— Что случилось? — прошептал Селби.

— Эта маленькая женщина, миссис Ирвин, та, с цветком…

— Что с ней?

— Отравлена.

Селби вскочил, не осознавая, что глаза всех присутствующих взале неотрывно следят за ними.

— Насколько серьезно? — спросил он. — Смертельно?

— Нет. На сей раз мышьяк. Ей сделали промывание желудка, и,я думаю, леди выкарабкается. Ты можешь попросить суд устроить перерыв илипросто сбежать отсюда?

Селби быстро принял решение.

— Присаживайся, Рекс. Я буду с тобой через минуту, — сказалон и повернулся к судейскому столу. — Высокий суд, я сейчас узнал, что в отеле«Мэдисон» еще одно отравление. Шериф просит меня сопроводить его. Могу ли япросить суд о коротком перерыве — всего лишь на час или около того?

— Ваша честь, — учтиво начал Карр, — я не хотел бывысказывать протест, но в настоящее время майор Селби не занимает никакогоофициального поста в нашем графстве. Его уход сейчас есть лишь проявлениедружбы по отношению к шерифу. Однако это затрагивает права моего клиента, —Карр сделал паузу и почтительно наклонил голову в сторону застенчивой АнитыЭл-дон, — на что я хотел бы обратить ваше внимание.

Судья Фэйрбенкс кивнул, соглашаясь.

— В таком случае, — проговорил Селби звенящим голосом, —следующим свидетелем с нашей стороны будет Хэтти М. Ирвин.

— Находится ли миссис Ирвин в суде? — спросилпредседательствующий.

— К несчастью, нет, — ответил Селби. — Миссис Ирвин должнавыступить свидетелем со стороны, оспаривающей завещание, но миссис Ирвинотравлена.

По залу пронесся вздох изумления.

— Ваша честь, — загремел Карр, — я возмущен. Я возмущенсделанным намеком. Я возмущен тем, как коллега подал это дело суду.

— Я всего лишь изложил факты, — сказал Селби.

— Вы не имели права приводить эти факты!

— Итак, я хочу, чтобы Хэтти М. Ирвин заняла свидетельскоеместо.

— Вы вручили ей повестку? — спросил Карр.

— Да.

Карр не сумел скрыть удивления.

— Когда? — выкрикнул он тоном, в котором явно чувствовалосьнедоверие.

— Сегодня утром, примерно в семь пятнадцать.

В зале царила тишина. Все, затаив дыхание, следили засхваткой титанов: Карра — стратега, ветерана, старого мастера юридическихсражений, и Селби — энергичного, отчаянного настойчивого бойца.

— Насколько я знаю, — сказал Карр, — в данныхобстоятельствах коллега имеет право ходатайствовать о перерыве, но в этоходатайство должно входить составной частью заявление: что он надеется услышатьот данного свидетеля.

Селби решил сразу взять быка за рога:

— Я не могу заявить о том, что будет показывать свидетель,потому что не знаю этого.

— Оказывается, вы не знаете? — переспросил Карр с нужнойдозой глубочайшего изумления. — Так с какой же стати вы вызывали ее повесткой?

— Поскольку вы спросили, я отвечу. Я вызвал ее, так какзнаю: ей известно нечто, какой-то настолько значительный факт, что предпринятапопытка наложить на ее уста печать молчания. Ей дали смертельную дозу яда. Яхочу узнать этот факт прежде, чем она умрет.

— Протестую! — выкрикнул Карр. — Прошу рассматривать этозаявление как поведение, наносящее вред моему клиенту!

— Вы задали вопрос, и я ответил на него. Задайте мне другиевопросы, я отвечу и на них.

— Джентльмены! Джентльмены! — вмешался судья Фэйрбенкс. — Невремя и не место заниматься столь недостойной перебранкой. Правильно ли я понялвас, мистер Селби: свидетель, не способный появиться в суде, был вызванповесткой стороной, оспаривающей завещание, и эта сторона не в состояниисообщить, что именно она ожидает услышать от свидетеля?

— Да, все так.

— Теперь относительно протеста уважаемого адвоката, —продолжал судья Фэйрбенкс. — Я едва ли смогу предоставить длительный перерыв вслушании при сложившихся обстоятельствах. Однако мы все же прервем нашезаседание на пятнадцать минут, чтобы стороны попытались за это время достичьприемлемого для всех компромисса. Итак, перерыв на пятнадцать минут.

Селби торопливо проинструктировал Инес Стэплтон:

— Держись подальше от Карра. Не давай ему возможностичто-либо выведать у тебя. Скорее всего, перерыва в слушании мы больше неполучим. Приглашай следующего свидетеля. Сделай все, что можно, тяни время. Яже мчусь в больницу. Может быть, удастся выяснить, что она знает.

— Ты полагаешь, Дуг, она что-то знает?

— Держу пари, да, — ответил Селби. — И я собираюсь выяснить,что именно.

В больнице медсестра вызвала доктора Трумэна. Лицо врачавыглядело помятым — результат непрерывного многочасового труда и огромнойответственности за жизни людей. Раньше на этом лице были лишь морщинки добротыи благожелательности — наследие тех сравнительно беззаботных дней, когда удоктора еще появлялось время для короткого отпуска и была возможность спокойнопроспать целую ночь. Теперь же его веки слегка дрожали, кожа приобреласероватый оттенок. Под глазами обозначились мешки, глубокие морщинки залегли вуглах рта.

— Она очень слаба, — сказал доктор. — Можно сказать, чтоопасность миновала, конечно, если выдержит сердце. Но я не могу разрешить вам,джентльмены, разговаривать с ней долго, задавая случайные вопросы. Если у васесть нечто конкретное, она сможет ответить на один, от силы на два вопроса. Небольше.

— Как все произошло? — спросил Селби.

— Не знаю, — ответил врач. — Мышьяк попал в желудок вместе спищей, которую больная принимала в отеле. Я связываю его с сахаром, положеннымв кофе. На столе находилась сахарница. Яд был насыпан поверх сахара. МиссисИрвин всегда садилась в столовой на определенное место — за маленьким столикомна двоих у окна. Тот, кто хотел ее устранить, мог всыпать мышьяк в сахарницу ибыть при этом уверенным в том, что добьется желаемого результата.

— При условии, что данное лицо имеет свободный доступ встоловую, — добавил Селби.

— Она открыта для всех, — пояснил доктор.

— Случайный посетитель вряд ли сможет всыпать мышьяк всахарницу, которая находится в распоряжении официанта или постоянногопосетителя.

— Да, это верно.

— Вы быстро сумели определить характер отравления?

— К счастью, симптомы оказались весьма типичными. Я сразусумел поставить правильный диагноз и немедленно приступил к промыванию желудка.