– О, мадам… – Женщина уже не чаяла узреть Изабель,которую мысленно похоронила. За те годы, что она прослужила в этом доме – а этобыло без малого двадцать лет, – Жозефина успела ее искренне полюбить.

– Так приятно снова вас видеть! – проговорилаИзабель. Войдя в знакомый холл, она оглянулась по сторонам. Все здесь, как ейпоказалось, изменилось – стало монументальнее, темнее и даже как будтопечальнее. Странно, но дом больше не казался ей уютным, скорее, каким-то чужим.Единственное, что удерживало ее здесь, – это дети.

Поблагодарив сиделку за то, что она ее проводила, Изабельстала медленно подниматься по лестнице. Постояв немного на середине, чтобыперевести дух, она двинулась дальше и вдруг услышала в отдалении голоса. Намгновение все вокруг нее словно померкло, остался только голос сына, который скем-то разговаривал. Подойдя к его комнате, она без стука открыла дверь.

Тедди заметил ее не сразу. Лежа в постели, он разговаривалсо своей любимой сиделкой, Мартой. Еще не видя сына, Изабель по голосуопределила, что он чувствует себя не слишком хорошо. Ни слова не говоря, она сулыбкой переступила порог.

Вскрикнув от радости, Тедди вскочил с постели, подбежал кматери и обнял ее так крепко, что она чуть не потеряла равновесие.

– Мама! Ты вернулась! – Он все обнимал и целовалее, так что сиделка даже предупредила: мол, надо поосторожнее.

– Боже мой, я так по тебе скучала… – со слезами наглазах говорила Изабель. – Не могу поверить… Тедди, мой хороший… –Наконец она все-таки почувствовала, что вернулась домой. На миг оторвавшись отсына, Изабель присела на кровать и тут обратила внимание, какой он бледный.Тедди похудел и выглядел не слишком бодрым, а когда начал кашлять, то никак немог остановиться.

Длинный ряд стоящих на тумбочке пустых флакончиков из-подлекарств и сиропов подтверждал, что дела идут плоховато. А ведь перед ееотъездом в Лондон Тедди был в такой прекрасной форме! Да, эти два месяца непрошли для него даром.

– Почему ты в такое время в постели? –забеспокоилась Изабель.

– Доктор не разрешает мне вставать, – не отрываяот нее счастливых глаз, ответил Тедди – так небрежно, словно это не имелоникакого значения. Теперь, когда мама вернулась домой, совершенно не важно, какон себя чувствует. – Я говорил ему, что это глупо. Вчера я хотел выйти всад, а Софи мне не разрешила. Она беспокоится обо мне еще больше, чемты, – вообще ничего не дает делать.

– Это не так уж плохо, – улыбнуласьИзабель. – Значит, пока меня не было, она хорошо о тебе заботилась.

– Ас тобой все в порядке? – озабоченно спросилТедди. Он перестал кашлять, но, присмотревшись, Изабель заметила, что рукимальчика дрожат. Скорее всего это было вызвано каким-то лекарством. Такое с ними раньше бывало, когда он принимал средства для облегчения дыхания. Они к томуже плохо действовали на сердце, и Изабель старалась их избегать. Но Софи обэтом не знала. – Папа сказал, что ты была в коме, а потом очнулась итеперь с тобой все в порядке.

– Так оно и есть. К сожалению, это произошло не слишкомбыстро, но теперь у меня действительно все в порядке.

– Каково это – быть в коме? – со страннойзадумчивостью поинтересовался Тедди. – Там красиво? Ты что-нибудь помнишь?

– Нет. Я помню только один сон, в котором видела тебя.Там был ослепительно яркий свет, я шла к нему, но ты заставил менявернуться. – Это был тот самый сон, о котором они столько раз вспоминали сБиллом. Изабель вновь ощутила острую тоску. Жаль, что он не может познакомитьсяс Тедди, они столько о нем говорили. Просто несправедливо, что они никогда невстретятся, хотя… кто знает?

– Тебе было очень больно? – продолжал спрашиватьмальчик. С мягкими вьющимися волосами, Тедди напоминал Маленького принца изкниги Сент-Экзюпери. В свои четырнадцать лет он, никогда не бывал в школе,редко выходил из дома, не завел друзей. У него вообще не было никого, кромеродителей и Софи. А больше всех он доверял именно Изабель.

– Больно было только вначале. А потом я много отдыхала,сдавала анализы и принимала лекарства. Когда почувствовала себя совсем хорошо,то уехала домой – к тебе.

– Я ужасно по тебе скучал, – просто сказал он. Ноэти слова не могли передать, как стремился он к ней и как боялся, что онаникогда не вернется домой.

– Я тоже по тебе скучала, – промолвила Изабель. Вего комнате она чувствовала себя вполне уютно – не то, что в холле или даже всобственной спальне. Именно здесь она обычно проводила все свое время. – Агде Софи?

– Ей нужно сделать несколько заданий. Она ведь наследующей неделе начинает учиться. Ты вернулась как раз вовремя. Папы постоянноне было дома, и Софи это просто бесило.

– Что ж, тогда мы с тобой вволю почитаем, и еще естьнесколько замечательных головоломок. Пусть все занимаются своими делами, а мыбудем общаться друг с другом, – внешне спокойно произнесла Изабель, хотяизвестие о том, что Гордон все время отсутствовал, ее всерьез взволновало. Гдеже он был? Впрочем, Тедди мог и преувеличить.

Они все еще разговаривали, смеялись и обнимались, когда вкомнату со стопкой журналов вошла Софи. Увидев маму, лежащую на кровати рядом сбратом, она вскрикнула от восторга:

– Мамочка! – Уже бросившись к ней, она сообразила,что надо быть поосторожнее, чтобы не причинить матери боль. Изабель показаласьей крайне изможденной. – Как ты похудела!

– В больнице ужасно кормили, – улыбнулась Изабель.Она не стала говорить, что Билл несколько раз заказывал чудесные обеды. Простоу нее не было аппетита. Одежда теперь болталась на Изабель как на вешалке.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – встревожилась Софи.Пока мать была в больнице, девушка успела стать семейным ангелом-хранителем.

– Сейчас, когда снова вас вижу, я чувствую себязамечательно, – искренне ответила Изабель. Прошел еще час, прежде чем онаотправилась в свою комнату, чтобы полежать. С непривычки она, конечно, устала,и Марта напомнила, что неплохо бы немного позаботиться и о себе.

Сбросив туфли, Изабель прилегла и привычно огляделась. Стеныкомнаты были обиты шелковыми обоями – розовые и белые цветы лаванды насветло-желтом фоне. Вся мебель была в стиле Людовика XV. Все-таки приятновернуться домой. Когда она увидела детей, у нее немного отлегло от сердца, нотоска по Биллу не проходила и даже усилилась. Ей хотелось слышать его голос,видеть его улыбку, почувствовать прикосновение его рук. Когда теперь онивстретятся? Очень и очень не скоро.

Собираясь прилечь всего на несколько минут, Изабель противожидания крепко заснула и проснулась, только когда пришла Софи и осторожнокоснулась ее плеча:

– Тебе нехорошо, мама? – За это лето она сталасовсем взрослой, в одночасье распрощавшись с детством. С Изабель она обращаласьпо-матерински заботливо. Повернувшись на спину, Изабель улыбнулась: как близкаей стала Софи.