нелин, я буду с вами работать. Не мешайте остальным. Жизнь в наших краях не из лёгких, если кто-то не успеет вовремя сделать свою работу — быть беде. Идёмте я покажу вам гостевой домик. Ох, надеюсь магия защитила его от пыли.

Нелин ещё раз поклонилась и пошла вперёд маленькими шажочками. Она словно летела над землёй или едва-едва её касалась. Странное ощущение чего-то совершенно нереального было в этой женщине.

Тимара и Вертон переглянулись, но покорно пошли вслед за Нелин, понимая, что уж домик-то на пару ночей им точно не помешает. Этот бешеный темп, в котором они двигались вперёд, начинал выматывать. Хотелось отдохнуть, побыть наедине со своими мыслями, немного прийти в себя.

И мир словно услышал их мольбы, давая этот шанс. Домик оказался чистеньким, с уютной террасой и огромными окнами от пола до потолка. Вот только спальня была всего одна. Тим и Вертон неуверенно переглянулись и тут же поспешили отвести взгляд. Жрица зарделась и принялась демонстративно изучать висящие по стенам акварели.

— Располагайтесь пока, а я подготовлю купальню, — сказала Нелин, закрывая дверь со стороны улицы.

Неловкое молчание, казалось, должно было стать привычным спутником. Откровения, конечно же, сближают, но не рушат невидимые стены.

— Похоже, она приняла нас за пару.

— Вполне вероятно, — коротко ответил Вертон. — Тебя это беспокоит?

— Немного, — неохотно призналась жрица. — Меня всё ещё беспокоит моё положение.

— Тебе не нравится быть амматисой? — попытался пошутить Нитрийский.

— Да нет же! — от внезапно нахлынувшего раздражения Тимара даже ударила ногой по полу. — Положение в обществе ясно. Я рожу этого ребёнка и не потеряю то, к чему так долго стремилась. Но вот ты, да, ты.

Она повернулась и посмотрела прямо Вертону в глаза. В сумерках они казались почти что чёрными, бездонными. Скорее всего, в любой другой ситуации Тим бы струсила, отвела взгляд, но не сейчас. Ей казалось, что она на последней ступени лестницы, ведущей вниз. И дальше нет ничего, только тёмная бездна, попав в которую, никогда не выберешься назад. Нужно начинать отстаивать свои границы.

— А что я? — удивлённо спросил торговец, не понимая, что происходит.

— Зачем ты за мной ходишь хвостом? Почему вдруг перестал требовать? Я совершенно не понимаю, что, чёрт возьми, происходит! И почему я всё ещё чувствую себя марионеткой.

— О, тут всё очень просто, — Вертон улыбнулся, приблизился к Тим и крепко её обнял. — Ты мать моего ребёнка. Хочешь ты того или нет, я не позволю никому и ничему навредить малышу. Я уже получил один важный урок о доверии, к счастью, совершенно бесплатный и безвредный. И теперь буду учиться дальше. Тимара, — у Нитрийского пересохло во рту.

Откуда-то само собой пришло понимание того, что сейчас самое подходящее время, лучше уже не будет. Никогда. Вертон осторожно взял Тим пальцами за подбородок, запрокидывая голову, и припал губами к её губам, целуя страстно и нежно.

В воздухе запахло чем-то сладким и приятным, будто кто-то разлил духи. Сгребая в охапку хрупкую жрицу, Нитрийский целовал её так, словно это всё было в первый и последний раз, словно она его самое ценное сокровище, которое ни в коем случае нельзя не то что из рук выпускать, взгляд отводить.

Он ожидал чего угодно. Удара коленом в пах. Укуса за наглый требовательный язык. Толчка обеими ладонями в грудь. Криков с мольбами о помощи.

Но этого не было. Жрица в его руках была мягкой и нежной. Тёплой, отзывчивой, откликающейся на его действия. И происходящее было новым, неизведанным. Никогда ранее Вертон не чувствовал такой нежной отдачи, такого понимания и гармонии.

Сдерживаться с каждой секундой было всё сложнее. Думать о том, что нужно закрыть дверь на засов? Бояться, что кто-то войдёт? Все эти человеческие условности, навязанный стыд, нормы приличия… Они растворились, исчезли, отошли на второй план. Был только он и его женщина. Его любимая женщина. И хотелось подхватить её, уложить прямо там на пол и медленно снимать с неё одежду, целовать каждый кусочек пахнущей маслом авокадо кожи, упиваться наготой и желанием.

Но Вертон остановился, понимая, что так он может получить желаемую близость, но навсегда потерять душу. Он с сожалением оторвался от припухших от поцелуев губ и чмокнул Тимару в лоб. Ответом ему стал разочарованный стон. Пришлось приложить немало усилий, чтобы вновь не наброситься на жрицу, ведь отрываться второй раз будет куда сложнее.

Вертон запустил руку за пазуху и достал кулон, купленный ещё в Тионте. Нитрийский только что открыл душу, показал все свои внезапно появившиеся чувства. Думать о том, что они совершенно не внезапные, а зародились в момент их первой встречи, не хотелось. Тогда чудо любви превратится в обыденность, доступную многим.