— И что было дальше? — осторожно спросил Вертон, вытирая большим пальцем слезинку, скатившуюся по щеке жрицы.

Тимаре доводилось раньше слышать про города, но она и представить себе не могла, что они настолько огромные, дома в два-три этажа в высоту, широкие улицы, но людей столько, что всё равно тесно. И запах, отвратительный запах помоев, который в деревне можно было уловить только у компостной кучи.

До последнего хотелось верить в хорошее. В то, что Лорит просто задержался, что он обязательно вернётся за ней. Но время шло, а никто не проходил. Кто-то ловко вырвал из рук кошель, и Тим не смогла его вернуть. Погоня была короткой, скоро в горле стало драть словно наждаком, дыхание сбилось. Тимара остановилась и принялась оглядываться по сторонам. Вскоре пришло понимание того, что она заблудилась. Дорогу назад не найти. Даже если Лорит вернулся,он обязательно решит, что она просто попыталась сбежать, и не будет её искать. Особенно после рождения кровного сына.

Только чувство собственного достоинства, вбитое за годы учителями, не давало разреветься. Тимара собралась и пошла вперёд, надеясь на то, что как-нибудь да выкрутится.

На неё косились, но никто не протягивал долгожданную руку помощи. Приходилось выкручиваться самой. В животе резало от голода. Завтрак уже два часа как прошёл, время лёгких закусок, а у неё с утра и росинки во рту не было!

Она шла и шла вперёд, пока перед глазами не начали появляться тёмные пятна. Сама того не замечая, Тимара ходила кругами и не могла этого осознать.

В один прекрасный момент она не заметила, как врезалась в женщину в бирюзовых одеждах. Тим ожидала, что её оттолкнут, отправят куда-нибудь далеко-далеко решать проблемы самостоятельно, но вместо этого получила тёплую ласковую улыбку. Так её приветствовала Алирия до того как родила сына.

— Что случилось, дитя, почему ты одна? — спросила женщина, кладя ладонь Тим на плечо. — Ты потерялась?

Вот тут-то Тимару и прорвало. Словно какой-то нерадивый человек вынул камешек из плотины, и она разлетелась на кусочки. Тим ткнулась лбом в бок жрицы и заплакала. Было очень страшно, словно она наконец-то нашла спасительную соломинку, но может в любой момент её потерять.

Так Тимара оказалась в храме Эрешты. Других святилищ в городе не было, некому заботиться об обездоленных. Похлёбка на обед была простой, но сытной. Тим даже не пришлось уговаривать, то ли сказалось детство, проведённое в деревне, то ли голод был сильнее аристократических привычек, но она не только съела свою порцию, но и добавки попросила.

И началось томительное время ожидания. Никто не решится говорить чужому ребёнку, что следует делать. А Тимара хотела верить в то, что за ней придут. Конечно же, забирать будут из храма. Откуда ещё? Других мест в городе не было.

И она сидела на крыльце рядом со встречающей жрицей, рассказывала ей сказки, помогала поддерживать крыльцо в чистоте. Тянулись дни, но никто не приходил за ней. Все те, с кем она провела четыре года, враз забыли о ней, словно не существовало рыжей зеленоглазой девочки.

Постепенно ожидание чуда заменялось обречённостью, а беззаботность превращалась в желание хоть как-то отплатить за добро и помощь. Спустя полгода её и ещё несколько девочек приняли на обучение.

Вставать приходилось ни свет ни заря, у послушниц было много работы, но Тимаре это нравилось. Она чувствовала себя нужной и важной. Просыпаясь одной из первых, она часто будила остальных, возносила молитвы богине и бежала на кухню растапливать печь. Если везло, то в ней оставались вчерашние тлеющие угли, и нужно было лишь немного поворошить их, подбросить тонких веточек, и пламя разгоралось с прежней силой.

Потом готовился завтрак для послушниц, жриц и амматис. Из остатков еды готовили что-то попроще для бедняков. После быстрой трапезы нужно вымыть полы в главном зале, раздать еду голодным и можно немного отдохнуть. Бешеный темп немного замедлялся, срочной работы обычно не было. Так, убрать то, помочь перенести это, заняться обедом.

К вечеру освобождался кто-то из амматис и принимался за обучение. Тут и начиналось самое интересное. Тимаре, как уже умеющей читать и писать, повезло. Она училась отдельно. Быстро прочитав все священные тексты и доказав амматисам, что правильно поняла их содержание, Тим смогла приступить к изучению магии.

Теория казалась скучной и неинтересной, но старательная девочка не унывала, повторяя раз за разом за наставницей необходимое. Спустя всего три месяца тренировок Тимара почувствовала, как во время молитвы Эрешта послала ей первое заклинание.

Очень волнительное щекочущее чувство, сворачивающееся тёплым клубком в животе. Тут же захотелось эту магию опробовать. Пальцы сами собой сплелись в нужный жест, слова вылетели из уст, и на Тимару обрушился поток чистой холодной воды.

Хохота тогда в общей келье было много, как и зависти. Никому из их группы не удавалось раньше подчинить себе магию. Тогда-то возникшие ранее разногласия, до поры до времени заметаемые в тёмный угол, дали о себе знать.

Если раньше она могла рассчитывать на чью-то помощь, то теперь ее посылали к Эреште. Мол, богиня-то сама разберётся, кому нужно помогать,а кому нет. Первые хрупкие ростки дружбы высохли и превратились в прах.

Это было больно, но не смертельно. Тимара всё так же продолжала улыбаться, стараясь не обращать внимание на колкости. Она привыкла к тому, что её считают нищенкой и безродной. На самом деле, глубоко в душе девочка знала, что так оно и есть. Родители продали, приёмные выбросили. Она была совсем одна в этом огромном мире, если не считать жриц храма. Они, конечно, не заменят матери, но всегда поддержат и утешат. Тимара отчаянно хотела быть на них похожей и старалась изо всех сил двигаться к этой мечте.

Неудивительно, что у неё получалось. Следуя наставлениям, Тимара прикладывала все силы, чтобы не допустить ошибок, и вскоре приняла сан полноправной жрицы, перебралась в личную келью и вздохнула свободнее. Как ей тогда казалось, быть жрицей в двенадцать лет очень почётно. К сожалению, она ошиблась.

Кто доверится маленькой девочке, пусть и одаренной милостью богини? Смельчаков было мало, да и те в основном просили об исцелении ран физических, а не душевных. И снова со всех сторон посыпались уколы. Старшие жрицы милостиво оставляли Тимаре работу попроще. У них не было желания обидеть, а Тим старалась, из кожи вон лезла, чтобы дослужиться до чего-то большего. Но зачастую ей доставались обязанности послушницы, хоть она и сменила белоснежное платье с бирюзовым поясом на одежды цвета морской волны.

Впереди было много работы и трудов. Нужно не только быть жрицей, но и доказать, что достойна этого звания.

Тим улыбалась, вспоминая прошлое. Впервые за долгое время оно перестало быть холодным и колючим, в нём удалось разглядеть что-то светлое и доброе.

Хвост двадцать пятый. Разделяя боль, становишься сильнее

Как сказали бы в северных холодных странах: лёд тронулся. Раскрыв друг перед другом душу, Тимара и Вертон перестали пытаться уколоть друг друга, у них появилось желание помогать. Если бы это всё видела старая шаманка, она бы довольно улыбалась и потирала руки. Её наставления не прошли даром, это ли не радость?