Доктору он все же сообщил о своем неудачном эксперименте и отом, каким горьким было разочарование. Врач, как мог, постарался его утешить.

– То, что вы рассказали, – проговорил он, –на самом деле звучит довольно обнадеживающе, учитывая характер травмы.По-прежнему весьма вероятно, что в течение года вы достигнете и эрекции, иоргазма. Пожалуй, вы просто немного поторопились. – Слова доктора звучалиутешительно, но Билл ему не поверил и продолжал цепляться за свои страхи.

Несмотря на его страдания, они с Изабель продолжали жить водной комнате. Она, в свою очередь, много размышляла о будущем. Было ясно, чтоиз-за Тедди и Софи она никогда не разведется с Гордоном, но в то же время онане собиралась терять Билла. Быть его любовницей? Изабель никогда непредставляла себя в этой роли, но теперь это ее больше не шокировало, тем болеечто ничего другого не оставалось. С Биллом она испытала то, чего раньше даже ипредставить себе не могла. Ей часто казалось, что у них одна душа на два тела,и ничто на свете не могло ее заставить от этого счастья отказаться.

С Гордоном она общалась раз в несколько дней. Чтобы «держатьруку на пульсе», он поручил своей секретарше ежедневно звонить на сестринскийпост. Но Изабель и сама ему звонила, обычно на службу, в основном для того,чтобы узнать о состоянии Тедди. Голос Гордона во время разговора с ней всегдазвучал холодно и отстраненно. У Изабель каждый раз складывалось впечатление,что она позвонила ему не вовремя и отвлекла от каких-то важных дел.Чувствовалось, что он ей больше не доверяет, хотя он ни разу не заявил об этомоткрыто. Изабель понимала, что по возвращении в Париж ей еще придется с ним объясниться.Тот факт, что они с Биллом посещали «Аннабелз» и бар «У Гарри» и в такой часвместе находились в лимузине, говорил сам за себя. Но только однажды Гордонпозволил себе заметить: «Ты не та женщина, на которой я женился, Изабель. Посути дела, я вообще не знаю, кто ты». Временами она чувствовала себя виноватойи понимала, что ей не следует поддерживать отношения с Биллом, но это было вышеее сил, без него ей и жить не стоило.

Однажды ночью она массировала Биллу ноги. По его словам,какая-то чувствительность в них сохранялась, а иногда они даже болели, какпосле длительной ходьбы. Изабель рассказала Биллу о последней беседе сГордоном. Сегодня он был особенно сух.

– Вряд ли он когда-нибудь вновь станет мнедоверять, – вздохнула она. – По-своему он прав. Не представляю, чтоменя ждет дома. А как насчет Синтии? Она сильно злится? – Она заметила,что Билл никогда не упоминает о жене – только о дочерях. Правда, у них сСинтией совсем другие отношения – каждый живет своей жизнью.

– Думаю, она уезжала не слишком радостной, –честно признал Билл. – Я не стал скрывать от нее своих чувств к тебе.

– И это ее не взволновало? – удивилась Изабель.

– Наверняка взволновало, но она понимает, что ничего неподелаешь. В ее прошлом хватает разных секретов. – Он улыбнулся. – Залюбовь в тюрьму не сажают. А Синтия уже давно живет сама по себе. И в последниедесять лет делает это довольно энергично.

– Сомневаюсь, чтобы Гордон когда-либо меняобманывал, – задумчиво произнесла Изабель. – Для этого он слишкомконсервативен и добропорядочен.

Билл не разделял ее мнения. Было бы странно, если бымужчина, столь равнодушный к собственной жене, не стал бы искать утешения настороне. И вообще Форрестье не производил впечатления человека, который можетхранить верность кому бы то ни было. Скорее всего существование любовницы иобъясняет его отвратительное отношение к Изабель. Но делиться с ней этимисоображениями Билл не стал.

– Почему ты так думаешь? – осторожно спросил он Изабель,не желая тревожить ее подозрениями, тем более что она возвращается к мужу. Ейнезачем затевать войну с этим человеком.

– Любовь для него ничего не значит, так же как исекс, – откровенно сказала Изабель. – Мы уже много лет не спимвместе.

Билл улыбнулся. Изабель слишком честная, слишком порядочная,ей никогда не понять своего мужа.

На следующей неделе стало ясно, что их странной идиллииприходит конец. Изабель назначили множество анализов, и если результаты будутудовлетворительными, она уедет домой. Стояли последние дни лета, Билл и Изабельпровели в больнице уже два месяца. Гордон день ото дня становился агрессивнее,открыто обвиняя врачей в том, что они специально медлят с выпиской его жены. АБилла ждали в центре реабилитации. Таким образом, ей вскоре предстояловернуться в Париж, а ему – в Штаты. С мыслью об этом нелегко было смириться.

– Ты обещаешь, что будешь звонить мне каждыйдень? – печально спросила она, когда они ночью лежали в постели. Наследующий день Изабель предстояло последнее обследование. Печень уже недоставляла беспокойств, сердце, судя по последним данным, работало нормально,легкие тоже пришли в норму.

– Если смогу, то буду звонить тебе по десять раз вдень, – крепко прижав ее к себе, пообещал Билл. – Но и ты тоже меняне забывай.

– Конечно. Я буду вставать очень рано, чтобы успетьтебя перехватить, прежде чем ты ляжешь спать. – Но если она будет звонитьслишком часто, то Гордон или его секретарь обязательно обратят внимание наномер Билла в телефонных счетах.

За эти два месяца они стали одним целым, и мысль о разлукеприводила ее в ужас. Когда они смогут снова увидеться? Врачи говорили, чтоБиллу предстоит провести в реабилитационном центре целых полгода или дажегод, – для них это звучало как пожизненное заключение.

– Давай побыстрее выздоравливай, – снова поцеловавего, сказала Изабель. – Ты должен как можно скорее приехать вПариж. – В Нью-Йорк она полететь не могла. Софи и так достаточно долгонесла на себе груз ответственности за Тедди, к тому же ей скоро в университет.Нет, в ближайшее время ей не покинуть Париж. Тут Изабель ощутила, как онасоскучилась по Тедди. Судя по голосу, он день ото дня становился слабее.

Когда она упомянула о его приезде во Францию, он никак неотреагировал, чего, правда, Изабель не заметила. Он хотел сначала узнать, чтоскажут врачи, когда он приедет в Штаты, – ему до сих пор не верилось, чтоотныне он будет навсегда прикован к инвалидной коляске. Но если это все-такипроизойдет, он постепенно уйдет из ее жизни – второй инвалид Изабель совершеннони к чему.

Биллу была невыносима мысль о том, что она станет его жалетьили за ним ухаживать так же, как за больным сыном, – с нее вполнедостаточно последних четырнадцати лет. Но даже если он никогда больше ее неувидит, он не мог представить, как обойдется без их телефонных разговоров. Немог он представить, как будет просыпаться без нее утром или ночью, что большене увидит ее улыбку… Время, которое они провели вместе, было самым счастливым вего жизни. Теперь оставалось только мечтать о том, чтобы состояние Теддиулучшилось, а Гордон не слишком следил за Изабель. Вообще у него на этот счетбыло много мечтаний, но Билл боялся, что ни одно из них не воплотится в жизнь.