Я была в восторге от встречи с Кэролайн Кеннеди в тот вечер. Я тут же подумала о ее матери и о том, как много она значила для меня. Как и у всех людей моего поколения, у меня сохранились воспоминания о Кэролайн и ее брате, когда они были еще маленькими детьми. Очарование Кеннеди до сих пор имеет на меня сильное влияние. Я вскочила и воскликнула: «Я пришла из-за вас!» – с таким же энтузиазмом, как тогда, когда увидела в лобби Джеки много лет назад. Я была так рада видеть Кэролайн и слышать, как она своим нежным голоском рассказывала о моей жизни. Благодаря этому все происходящее приобрело еще бо́льшую значимость. Она описывала мою карьеру певицы и то, как я стала звездой. «Но, – добавила она, – когда Тина снимает парик, наступает темнота».

Но тьма рассеивалась. Воспоминания становились настолько далекими, что в 2007 году, когда я узнала, что Айк умер от передозировки кокаином, я почувствовала себя совершенно отстраненной. От детей я слышала, что Айку приходилось очень нелегко. Он никогда не прекращал употреблять наркотики, то попадал в тюрьму, то выходил из нее, а еще постоянно гнался за каким-то призрачным хитом. Его внутренняя неудовлетворенность так сильно давила на него, что, в конце концов, это его погубило. Грустная история.

Конечно, пресса засыпала меня вопросами, надеясь, что я хоть как-то прокомментирую это. Но я молчала и держала дистанцию. Айк полностью исчез из моей жизни. Это было как слышать что-то о человеке, которого я не знала. Не знала целых тридцать лет. Когда я осознала, что ничего не чувствую, ко мне пришло понимание, что я действительно далеко ушла от этого всего.

Во время своего перерыва я направила творческий импульс в музыкальный проект в Швейцарии. Моя подруга Регула Курти пригласила меня поработать с ней над проектом Beyond. Ее целью было записать перекликающиеся между собой молитвы христиан и буддистов и донести это до людей. Мантры стали важной частью моей жизни, и, работая вместе с Регулой над записью альбома Beyond, я обрела возможность выразить свою духовность в песне. Я горела желанием поделиться своим духовным посланием, но была не уверена насчет того, каким должно быть это послание, поэтому я обратилась за помощью к Дипаку Чопре. Мы с Эрвином поехали в Центр Чопры в Калифорнии, где встретились с ним и попросили у него совета. Уезжала я вдохновленная. «Start every day singing like the birds – singing takes you beyond, beyond, beyond, beyond»[33], – таким было одно из моих посланий для слушателей Beyond.

Знаю, я говорила, что турне Twenty Four Seven будет моим последним турне, ведь я уже считала себя пенсионеркой. Но некоторые вещи заставили меня пересмотреть это решение. Я получила огромное удовольствие, исполняя песню «Proud Mary» вместе с Бейонсе в 2008 году на вручении премии «Грэмми». Она единственная в своем роде сильная женщина с сильным голосом. Когда я пела и танцевала вместе с ней, я как будто переместилась назад в те времена, где мне было так весело с моими танцорами. Иногда кажется, что самым лучшим в моей работе было то, что мы с девочками были такими шалуньями на сцене. А шалили мы вдоволь. Это заставило меня задуматься… Может, я скучаю по этому? Хоть немного?

Однажды, немного позже, я сидела рядом с Софи Лорен на модном показе Armani в Милане. Мы разговорились о том, чем занимались в последнее время, и я упомянула, что устроила перерыв в своей карьере. «На сколько?» – спросила она. И когда я ответила: «Где-то на семь лет», она проворчала: «Заканчивай отдыхать. Люди хотят видеть тебя. Возвращайся к работе».

