поэтому я выдохнула ноздрями и ртом «Ф-р-р-р» на манер лошади и затормозила.

На меня без преувеличения глазели все собравшиеся. Наверное, кто-то думал, что это часть представления: со всех сторон зешелестел сначала робкий, а потом и истерический смех. Только тут я обратила внимание, что у меня порвался рукав платья, а на ноге всего одна туфля. Быстрое ощупывание лица показало, что я вымазала его то ли сажей, то ли землей. Прическа развалилась, потому что шпильки выпали, и теперь на голове было всклоченное гнездо.

Да, не так я мечтала явить себя почтенной публике. Зато Джахаров, в числе прочих, обратил на меня внимание и с интересом ощупывал взглядом каждый сантиметр моей ноги, видневшейся в разрезе платья.

– Что ты вытворяешь? – Кто-то сзади с силой сжал мне локоть.

Я повернулась и увидела Тимофея с туфлей в руке.

Свою туфлю я гордо выдернула, а на глупые вопросы предпочла не отвечать.

– Классно выглядишь! – просканировав меня, заметил Тимофей.

– Еще бы! Я сегодня даже не дралась с бомжами.

– Как интересно ты живешь!

– Всего доброго, – попробовала я улизнуть, но он крепко держал за локоть, пресекая любые попытки бегства.

– Я еще раз спрашиваю, что за фокусы?

– По какому праву ты держишь меня, да еще так со мной разговариваешь?

– Да по такому…

В этот момент к нам подбежали ведущий и администратор с вопросом, все ли в порядке.

Тимофей не дал мне рта раскрыть и заявил:

– Ребята, все отлично. Моя девушка просто чуток перебрала и перепутала, в какой стороне пудрить носик.

– Какая я тебе девушка… – зло зашептала я, едва работники, хихикая, удалились к гостям.

– Скажи спасибо, что прикрыл. Мог бы сказать им правду, и тебя бы выставили. Пошли в кафе, там сейчас никого, умоешься и поговорим.

После взрывов я соображала туго, потому особо активно не возражала. И на дрожащих ногах поспешила за ним. Умыться мне и в самом деле не помешало бы.

– Какую еще правду обо мне ты собрался открыть народу? – надменно процедила я, после того как сходила в уборную и привела себя в относительный порядок.

Тимофей успел заказать мне коктейль и даже угадал, выбрав мой любимый «Апероль-шприц». Теперь мы сидели за дальним столиком и сверлили друг друга взглядами.

– О том, для чего ты тут отираешься.

– Интересно знать… Откроешь секрет?

– Все просто: эскорт.

– Что???

– А с какой целью ты выслеживаешь мужиков по кустам? Черт, даже звучит смешно.

– С такой, – огрызнулась я. – Все равно не поверишь.

– Ну, ты постарайся. Я же уже понял, что ты положила глаз на Джахарова. А сама говорила – к родственникам…

– А ты для охранника музея выбираешь слишком дорогие отели, не кажется?

– Теперь я охранник в банке.

– Это, конечно, многое меняет. Может, начнешь с себя и расскажешь, кто ты и чем здесь промышляешь?

Тимофей быстро поглядел по сторонам и наклонился ко мне, пристально глядя в глаза:

– Тише, тише… Хорошо, ты меня раскусила. Я агент ФСБ. Разумеется, это секретная информация. Я на задании. Под прикрытием. Ни одна живая душа не должна знать.

– Ого… Удивил. И что ты тут забыл?

– Слежу за Джахаровым. Это в общих чертах. Есть нюансы, о которых я не могу болтать. Теперь твоя очередь объясняться. Зачем тебе понадобился этот богатенький Буратино?

– Ох, с чего бы начать… Короче, я ищу мужчину…

– Так я и думал! Сказал же – эскорт. Очередная содержанка?

– Ничего ты не понимаешь! Мне он нужен совсем с другой целью. Точнее, даже не он. Официант, повторить! – кивнула я парню за стойкой.

Тимофей в досаде закурил, продолжая кривить губы.

И когда мне принесли коктейль, с удовольствием отпила немножко, закрыла глаза и сделала два глубоких вдоха.

– Короче, я охочусь на киллера, который может появиться возле Джахарова. Для этого мне надо быть рядом, чтобы вовремя его вычислить.

– Что? – переспросил Тимофей, выпучив глаза. – Ты не похожа на сумасшедшую…

– Много ты знаешь о сумасшедших?

– Да уж всякого повидал по роду службы. А вот красивых девиц, которые охотились бы на киллеров, обычно только в кино показывают. Ты, часом, не перепила, мать?

– Короче, я тебе все расскажу, а ты сам решай – верить или нет. Начнем с того, что меня прокляли в утробе матери. Соседи-колдуны.

– И где сейчас твоя мать? – сразу уточнил мой фээсбэшник. Все-таки профессия накладывала отпечаток: он не мог просто слушать, не задавая наводящих вопросов.

– Отмаливает грехи у шаманов в Бурятии. Там как раз обитает четыре вида змей: уж, узорчатый полоз, обыкновенный щитомордник и гадюка. Но это сейчас совсем не важно. Важно, что все, кто в меня влюбляются, тоже попадают под проклятие.

Тимофей присвистнул, все еще поглядывая с недоверием:

– Ну, положим, звучит, словно бред сумасшедшего. А как ты это определила?

– Уж поверь, определила. За столько лет жизни выверила опытным путем. И мать призналась. У всех моих мужчин после знакомства со мной быстро наступает черная полоса. Они теряют все: деньги, здоровье, душевное спокойствие. В самых тяжких случаях возможна смерть, но я после первого же летального исхода стала осторожней. Правда, там был пожилой дядечка с диабетом, так что все не точно, но…

– Подожди, насколько я помню по твоим рассказам из поезда, ты встречалась с владельцем банка.

– Правильно. И где он сейчас?

– Где?

– В психушке. А до него за мной ухаживал крупный бизнесмен. Строительная компания «Гефест».

– Тоже в психушке?

– Нет, этот лечится на водах в Карлсберге. Не знаю, что наступит быстрее: выздоровление или полное разорение.

– Допустим. Но зачем тебе киллер?

– Я хочу его «съесть». Каждый раз, когда у моего бойфренда наступает черная полоса, я как будто расцветаю. Выгляжу моложе, мне начинает везти буквально во всем. Вот недавно выиграла в лотерею. А до этого неожиданно получила небольшое наследство от троюродной бабки из Америки. Я про нее даже не знала…

– Слу-у-у-шай… – протянул Тимофей. – У меня тут возникла отличная идея! Может, поедешь к троюродной бабке, в Америку? Там тоже много мужиков. В смысле, что они далеко, их не так жалко.

– Пошел ты… – огрызнулась я, но все-таки не смогла сдержать улыбку. Настолько обескураженной была физиономия Тимофея. – Во-первых, бабка померла. А во‐вторых, я, может, нашу русскую зиму люблю. И наших русских мужчин. Не в том смысле, что всех, а в том, что менталитет, все такое…

– Да понял, понял… Короче, ты вбила себе в голову, что киллер должен в тебя влюбиться, чтобы ты омолодилась и выиграла на скачках?

– Не так буквально. Но суть ты уловил. Я «съем» его, он все равно плохой