какие-то люди. Тимур их не знал, а знали ли они маму – тоже большой вопрос. Гости смеялись и забыли, для чего они пришли. Его хлопали по плечу, твердили, что он уже большой мальчик, суд разберется.

Тетушки стали что-то говорить про опекунство: ему надо уехать с ними в Костромскую область, квартиру они сдадут, а деньги будут класть на сберкнижку. Тимур молчал, он как будто оцепенел и, наверное, производил впечатление покорного судьбе подростка. Не дождавшись от него слез, взрослые отстали, сосредоточив внимание на столе. Тогда Тимур потихоньку выбрался из большой комнаты и проскользнул в свою.

Достал копилку, которую прятал на верхней полке платяного шкафа в старой коробке из-под обуви, чтобы отец не нашел. Разбил копилку, достал деньги. Он был очень сосредоточен. Вытащил с антресолей старый потрепанный рюкзак, сложил в него свои вещи, поцеловал медальон, закинул рюкзак за плечи и побежал, перескакивая через две-три ступеньки, прочь из дома. Он бежал быстро, иногда оглядывался на бегу, хотя знал, что оглядываться нельзя, так учила его мама.

На улице уже было темно. Мелкий колючий дождь хлестал прямо в лицо. Из-за туч проглядывал тонкий рог молодой луны. Он был похож на таинственный знак – одинокую светящуюся скобку в небе, которая закрывала одну главу в жизни Тимура, но открывала ли другую?

Он не знал, что таится за этой скобкой, что ждет впереди. У него не было никого в этом городе. Он бежал по темной аллее парка, сам не зная куда, и задыхался от слез, которые наконец-то можно было не сдерживать, и они хлынули из глаз, смешиваясь с дождем. Когда стало совсем невмоготу, Тимур остановился и завыл: тихо, безнадежно и зло. Звук шел свободно, естественно, вольно из самого центра боли – из груди, освобождая силы, которые Тимур в себе и не подозревал. Он втянул ноздрями влажный воздух: пахло таежным лесом, охотой, борьбой, соперничеством, опасностью.

Опасность! Вокруг было много опасности. Каменные джунгли и судьба бросили ему вызов, и он его принял, готовый победить или погибнуть.

Глава 9. Встреча на Тверском

– Леля, давай пригласим ту девушку на наш показ в субботу, – осторожно предложил Тимур. Несмотря на то что Леля была младше на два года, он привык обращаться к ней так, будто она его взрослее как минимум лет на десять.

– Какую девушку? – жеманно протянула Леля, делая вид, что не понимает, хотя все она, конечно, прекрасно поняла и знала, что Тимур это понимает.

– Нууу, ту твою одноклассницу, которую мы во вторник на Тверском бульваре после работы встретили. Ты еще сказала, мол, всегда знала, что мы ее увидим как-нибудь, потому что она прямо где-то там живет. Забыл, как улица называется.

– Где эта улица, где этот дом, где эта барышня, что я влюблен, – насмешливо пропела Леля и резко оборвала. – Влюбился, что ли? Ты это смотри… В нашей профессии влюбляться вредно! Мы должны быть как ангелы – где-то на недосягаемой высоте подиума парить над всеми, принадлежать всем и вместе с тем никому. Как актеры, короче.

– Это для тебя быть манекенщицей – профессия, а для меня – временное занятие, вот подкоплю еще денег и учиться пойду.

– Зачем? – пожала плечами Леля. – С твоей-то внешностью и так всегда будешь при деньгах. Ты же вылитый Киану Ривз. Вон как на тебя все смотрят: что бабы, что мужики. Найдешь себе богатую мамочку, да и Кроль нам неплохо платит. Какой смысл вставать утром на работу, куда-то тащиться, потом сидеть в душном офисе до вечера, когда можно просто получать удовольствие от жизни. Просто быть собой, таким кайфовым. И пусть все нам за это платят, раз мы такие кайфовые!

Леля шуточно потрепала Тимура по щеке, задержала руку и провела ладонью.

– Какая у тебя нежная кожа…

Тимур в ответ тоже шутливо оскалился и сделал вид, что хочет укусить Лелю. Она с визгом отдернула руку и опять замурлыкала себе под нос:

– Где эта улица, где этот дом, ищем весь день и никак не найдем… В Большом Гнездниковском переулке Сонька живет. Дом такой красивый. Мы в школе не то чтобы дружили, но пару раз я была у нее с другими девчонками. Она так особо ни с кем не тусила. Ботан, короче. А сейчас ничего так выглядит, я оценила. Ты, смотрю, тоже.

– Так позвонишь ей? Тем более, мне кажется, она заинтересовалась показами, – проигнорировал колкость Тимур.

– А вопросом на вопрос отвечать нечестно! Ладно, пригласим. Мне не жалко. Может, ей даже будет интересно с нами, – многозначительно подмигнула Тимуру Леля.

– Это ты о чем? – нахмурился он. – Я ничего такого не имел в виду.

Вечно она его подкалывала, подначивала, провоцировала, а потом делала невинные глазки. Понять Лелю было сложно. Скорее всего, она и сама себя плохо понимала.

Спонтанная и непредсказуемая, то впадавшая в меланхолию, то вспыхивавшая как спичка. Маятник ее настроения качался с огромной амплитудой и, вопреки всем законам физики, логики и просто здравого смысла, часто ни с того ни с сего надолго застревал на месте. Она могла погрузиться в жесточайшую депрессию, а потом мгновенно выйти из нее и веселиться сутками напролет, не вылезая ночью из клубов, а днем из кафе и ресторанов, тем более что всегда находились желающие оплатить ее досуг. Причем каждый раз – разные.

Со стороны Тимура и Лелю можно было принять за пару. Оба статные, высокие, гибкие. Но парой они не были, по крайней мере в обычном понимании.

Леля относилась к Тимуру то как к пажу, то как к брату, беспрестанно заигрывая, но не доводя до близких отношений и при этом умудряясь то и дело обижаться, что он не настаивает на развитии событий в этом направлении. А Тимур и представить не мог, что делать с экзальтированной Лелей в постели. Он мечтал любить, заботиться, опекать, а получалось, что опекает его она, ведь, как ни крути, с самого первого дня знакомства он так и не смог отделаться от ощущения, что Леля старше, опытнее и мудрее.

Когда в ту далекую осеннюю ненастную ночь он добрался до метро за полчаса до закрытия станций и поехал в сторону центра, в полупустом вагоне к нему подсела девушка.

Сначала она сидела напротив и улыбалась ему, не отводя взгляда. Тимур тоже пристально разглядывал незнакомку – уж больно необычной внешностью наделила ее природа: натуральная блондинка с белыми бровями, которые она, видимо, принципиально не хотела подкрашивать. Узкое лицо с высокими скулами, изящный