Блядь, да. Нравится. Еще как. Только хрен я тебе признаюсь.

О… Я дрожу. Я словно сгусток желания.

Чувствую себя почти игрушечной в его лапищах.

Миша тянет еще немного за волосы и, обхватив покрепче рукой, укладывает меня спиной к себе на грудь.

— Дрянная, дрянная девчонка… Созданная для меня, — Юдин жестко вгоняет в меня член, раз за разом вырывая у меня сдавленные хрипы.

Он еще несет какие-то развратные словечки, и я вспыхиваю, потому что это правда. Я его хочу. Каждый раз как вижу.

С самого начала, с самой первой встречи было ясно, что мы переспим, что бы мы там ни говорили. Он действует на мою животную суть как афродизиак.

Я уже не разбираю, что еще он говорит. Горячая волна заливает тело, и жарче всего там, между ног, где от интенсивности его толчков все полыхает жидким пламенем.

Космические ощущения, как газировка, заполняют меня снизу доверху, подталкивая к неизбежному взрыву.

Так остро еще не было никогда. Даже с ним.

По дрожи в напряженном теле Миша понимает, что я вот-вот кончу, и накрывает мне рот ладонью, позволяя не сдерживаться.

Меня прошивает миллионами жгучих нитей, молнии ударяют в каждый нерв.

Искры цветным букетом разлетаются под веками и расходятся волшебными кругами. Я вся пульсирую.

И фейерверк.

И мне становится плевать, слышал ли кто-то, как мне хорошо.

Пусть завидуют.

Глава 43

Я не реагирую, когда Миша укладывает на кровать мое безвольное тело. Лежа на животе, пережидаю уходовые процедуры. Юдин заботливо убирает влажными салфетками сперму с моего бедра.

Молчу, когда он ласково поглаживает отшлепанную в самом конце попку, уверена, она до сих пор розовая. Предательница авантюрная…

— Маринк?

— Что это было? — хриплю я.

— Я разозлился, — отвечает чудовище. — Но я сдерживался…

По телу пробегает дрожь. Сдерживался? Твою мать… Не уверена, что пережила бы несдержанный вариант секса с Юдиным.

— Ты больше не будешь меня трахать, — четко и с расстановкой произношу я.

— Тебе же понравилось. Мне понравилось. Поэтому буду, — охренеть ответ.

— Иди в задницу, — советую я.

— И буду делать это в одно рыло, — продолжает он.

Я сажусь на постели и смотрю в эти наглые глаза.

— Нет, Миша. Праздник кончился. Побаловался и хватит. И эти твои собственнические замашки вообще ни к месту. Ты думаешь: пришел, разложил, присунул и красавчик? Нет. Так не будет.

Голый Юдин смотрит на меня нечитаемым взглядом.

— Почему? Что не так?

Серьезно? Что не так?

— Абсолютно все. Роль любовницы меня не устраивает. Мы — взрослые люди, сбросили напряжение, и ладно, но втягиваться в эту херню я не собираюсь.

— Херню? — щурится на меня Михаил.

— Да.

— И чем же роль моей любовницы так плоха?

— Тем, что я не люблю делиться. Представь, что кроме тебя у меня будет еще парочка горячих жеребцов. И сразу обозначу, что твой день — четверг?

— Думаю, мне тебя одной хватит.

— Пф-ф. Тебе нечего мне предложить, Миш.

— А тому хмырю, с которым ты вчера кольца выбирала, значит, есть? — звереет он. — Его не волнует, что ты, как голодная, кончаешь не под ним? Его устраивает, что я тебя имею? Ты хочешь, чтобы я предложил тебе подобные отношения? Тебя кто-то трахает, а я жду своей очереди? Хуй тебе, Марин. И идет он в комплекте со мной.

Я сначала не въезжаю, о каком хмыре говорит Юдин, а потом до меня доходит, что мой намек на его скорую свадьбу он вообще не понял, зато стал искать соринку в моем глазу.

Гениально! Теперь всегда так буду делать!

— Что-то я не понимаю, то есть мне в очереди норм постоять, пока ты по командировкам трахаешь сотрудниц, а тебе нет? И вообще, какого хрена ты полез на меня без резинки? У тебя манечка? Хочешь оплодотворить побольше самок?

— Презервативы в машине, Марин. И они все ждут тебя. И наручники я купил, чувствую, не зря.

— Может, и не зря. Но мы с тобой нашу регату закончили. Так что ты уж давай там найди применение покупкам. Не выходят у нас с вами, Михаил Батькович, деловые отношения. Значит, не будет никаких.

Еще не хватает зпп от него подхватить или еще какую заразу.

Он меня уже который раз голым членом жарит, надо бы тест купить на всякий случай.

— Я тебе в самом начале предлагал отказаться от проекта, — сверлит меня разъяренным взглядом Юдин.

— Работать — не равно с тобой спать, прикинь? Или для тебя это слишком сложная формула. Ты так привык, что теперь нанимаешь своих баб? Может, и меня решил трудоустроить?

— А тебе, я смотрю, нравится твоя работа, — рубит Юдин. — Горячая штучка-дизайнер по заказу. Я — твой последний клиент, Марин. Не хер перед мужиками светить прелестями.

О, в кои-то веки он прав!

Оттолкнув Михаила, нависшего надо мной, соскакиваю с кровати и начинаю натягивать платье. Какого хрена, я продолжаю его радовать задорной обнаженкой? Облезет, криво обрастет и еще раз облезет!

— Тебя не спросила, как мне устраивать свою личную жизнь! Ты, вообще, что тут забыл? У тебя кажется служебная поездка в прекрасной компании.

Стараясь не смотреть на полуголого Мишу, я вихрем ношусь по спальне, бросая свою мелочевку в сумочку.

— Да вот шельма одна замуж собралась, приехал вразумить! Когда свадьба?

— В пятницу, — рявкаю я и не вру.

Однажды в пятницу я выйду замуж. Но какое ему дело? Ах, да!

— То есть всем можно? Даже твоей новой сотруднице, а мне нет? Или лучше говорить старой невесте?

— При чем здесь она? — Юдин хватает меня за руку. — Хорош мне пудрить мозги, Марин. Ты, наверно, живешь в мире розовых пони, и мужики там такие же ванильно-сахарные. Все ждешь