как она откинула челку с лица, свою мать. Солнце освещало ее лицо, и оно казалось родным, до боли знакомым.

– Гу-гу, – только и смог выдавить Тимур.

– Он еще и немой, что ли? – тихо спросила она у Лели.

– Это у них семейное, – легко прокомментировала Леля. – Последствия влияния вечной мерзлоты на организм. На генном, прости господи, уровне. Иногда замедляются даже в теплых климатических условиях. Тупят, короче.

– Ничего себе, – Соня снова обернулась и посмотрела на Тимура как на ходячий экспонат, по какому-то недоразумению покинувший выставочный зал Музея Арктики и Антарктики.

«Она все врет, не верь ей!» – хотел сказать Тимур, но Соня и правда будто его заколдовала.

– Гу-гу, – подтвердил он высказывание в свой адрес.

Леля победоносно взглянула на Соню. Самое поганое, что она, видимо, была в ударе и могла насочинять еще невесть что и в больших количествах.

– На их языке это означает полное согласие, – заверила она Соню. – Я тут типа его проводника. Адаптирую и социализирую, так сказать, к жизни. Ты же знаешь, когда я хорошо училась, мне всегда поручали шефство над двоечниками.

– А когда ты хорошо училась? Ой, прости, не то хотела сказать. Как вы познакомились?

– О-о-о, это отдельная история! – Леля устало прищурила глаза. – Но, если коротко, он потерялся в большом городе. Группу якутских школьников везли на деньги Абрамовича в Англию – для эксперимента, а этот пошел в туалет, отстал и заблудился в аэропорту. Тут мы с родаками возвращались из Греции…

Тимур закашлялся и хотел уже возмутиться: хватит врать. Леля больно ткнула его в бок острым локотком.

– Ну, в общем, я потом дорасскажу, надо места занять!

Она первая вломилась в «Макдоналдс» и орлиным взором оценила обстановку. Тимур уже знал, что под ее взглядом даже самые медленные едоки начинали энергичнее работать челюстями, чувствуя необходимость побыстрее освободить место.

Коронным номером Лели по завоеванию жизненного пространства в фастфуде было дежурство у выбранного столика: она вставала рядом и громко вздыхала, разговаривала по телефону, пристально изучала содержимое подносов. Редко у кого хватало нервов долго выдерживать атаку. Правда, умная Леля не выбирала большие семейства с оравой оголодавших детей и заботливых мамаш, потчующих чадо гамбургерами, прекрасно понимая, что эта публика сама кого хочешь со света сживет.

Вот и сейчас под требовательным взглядом Лели словно по мановению волшебной палочки освободился столик у окна: двух тощих студентов как ветром сдуло. Леля подлетела к столику и плюхнулась на стул. Платить за себя она не собиралась. На правах старшего товарища это всегда делал Тимур.

– Как обычно, – распорядилась она.

Соня не стала присаживаться и пошла с Тимуром к кассе. Он хотел сказать ей, чтобы она осталась с Лелей, но тогда надо было бы спросить, что ей купить, а язык словно превратился в чужеродный орган – неповоротливый и ватный.

– Ты чего возьмешь? – спросила Соня.

– Картошку и пепси, – едва выдавил он.

– Тебе хватит? – окинула она его взглядом. – У вас там, наверное, нет «Макдоналдсов». Это, конечно, не очень-то полезно, но вполне сносно, когда надо перекусить.

Они встали в очередь к кассе, которая, как назло, двигалась медленнее, чем соседние.

– Я заметила, что так всегда, – задумчиво сказала Соня. – Когда я встаю к кассе, именно на ней непременно что-то случается: не пробивается штрихкод, или у товара оказывается не та цена, и кассир долго выясняет правильную, или покупатель забыл взвесить овощи и бежит к весам, а вся очередь ждет, или не оказывается сдачи с пяти тысяч и кассир уходит их менять. Это у меня карма такая.

Тимур-то был рад, что очередь еле движется из-за нерасторопного парня-стажера. Он чувствовал себя рядом с ней очень большим, смешным и неуклюжим, косноязычным и совершенно счастливым.

Позже Соня призналась, что тогда, стоя рядом с ним в очереди, тоже чувствовала себя неказистой простушкой и не знала, как поддержать беседу.

Приближался момент оплаты покупки, который чаще всего сразу показывает, что представляет из себя мужчина, даже если это чашка кофе в «Макдоналдсе».

Тимур держал наготове в кармане тысячу. Соня достала из кошелька банковскую карту.

– Не надо, я сам, – невольно резко сказал он, чтобы упредить сопротивление.

– Ну что вы, мне неудобно…

Он ненавязчиво попытался отодвинуть ее от кассы и случайно наступил на ногу ботинком сорок третьего размера. «Все пропало! – мелькнуло у него в голове. – Теперь она ни за что не поверит, что я нормальный…»

Тимур поспешно протянул свою мятую тысячу терпеливо ожидающему кассиру и, как подкошенный, упал Соне в ноги. Наверное, так это выглядело со стороны, хотя он всего лишь опустился на колено, чтобы проверить, как ее ступня.

– Не отдавил?

Она покачала головой, глядя на него сверху вниз. Тимур даже представить не мог, как был красив в этот миг.

– Вот так, стоит отвернуться, а твой парень уже у ног другой! – раздался за их спинами голос Лели. – Нет, я не поняла, что это вы тут делаете? Я уже замучилась ждать, уже гамбургеры небось остыли!

Дождавшись заказа, они направились к столику, который предприимчивая Леля попросила покараулить соседнюю молодую пару.

Соня с Лелей стали вспоминать одноклассников, перебирая имена и фамилии. Рассказывала в основном Соня, о тех, с кем общалась. Леля кивала, но Тимура обмануть было сложно: на самом деле ей было плевать, кто куда пошел учиться или работать.

Когда вышли из «Макдоналдса», Соня с Лелей обменялись телефонами. Но вряд ли Леля собиралась звонить Соне, уж Тимур-то ее знал. Именно поэтому он остаток дня и весь следующий вынашивал план продолжения знакомства. Как ни крути, ближайший субботний показ казался ему лучшим вариантом: во-первых, больше шансов, что в выходной день Соня окажется свободна, во-вторых, ждать недолго.

Позже Соня призналась, что все эти три дня ждала его звонка, хотя телефон оставила Леле, диктовать номер Тимуру при ней было бы странно. Леля ей позвонила только в пятницу, Соня полночи подбирала, в чем ей пойти, и в итоге выбрала облегающее черное коктейльное платье, которое мама давно не носила, но и не выбрасывала. Наверное, чем-то оно было ей дорого.

Ничего особенного от показа мод Соня не ожидала, она видела такие представления по телевизору на канале «Фэшн», и они казались ей безумно скучными, если не сказать нудными и бессмысленными. Ходят по подиуму похожие на вешалки люди с такими сосредоточенными лицами, будто не стоит их отвлекать от решения теоремы Пуанкаре. Одеты большей частью в то, что даже странно себе представить на человеческом существе, если оно хочет общаться с себе подобными и хоть иногда выходит из дома.