После появления на церемонии вручения «Грэмми» ко мне стали приходить письма от поклонников в еще большем количестве, чем обычно. Куда бы я ни пошла, люди подкидывали мне записки. Иногда это были несколько строчек, нацарапанных на бумажных салфетках. Я сохранила их все и вдруг обнаружила, что у меня образовалась довольно приличная гора этих посланий. Тогда я позвонила Роджеру и сказала: «Пришло время нашего последнего турне». Мне было шестьдесят девять лет, и я готова была забыть про свой статус пенсионерки и снова отправиться на гастроли. Турне Fiftieth Anniversary должно было ознаменовать пятидесятилетнюю годовщину в моей карьере, а это ни много ни мало полвека. Мы планировали начать выступления в Миссури, где как раз стартовала моя карьера с Айком в группе Kings of Rhythm.

Я всегда хотела, чтобы мои выступления были еще грандиознее и производили больше впечатления на людей, но, когда мы назначили дату концерта в Канзас-Сити, один бестолковый менеджер решил, что я не должна совершать свой выход на сцену на «платформе», когда исполняю песню «Nutbush», потому что могут быть проблемы со страховкой. Возможно, он подумал, что я слишком стара для того, чтобы удержать равновесие на ней. Роджер сказал: «Окей, кто скажет об этом Тине?» И никто не ответил, никто не осмелился сказать об этом Тине. Я танцевала на этом выступе от всей души, наклоняясь к публике, и пела «Nutbush one more time!». И именно во время одного из этих выступлений я сделала вид, что поскользнулась!

Я с нетерпением ждала, когда снова смогу вернуться к работе. Но все же я заметила, что я уже не такая энергичная, какой была прежде. В моем возрасте чувствовать усталость это нормально, особенно если взять в расчет то, что я собираюсь в изнуряющее международное турне. К тому же все это время у меня было высокое давление. Мне поставили этот диагноз в 1978 году, но тогда я не особо задумывалась над этим. Это наследственное – у моей мамы и сестры тоже было высокое давление. Не помню точно, каким было мое и как это могло отразиться на моем организме. Я просто выслушала это и приняла как естественное для меня явление, поэтому даже не думала о том, чтобы понизить его. В 1985 году врач выписал мне таблетки, которые нужно принимать раз в день, и на этом все.

Иногда вечером, когда я накладывала макияж, мне приходилось совершать усилия над собой, чтобы привести себя в чувство. Неважно, что я чувствовала в гримерной – апатию, боль, усталость, – к моменту выхода на сцену я снова становилась Тиной и зрители видели ту Тину, которую они хотели видеть. Но я-то ощущала разницу. Исполнение каждой песни для меня – это возможность обрести крылья. И с каждым выступлением становилось все сложнее и сложнее включиться в работу, достичь ощущения полета, которое когда-то было.

Думаю, мое тело начало реагировать на работу с высоким давлением и на медитацию – вот почему я не могла попасть в ноты. Черт! Как я хотела попасть в эти ноты! Что бы мне ни мешало, мне нужно было бороться с этим, и это отнимало у меня энергию и жизненную силу, все до последней капли. Бывало Роджер входил в мою гримерную после выступления и смотрел на меня так, как будто знал, что я слишком устала, чтобы продолжать дальше.

В турне был такой момент: я очень сильно заболела, у меня был бронхит. Нам пришлось перенести пару выступлений, так что наш последний концерт мы перенесли на 5 мая 2009 года. Он должен был состояться в Шеффилде, в районе Йоркшира, в трех часах езды в северном направлении от Лондона. Шеффилд – это город, где жила моя ведущая танцовщица Клэр, поэтому тот вечер выдался на славу. Мне хотелось, чтобы все ушли с чувством, что они получили от выступления по максимуму. Я уверена, что любой, кто был среди зрителей тогда, помнит последнее выступление Тины Тернер. Думаю, мое последнее турне Fiftieth Anniversary осталось в сердцах больше чем у миллиона людей. Поклонники по сей день рассказывают мне, как им все понравилось.