– Проходите.

Оливия влетела в кабинет, и первое, что она увидела, это деревянный стол с компьютером, с нагромождением бумаг и полупустой упаковкой от чипсов. На стенах множество фотографий и почетных грамот, на которые Оливия не обратила внимания. Справа в глубине кабинета стояло несколько стульев, на одном из которых сидел Эдди, а рядом с ним – полноватый мужчина небольшого роста, с россыпью каштановых волос, седых на висках.

– Мама! – Эдди вскочил со стула и подбежал к матери.

Оливия заключила его в стальных материнских объятиях. В кабинет вошла Моника и тоже кинулась обнимать брата. Последним в кабинет зашел офицер Скофилд и закрыл за собой дверь.

– Присаживайтесь, – указал он Монике на стул рядом со столом.

Девушка села, офицер демонстративно спокойно занял свое место. И, казалось, все, что он делал, это внимательно рассматривал присутствующих.

– А чего мы ждем? – поинтересовалась Моника.

– Родителей Ларри Демфре, они уже идут.

Дверь кабинета вновь открылась. Первой вошла Агата. Покрасневшими и опухшими от слез глазами она осмотрела помещение и встретилась взглядом с Оливией Кастер. Они общались лишь время от времени по случаю школьных собраний в родительском комитете, но сейчас они были близки как никогда. Вслед за женой вошел Дарио Демфре, с пустым взглядом и поникший духом. Родители Ларри робко присели рядом с прижимающей сына к груди Оливией. Место для Дарио уступил никому не знакомый мужчина, который переметнулся на свободное место у стола Скофилда, рядом с Моникой.

Несколько секунд в кабинете офицера стояла гробовая тишина. Родители блуждали взглядом по комнате, в основном рассматривая пол, пока Скофилд не нарушил молчание:

– Миссис и мистер Демфре, я офицер Скофилд…

– Странно, что у офицера свой личный кабинет, – перебил Дарио Демфре.

– Через неделю я стану детективом, приказ уже есть, но не это главное.

– Интересно, что же? – грубо прервал его Дарио.

– Не сейчас. – Агата положила ладонь на руку мужа в попытке его успокоить.

– Не сейчас? – Дарио встал со стула. – Не сейчас? Ты понимаешь, что он, возможно, впадет в кому? Или вообще станет овощем? Ты слышала? Серьезное сотрясение. Не легкое, а серьезное. – Дарио не сдержался и выпустил чувства наружу, закрыл лицо ладонями и присел. Он даже не заметил, как Скофилд уже приподнялся со стула, чтобы помочь ему прийти в себя.

Агата приобняла мужа и склонила голову ему на плечо. За ними все время наблюдала Оливия, в голове снова и снова прокручивая слова: «Я вас понимаю, я вас понимаю, я вас понимаю».

– Прошу прощения, мистер Демфре, я хотел сказать, что главное – это сначала прояснить суть дела перед тем, как я вам расскажу, какой я вижу выход из этой ситуации. А местное неофициальное «Сообщество матерей» довольно отсутствием какого-либо решения. Для начала позвольте представить вам нашего местного психолога – Рэй Митчелл. Он в любое время в вашем распоряжении и готов оказать вам моральную помощь и поддержку. – Психолог встретился глазами с каждым из присутствующих и кивнул в знак приветствия. Скофилд придвинул поближе стул, сложил руки на столе и обратился к Эдди: – Эдди, я знаю, тебе не хотелось бы снова все нам рассказывать, но твоей маме и сестре, а также родителям Ларри нужно все знать в деталях. Не мог бы ты повторить свой рассказ?

– Про парк? – почти шепотом спросил Эдди, все еще находясь в руках матери.

– Лучше с самого начала. Как ты вышел из дома, пришел к Ларри и вы пошли в парк, если тебе не трудно, конечно.

Эдди было не трудно, он все пересказал заново.

20

Дверь в дом Кастеров со скрипом открылась и стукнулась о стену прихожей, оставив на ней вмятину от стальной ручки. В дом вернулся разъяренный хозяин, напоминающий со стороны человека, близкого к отбросу общества. Волосы и лицо обрели яркие оттенки песка и уличной грязи, где его тело и костюм почувствовали на себе, что значит опуститься на самое дно. В бедре все еще потягивало, а челюсть ныла от хлесткого удара.

Джеймс Кастер схватился за дверь и со всей силы захлопнул ее. Дверь издала свой скоростной свист и влетела в проем с грохочущим взрывом, чуть было не вылетев на Грин-авеню. Джеймс шел крушить, он хотел выпустить злость, желательно без потерь в семье.

– Оливия! Оливия, ты дома? – прокричал Джеймс.

В ответ тишина. Джеймс направился в поисках семьи, чтобы излить им душу не самым приятным образом. Пока он рыскал по первому этажу и уже направился на второй, в его голове постоянно запускалась кинопленка событий. Как он решил убедить Харриса и Шварца дать ему еще времени – последний шанс. Как ему объяснили, кем он стал теперь, как он успел только схватить Харриса за пиджак и все это закончилось за офисным зданием, в переулке, а точнее в луже с танцующими кругами от капель конденсатной воды кондиционера. Когда Джеймс покинул здание, двое охранников Харриса успели расставить несколько запятых по всему его телу. А самого Джеймса, как мирную точку в вопросе отсрочки очередной платы, поставили на влажном полотне переулка.

Спальни пусты, и Джеймс припомнил, что не заметил машины около дома. Видимо, Оливия куда-то уехала с детьми.

– Ну конечно, вы же по-другому не можете, да? – Джеймс кричал в пустые коридоры своего жилища в надежде, что они настигнут уши, для которых и предназначались эти слова. – Когда вам что-то нужно, вы: «Папочка, Джеймс». Уроды! – Джеймс психанул и сорвал со стены картину, которую Оливия приобрела несколько лет назад. Он принялся яростно топтать произведение любительского искусства, то и дело приговаривая: – Ненавижу! Вы во всем виноваты, ненавижу!

Закончив с картиной, Джеймс тяжелыми шагами направился к холодильнику в надежде найти там давно забытое пиво, чтобы залить в себя, хотя он точно знал, что там его не найдет.

Гнев ненадолго рассеялся, когда, проходя мимо подвала, Джеймс запнулся о неизвестный предмет и упал. Он распластался рядом с дверью, весь его боевой настрой растерялся, а в нос ударил острый запах гнили. Джеймс поднялся и оглядел пол вокруг себя. Его заинтересовала вонь, явно доносившаяся из подвала. Он подметил, что если найдет там подохшего енота или крысу, то будет повод упрекнуть все семейство в наплевательском отношении к дому, особенно младшего из семейства Кастеров.

– Эдди, Эдди, Эдди, как же ты меня достал, малютка Эдди! «Папочка, мало тебе проблем в жизни? На сундук! Все еще мало? На разбитое окно!» – Джеймс поразмыслил и решил найти любой повод, чтобы наказать своего сына. – «Все еще мало? А ты, папочка, погляди в подвал, там для тебя будет сюрприз». – Джеймс закончил с имитацией голоса Эдди и продолжил уже своим: – Погоди, сынок, если я чего найду, твоему заду не поздоровится.

Джеймс схватил прохладную ручку двери и раскрыл проход в подвал, выпустив наружу волну тошнотворного смрада. Он моментально зажал нос пальцами, но вонь все равно находила обходные пути и добиралась до рецепторов обоняния. Джеймс представил, что каждая пора или дырка в его теле с широченной улыбкой предлагали вони пройти к ним в гости и потусоваться от души.