глаза. Сил не было даже на то, чтобы разреветься. Все кончено. Как глупо. Выжить после аварии в одном мире и почти сразу погибнуть по нелепой случайности в другом. Неужели смысл моей жизни заключался в том, чтобы заменить в смерти настоящего Таная? Почему провидение на его стороне? Что такого необыкновенно полезного он привнесет в ход мировой истории?

Мысли текли вяло и постепенно стали путаться. Я то дремала, то приходила в себя и снова думала о том, как хочется жить. Пусть даже в этом незнакомом и необычном мире, замещая парня или в качестве представителя низшей расы – человека, неважно, главное ходить по земле, дышать воздухом, видеть небо, солнце и звезды, наблюдать за сменой времен года. Остальное сейчас казалось незначительным, совершенно неважным.

Я понимала, что просить столь щедрый подарок от высших сил – наглость. И без того мне не единожды давался шанс на существование. Поэтому даже не молилась, просто мечтала. В последний раз взглянуть в глаза Эдгарду, обменяться улыбками с Лоттом, извиниться перед Яррином. Словно наяву перед собой видела лица трех парней, ставших для меня за последние два месяца невероятно близкими, практически родными.

Эдгард… Лотт… Яррин…

Такие разные и одинаково дорогие.

Спазмом свело живот от голода, и я скрючилась, не сдерживая стон боли. Не заметила, в какой момент ступенька под моей головой стала мягче, а ледяной пол – теплее. Просто перестала мучиться, наслаждаясь невесомостью и легким покачиванием, нежась на волнах спокойствия.

– Ну же, малыш, очнись, – уговаривал кто-то, рвано выталкивая из себя слова. Голос звучал надо мной, откуда-то сверху, и в то же время отдавался вибрациями во всем теле. Но мне совсем не хотелось приходить в себя и мучиться от жажды, голода и холода. Противясь назойливому свету, пробирающемуся даже под плотно закрытые веки, я повернула голову и уткнулась носом во что-то теплое и вкусно пахнущее. М-м-м-м. Приятно. Не хочу реальности. Она слишком жестока. Лучше вот так, в бережных руках… Руках?

Глаза пришлось открыть. Вернее, я их испуганно распахнула и на мгновение ослепла от яркого света. Я действительно лежала, словно в уютной колыбели, в огромных крепких руках зверя. Хотя… какой он зверь, так, на четверть.

Яррин несся через лес. Бесшумно, плавно, как способна только раса, что близка к природе.

– Пора просыпаться, – бормотал он. – Тебе нужно попить. Слышишь, Танай?

Кажется, он впервые назвал меня по имени. Надо же. Волновался за меня? Хотя конечно же нет, не за меня, за Таная.

Яррин замедлил ход, а потом и остановился. Шум ручья подсказал причину. Карие в карминовую крапинку глаза взглянули на меня с тревогой. Я скривила губы и хотела сказать, что со мной все в порядке, лишь бы успокоить его и разгладить тревожную морщинку на лбу, но из горла вырвался лишь тихий сип.

– Сейчас. Ты около двух суток не пил, да и простыл, наверное. – И так он это ласково произнес, что я засомневалась, того ли Яррина перед собой вижу. Прежний ни разу не проявил мягкость или хотя бы жалость.

Парень опустился на пятки и устроил меня на своих коленях, не выпуская из кольца рук. Ладонью он зачерпнул из ручья и что-то пробормотал, вода в горсти пошла паром. Только после странных манипуляций он поднес руку к моему рту. Я жадно припала губами к воде, вбирая в себя живительную влагу. Она оказалась теплой, почти горячей. И я стала понемногу согреваться, несмотря на морозец вокруг.

За время моего заточения лес укрылся тонким покрывалом первого в этом году снега. С замирающим сердцем я любовалась каждой веточкой в искристом инее, каждой травинкой в серебристой изморози. Я выжила. Снова. И могу наслаждаться снежным царством, таинственно мерцающим в лучах скромного солнца, что выглядывало редкими лучами из-за тяжелых серых туч. Пьянящее чувство! Завораживающее.

Не может быть… Жива! До чего же я везучая!

Вдоволь напившись, я удовлетворенно вздохнула и склонила голову на плечо Яррина. От его тела шел жар, пропускаемый тонкой тканью рубашки. В свой зимний с меховой подкладкой плащ он завернул меня. Вот почему мне стало так тепло.

– А теперь восстанавливающее зелье. – Он вынул пузырек из кармана и зубами выдернул пробку. – Хотя бы глоток выпей.

Ощутив на языке горечь, я скривилась. Но отплевываться сил не было, ничего не оставалось, как проглотить.

Внимательные глаза с вертикальным зрачком следили за мной и моей реакцией.

– Лучше? – спросил Яррин, склонившись надо мной.

Еще бы! Наверное, его зелье стоило никак не меньше той волшебной мази, что у нас с Эдгардом хранилась.

– Да, – прохрипела я и наконец смогла по-настоящему улыбнуться.

Взгляд Яррина прилип к моим губам. Надолго так, основательно. Я не выдержала и рефлекторно облизнулась. Он громко сглотнул и с явным трудом отвел глаза, а затем и вовсе сгреб меня в охапку, уткнув лицом в свою грудь. Я не была против. Тихонько лежала и с удовольствием слушала стук его сердца. Оно билось бешено, не желая успокаиваться.

– Я думал, что уже не смогу найти тебя, – прошептал он, вовсе не стараясь, чтобы я его расслышала. Просто выговаривался. – Носился по городу, как сумасшедший. Проклятое мыло, отбившее твой запах! Нигде ни единой зацепки.

Нос Яррина уткнулся в мою макушку, согревая теплым дыханием. Я ощутила его горячие пальцы на своем затылке.

– Как же нашел тогда? – От его прикосновений стало жарко.

– Вычислял, кто находился в тот день у ворот, и опрашивал их. Один старик видел, как низкорослый лиэр садился в закрытый экипаж без гербов. Пришлось проверить следы транспорта, оставшиеся на земле. Вышел на банду разбойников, обитающих в старой башне.

– Вот значит, кто меня похитил.

– Глупый, глупый Танай. – Яррин губами заскользил по моим волосам, лбу, вискам. Казалось, он старательно сдерживался, но постоянно проигрывал в этой борьбе сам себе. Теплые губы, чуть касаясь, перешли на мое горло. Я выгнулась, не в состоянии противиться пытке удовольствием. Плащ распахнулся. Яррин склонился к ложбинке между ключицами и шумно вдохнул воздух. Когда он поднял на меня глаза с округлившейся и увеличившейся в размере радужкой, я вздрогнула. Столько всего в этом взгляде было намешано! Неверие, триумф, желание, горечь, страсть… Я и половины не смогла расшифровать.

– Твой аромат… – Ох ты ж! Я совсем забыла. Чудесное мыло много часов как не скрывало моего естественного запаха. – Девушка! – Его губы дрогнули в торжествующей улыбке. Со вздохом облегчения он припал к моему рту, будто путник в пустыне к спасительному источнику.

Вот только мне оказалось не до поцелуя, которого я так жаждала