Когда я, вытянув шею, заглядываю через перила, гостиная пуста. Это хорошо. По крайней мере, не нужно лезть в окно.

Тихонько спускаюсь по лестнице, про себя благодаря ураган за поднятый шум. У входной двери замираю и прислушиваюсь. Из кухни доносятся голоса, но, поскольку окна закрыты ставнями, во дворе меня никто не увидит.

Дверь скрипит, открываясь, но за шумом ветра её не слышно.

На крыльце я вмиг промокаю до нитки. Натягиваю дождевик, хотя теперь это и не важно – дождь всё равно льёт сплошным косым потоком.

Ветер такой сильный, что, спускаясь по ступенькам, мне приходится держаться за перила. До гаража я добираюсь вразвалочку, как борцы сумо, чтобы сохранить равновесие. Впрочем, если раз осознаешь эту тактику, дальше уже не так сложно.

Вот только дверь гаража заперта.

А мой велосипед внутри.

И если я хочу его взять, придётся пройти через кухню.

А стоит войти в кухню, меня сразу же поймают.

Я громко матерюсь, нисколько не заботясь, что кто-нибудь услышит: я и сам себя не слышу. Похоже, пора пересмотреть план.

Можно попробовать добежать, но при таком ветре шансы невелики. А даже если получится, я точно не успею. Я смотрю на дорогу: в трех метрах уже ничего не видно.

Но кое-что я всё-таки вижу: пикап дедушки Айка. Похоже, он просто не поместился в гараже.

Дедушка Айк привёз меня вчера домой.

Я точно помню, что ключ он сунул под солнцезащитный козырёк.

И у меня рождается новый план.

Как бы я исправил ситуацию (с Корали), если бы умел путешествовать во времени

1. Дослушал бы Корали и отговорил бы её.

2. Тотчас же сообщил бы о разговоре родителям, чтобы те позвонили Адине, а та не отпустила бы Корали.

3. Сам позвонил бы Адине и всё ей рассказал.

4. Поехал бы к дому Корали и испортил антенну, чтобы она не могла посмотреть новости и не узнала, кто скрывается в бухте.

5. Заставил бы Корали остаться вчера у меня, а сегодня не дал бы уйти.

6. Не стал бы вчера на неё набрасываться. (Ладно, может, это ничего бы не исправило, но я бы не стал этого делать, если бы мог.)

Ехать одному сквозь стену дождя куда сложнее, чем по солнышку с дедушкой Айком в качестве напарника. Но всё же намного быстрее, чем бежать, борясь с ветром.

К счастью, кроме моего пикапа, машин на дороге нет.

Но есть и «к несчастью»: порывы ветра так раскачивают кабину, что, когда я добираюсь до клубничных ферм, где деревьев почти нет, приходится всё время выкручивать руль вправо, чтобы не съехать с дороги. И время от времени резко жать на тормоз, заставляя машину дёргаться, иначе столкнусь с летящим через дорогу хламом: жёлтым трёхколёсным велосипедом, скворечником, парой почтовых ящиков, катящейся пластиковой кадкой с торчащим из неё деревцем…

Шоссе то и дело пересекают потоки воды. Я не знаю, что с этим делать, и просто выжимаю газ посильнее – похоже, это работает, хотя пикап каждый раз натужно стонет.

Кажется, я неплохо справляюсь и даже почти начинаю чувствовать уверенность. Ну, до тех пор, пока не подъезжаю к мосту. Все дома здесь заколочены, машин во дворах нет – никто не станет пережидать ураган так близко к воде. А на том берегу – бухта и Корали.

Но есть одна проблема.

Вода в заливе всё прибывает. Она уже перехлёстывает через мост. Желудок скручивает в шипастые узлы: если вода стоит так высоко, туннель ливневой канализации уже должен быть затоплен.

На машине мне через мост не проехать.

Но можно попробовать перебраться пешком.

Свернув в ближайший проулок, я глушу мотор.

Ветер здесь раз в десять сильнее, чем возле нашего дома.

Я снова принимаю позу борца сумо и, низко наклонив голову, ковыляю навстречу ветру. А добравшись до моста, сразу же обеими руками хватаюсь за перила. Солёная вода доходит мне до колена, задирать ноги выше я не могу, поэтому поворачиваюсь лицом к перилам, забираюсь на нижнюю перекладину и медленно передвигаю ноги: сперва одну, потом другую. Левую, потом правую.

Как Кейси, когда шла по ветке.

Внезапный приступ боли чуть не разрывает меня на части. Боль настолько сильна, что сгибает пополам, настолько сильна, что хочется отпустить перила и дать бушующим волнам унести моё тело.

Я не смогу, вопит голос у меня в голове. Мне не перейти этот мост.

Пальцы, вцепившиеся в перила, слабеют.

Но тут возникает другой голос.

«Сможешь!»

– Не могу! – кричу я во весь голос.

И вдруг слышу шёпот Кейси. Знаю, это звучит безумно, но всё-таки я слышу голос. Её голос.

«Ты сможешь, Итан. Спорим, сможешь? На что спорим, ты перейдёшь этот мост?»

Да, давай поспорим. Это единственное, от чего ни я, ни Кейси никогда не отказывались.

Руки снова впиваются в перила, ноги, налившись силой, прорывают толщу воды.

Я чувствую, как Кейси гонит меня вперёд сквозь оглушительный ветер и бьющий в лицо дождь.

И вдруг понимаю, что Корали ещё жива. Знаю это.

И снова начинаю бороться с потоком.

Перебравшись через мост, я обнаруживаю, что могу идти: на Мейн-стрит, защищённой каменистым берегом и стеной мешков с песком, вода поднялась только сантиметров на тридцать.

Выскакиваю на тропинку, ведущую к бухте, и тотчас же, поскользнувшись в грязи, падаю лицом в воду. Хватаюсь за какое-то деревце, подтягиваюсь, встаю. Осторожно пробираюсь вдоль тропинки, потом через рощу. Здесь почти сухо – от Мейн-стрит идёт небольшой подъём, а кроны деревьев защищают почву от дождя.

В груди трепещет слабый огонёк надежды.

Ещё минута – и через просвет среди деревьев я вижу бухту. Первое, что замечаю: что-то бьётся в воде. Потом понимаю, что это нога Корали, молотящая белую пену в полосе прибоя.

– Корали! – что есть мочи кричу я. – Держись, Корали! Я иду!

И бросаюсь вперёд, не обращая внимания на ветер, укусы дождя и брызги солёной воды в лицо.

Одной рукой Корали вцепилась в тяжёлый камень над ливневым туннелем, другая прижата к карману толстовки. Нахлынет волна – на поверхности остаются только её ноги, отхлынет – над водой, почти вровень с камнями, появляется голый живот. И всякий раз, отхлынув, океан пытается утащить Корали с собой.

Меня она не видит: в глазах паника, костяшки вцепившихся в камень пальцев побелели.

– Корали! – кричу я снова.