— А у кого я должен это спрашивать? — полюбопытствовал Алексей и тут же продолжил в конструктивном ключе. — Может, Тяжелков тебе дарил что-то ценное?

— Люсю дарил. — Аля испуганно вскочила. Люсю она не проверила.

За открытым окном ресторана послышались далекие раскаты грома. Приближалась гроза. Вовремя они… приняли водные процедуры.

— Она чем-то ценна? — поднялся следом Доберман.

К столу спешил официант. Он и так на них выразительно поглядывал. Своим поздним обедом они задерживали работников.

— Ничем, — Аля подхватила сумку. Удивительно, как мало она теперь думала о Люсе. И как много — об Алексее. — Объективно — ничем. Но она такая миленькая, — обернулась она к Маркелову.

— Миленькая — это очень серьезный повод, чтобы организовать целую операцию по ее захвату, — с серьезным видом прокомментировал он. — И что, больше ничего не дарил?

— Пару золотых комплектов на день рождения. Ничего, заслуживающего внимания.

— Он так скуп?

— Ты хочешь поговорить о моих бывших любовниках? — разозлилась Альбина.

— А их было много?

— Это Зубков тебя на мысль натолкнул? — Аля остановилась и развернулась, чтобы увидеть реакцию. — Ревнуешь?

— Я пытаюсь разобраться, что с тобой происходит, — ответил он сухо. — Судя по всему, кто-то считает, что у тебя есть что-то, ему необходимое. Хотелось бы понять, что это и насколько оно опасно.

Ну не ревнует — так не ревнует!

— Александр Александрович не скуп, — стала рассказывать Яницкая. — И наши отношения никогда не сводились к деньгам. Но он периодически мне помогал. Очень сложно начать свое дело. Он где-то с налоговой дела утрясал, где-то с санэпидстанцией, где-то с пожарниками. Это гораздо ценнее, чем подарки.

— И ты за это расплачивалась постелью?

— Это важно для расследования дела о похищении сумочки, господин детектив? — процедила Аля.

— Нельзя знать заранее, что окажется важным.

— Ну надо же! Где ты научился так профессионально врать? Ни единый мускул на лице не дрогнул, — восхитилась Яницкая, но ее пассаж остался без внимания.

— То есть ты не знаешь, что у тебя искали? — спросил Доберман.

— Понятия не имею, — честно ответила Альбина.

Лестница миновала, будто ее не было. Впереди виднелась дверь в номер. Аля быстро скинула босоножки, проскочила в спальню и облегченно выдохнула. Люся лежала под подушкой и безмятежно улыбалась хозяйке.

— Она на месте! — крикнула Аля и обернулась.

Можно было не кричать.

Алексей стоял за ее спиной.

— Дверь я закрыл, — уведомил он, и Альбине почему-то стало страшно.

Разумом Леха понимал, что в первую очередь он должен думать о работе и безопасности. Но, с другой стороны, он же как раз об этом и думал! Маркелов покрутил в руках коробочку на двенадцать штук, вскрыл упаковку и взял один. Потом подумал и сунул в карман еще два. Стратегическое планирование — наше всё.

Честно говоря, он бы сам не затарился. В такой спешке собирался. Но водила, дай ему Бог здоровья, уже на пути к дому остановился у аптеки.

— У меня все лекарства есть, — уведомил его Маркелов.

— Я подумал, мало ли… На море всё же едешь. Тут лучше перебдеть, — заметил с намеком водитель.

И Леха подумал: а правда! Вдруг повезет?

И повезло.

Может быть.

Да скачись оно конем! Этот Пашка, Кощей злодремучий, который забился в какую-то щель и не отсвечивает. Этот Тяжелков, миллионер штопаный. Оторвать бы ему яйца его перепелиные да в гнездо забить. Выходит, он нанимал охрану, а не стукача. Причем не абы кого, а бывшего, хоть и хромого, спецназовца. Значит, знал, что Але угрожает опасность. И никому ни слова не сказал, некрофил пассивный, клизму ему с противотанковыми ежами!

Главное, теперь Леха не чувствовал себя ни перед кем в долгу. И мог себе позволить выполнять задачу тем способом, каким считал нужным. А лучшим способом присмотреть за Альбиной было находиться рядом с нею постоянно. Что он и намеревался делать.

…А если трех не хватит, то он к себе еще раз заглянет. Или они вместе заглянут. От перемены мест слагаемых возрастает разнообразие поз. А результат от этого не меняется.

Из разговора во время обеда Леха сделал следующие выводы. Первое: или Альбина ему врет, или то, что ищут воры, находится в игрушке. Второе: покушение в монастыре выбивалось из общей картины. Или это было не покушение, а несчастный случай, как с гадюкой. Но тогда, выходит, что Яницкая патологически невезучая. Эту версию Штык оставил как рабочую, но и вариант с нападением не отвергал. Третье: Тяжелков его раздражал, как гвоздь в ботинке. Самим фактом своего существования. Наличием в биографии Альбины. Тем, как она о нем отзывалась, об этом козлине задоенном. Любая мысль о Тяжелкове вызывала острую боль в висках и в глубине солнечного сплетения. Желание что-нибудь поломать. Стену, например. Или в дверь со всей силы вфигачить кулаком.

Неконструктивные желания будила.

А склонившаяся у постели Аля будила другие желания. Особенно ее сарафанчик, который сейчас едва прикрывал причинное место. Издевательство какое-то. Просто подходи и бери. Ее сзади.

— Она на месте! — крикнула Аля и обернулась.

И практически уткнулась ему в грудь.

Подняла взгляд.

— Дверь я закрыл, — сообщил Леха.

Свидетелей, случайных и преднамеренных, ему на сегодня хватит.

В глазах Альбины мелькнул отблеск беспомощности. Взгляд заметался по его лицу, а губы приоткрылись.

Пробуждая жажду ломать, наказать за боль и просто желание слились в единое целое. Маркелов чудом сдержался, чтобы не смять ее и не придушить. Он провел пальцем по ее лицу, убирая прядь волос за ухо, и коснулся губ. Нежно.

Темное небо за окном осветила вспышка молнии, а следом громыхнул гром. Такой, что стены задрожали, подчиняясь мощи стихии. По подоконнику застучали первые капли дождя. И вдруг обрушились на землю сплошной стеной.

Аля тихо застонала, прижимаясь и складывая руки у него на груди.

И Леху накрыло.

Он впился в губы Али. Одной рукой он стиснул девушку так, что у нее не было шанса шевельнуться. Второй задрал сарафанчик и прижал ее за попу к стремительно наполнявшемуся члену. А потом сдернул ее трусики. Леха даже не глянул, как они выглядели. Он понимал, что нужно быть нежнее. Он пытался держать себя в руках, стягивая футболку. Но острые ноготки Али, оцарапавшие его соски по пути к низу живота, разбили все усилия в клочья. Леха толкнул ее на кровать, вытащил из кармана презерватив и сдернул шорты вместе с боксерами.