– Non! – вскричал Груар, в ужасе наблюдая за тем, какойущерб наносится бесценному полотну да Винчи. Женщина вдавливала колено в самыйцентр полотна. – NON!

Груар развернулся и прицелился в женщину, но тут жесообразил, что это пустая угроза. Картина представляла собой надежный щит –ведь стоимость ее равнялась шести миллионам долларов.

Не могу же я всадить пулю в да Винчи!

– Оружие и рацию на пол! – спокойно скомандовалаженщина по-французски. – Иначе продавлю полотно коленом. Полагаю, тызнаешь, как бы отнесся к этому мой дед.

У несчастного просто голова пошла кругом.

– Пожалуйста… не надо! Ведь это «Мадонна в гроте»! – Ион бросил на пол рацию и револьвер и поднял руки вверх.

– Спасибо, – сказала женщина. – А теперь делай,что тебе говорят, и все будет хорошо.

* * *

Несколько секунд спустя Лэнгдон с бешено бьющимся сердцеммчался вместе с Софи вниз по пожарной лестнице. Ни один из них не произнес нислова с тех пор, как они выбежали из зала, где висела «Мона Лиза» и лежал наполу дрожащий от злобы и страха охранник Лувра. Теперь уже Лэнгдон крепко сжималего револьвер в руке и не мог дождаться, когда же наконец от него избавится.Револьвер казался ему страшно тяжелым, от него так и веяло опасностью.

Перепрыгивая сразу через две ступеньки, Лэнгдон пыталсясообразить, понимала ли Софи, насколько бесценным было полотно, которое онаедва не погубила. Картина да Винчи, за которой она пряталась, также как и «МонаЛиза», изобиловала, по мнению большинства искусствоведов, тайными языческимисимволами.

– А вы выбрали ценного заложника, – бросил он на бегу.

– «Мадонна в гроте», – ответила Софи. – Но я ее невыбирала, мой дед сделал это. Оставил мне одну маленькую вещичку за рамой.

Лэнгдон удивленно покосился на нее:

– Что? Но как вы узнали, что предмет этот спрятан именнотам? Почему «Мадонна в гроте»?

– Так темен обманный ход мысли человека! – Онаторжествующе улыбнулась. – Мне не удалось разгадать двух первых анаграмм,Роберт. Но уж с третьей я просто обязана справиться.

– Они мертвы! – говорила в телефонную трубку сестраСандрин. Слова эти предназначались для автоответчика. – Пожалуйста,снимите трубку. Они все мертвы!

Ее звонки по первым трем телефонным номерам из спискапринесли ужасные вести – истерически рыдающая вдова, детектив, вызванный наместо преступления, мрачный священник, утешающий осиротевшую семью. Все троесвязных были мертвы. И теперь она звонила по четвертому, последнему в спискеномеру, по которому разрешалось звонить лишь в том случае, если с первыми тремяничего не получится. И нарвалась на автоответчик. Причем голос, звучавший в трубке,не назвал имени абонента, лишь просил звонившего оставить сообщение.

– Пол взломан! – умоляющим голосом бормоталаона. – Остальные трое мертвы.

Сестра Сандрин не была знакома лично с владельцами четырехтелефонных номеров, но по этим номерам, надежно спрятанным под кроватью,разрешалось звонить лишь в одном случае.

Если пол взломают и найдут тайник, инструктировал ее мужчинас не запоминающейся внешностью, это означает, что верхний эшелон понес потери.Что по крайней мере одному из нас угрожали смертью и он был вынужден солгать.Вам следует обзвонить всех. Предупредить остальных. И уж постарайтесь неподвести нас.

То был сигнал тревоги. Надежный и безопасный способпредупредить своих. План поразил ее своей простотой, еще когда она впервыеузнала о нем. Если хотя бы один из братьев подвергнется смертельной опасности,он может солгать. И эта ложь тут же включает механизм, призванный предупредитьостальных. Впрочем, сегодня опасности, похоже, подверглись сразу трое.

– Пожалуйста, ответьте, – отчаянным шепотом бормоталаона в трубку. – Где же вы, где?..

– А ну брось трубку! – вдруг рявкнул у нее за спиноймужчина.

Сестра Сандрин вздрогнула и обернулась. В дверях стоялмонах, сжимая в руке тяжелую железную подставку от подсвечника. Дрожа всемтелом, она медленно опустила трубку на рычаг.

– Все они мертвы, – сказал монах. – Все четверо. Иони меня обдурили. А ну-ка говори, где краеугольный камень?

– Но я не знаю! – совершенно искренне ответила сестраСандрин. – Эту тайну хранили другие. – Те, что теперь мертвы.

Мужчина начал приближаться к ней, не выпуская подставку измертвенно-белых рук.

– Ведь ты сестра Церкви! И служишь этим негодяям?

– Иисус поведал нам множество истин, – храбро ответиласестра Сандрин. – Но что-то ни одной из этих истин в действиях «Опус Деи»я не наблюдаю.

Монах яростно сверкнул красными глазами. И замахнулся, зажавв кулаке подставку, точно биту. Сестра Сандрин рухнула на пол, и последней еемыслью было отчаянное:

Все четверо мертвы.

Драгоценная тайна потеряна навсегда.

От пронзительного воя сигнализации в западном крыле Лувраснялись с насиженных мест и разлетелись все голуби, обитавшие в саду Тюильри.Софи и Лэнгдон выбежали в парижскую ночь из-под козырька над входом в здание. Ибросились бежать через площадь к машине Софи. Вдали завывали сирены полицейскихавтомобилей.

– Вон она! – крикнула Софи. И указала на краснуютупоносенькую малолитражку, припаркованную через площадь.

Да она никак шутит? Такой маленькой машинки Лэнгдон ещеникогда не видел.

– Называется «смарт», – пояснила Софи. – Ест всеголитр на сто километров.

Лэнгдон едва успел втиснуться на переднее сиденье, когдаСофи включила зажигание и резким рывком послала машину вперед, через каменныйбордюр, на разделительную полосу, выложенную гравием. Затем она промчалась потротуару и выехала на проезжую часть, образующую небольшой круг перед Карузельде Лувр.

На секунду Лэнгдону показалось, что сейчас Софи, желаясрезать угол, помчится прямо вперед, через живую изгородь, и пересечет круг сгазоном по центру.