Позабыв о браслете, я поспешила в дом, чтобы помочь ему с приготовлением утреннего перекуса.

Вместе мы приготовили поистине королевский пир: золотистые блинчики, политые медом, душистый чай, заваренный с сушеными медоносными травами, и свежие ягоды, которые Рати принес из своей вылазки с местного базара, находившегося, по его словам, в пяти часах пешего хода от поместья.

Прошу Рати передать мне сахар, но в кухне царит тишина. Я повторила свою просьбу. Но не успела я и обернуться, как ко мне протянулась банка с сахаром, зажатая в руке в элегантной черной перчатке.

Крутанувшись на месте, уперлась в холодный мрамор кухонной столешницы.

Моран стоял передо мной, его немигающие глаза сверлили меня с презрением.

— Вот за что я терпеть не могу людей. В тебе больше страха, чем каких-либо других эмоций. Посмотри на себя. Ты ничтожна, — процедил он с ядом.

Как только он собрался уходить, я обрела дар речи и выпалила первое, что пришло на ум.

— Прости меня за вчерашнее!.. Я слишком поспешно решила, что это ты уничтожил картины Кирилла. Да, я боюсь тебя. Очень боюсь. Но, как видишь, этот страх не мешает мне признавать свои ошибки.

К моему удивлению, Моран приостановился, в уголках его губ скривилась ехидная усмешка.

— Ты не надела ни одно из подаренных мною платьев, — сухо подметил он.

— Они все были прекрасны. Но я их не надену.

— Почему? Ни одно из них не пришлось тебе по вкусу?

— Потому что я не твоя игрушка, чтобы одевать меня. Я тебе не принадлежу. Я благодарю тебя за то, что спас мою жизнь, поставив на мне свою метку, но я должна покинуть поместье. У меня есть семья в моей деревне, есть жених. Я должна вернуться к ним! Мне хочется жить нормальной человеческой жизнью. Попрошу тебя еще раз, пожалуйста, сними с меня свою метку, — умоляла я, мой голос клокотал от отчаяния.

Смех Морана разнесся по кухне, грозным эхом отражаясь от стен.

Медленно он развернулся ко мне. Его взгляд опустился к моему запястью, где блестел великолепный браслет с красными камнями.

— Забудь об этом, — угрюмо проворчал волк. Приблизившись ко мне, он заставил меня еще сильнее прижаться к столешнице, прикрыв глаза в затаенном ожидании.

— Ты — моя игрушка. И если я увижу, что с тобой играет кто-то ещё, он покойник. И меня не волнует, что этот кто-то может оказаться моим братом. Его кровь будет на твоей совести. Поняла?

Я вздрогнула, почувствовав, как меня резко потянуло за запястье. Хрупкий браслет поддался под натиском руки Морана. Драгоценные красные бусины рассыпались по полу.

Слезы навернулись на глаза, когда я увидела, как браслет разваливается пополам. Моран злобно оскалился и скрылся в сумраке холла.

В слезах выбегаю на улицу навстречу снежной мгле. Слезы размывают мою видимость, и я бесцельно пробираюсь по двору, на сердце у меня тоска. Теряясь в своем унынии, я натыкаюсь на отдаленный от дома парк.

Я продолжаю идти по проложенной тропинке — все дальше и дальше от поместья. По крайней мере, хоть на какое-то время.

Пробираясь по запутанному лабиринту из кустарников и деревьев, слышу мелодичный и приятный для слуха смех, разносящийся по морозному воздуху.

Паника пробирает меня, когда осознаю, что здесь я не одна.

Оглянувшись по сторонам, замечаю сразу три расходящиеся тропинки: налево, направо и туда, откуда я и пришла. С обеих сторон слышатся приближающиеся шаги, заставляющие меня в доли секунды принять решение.

Действует инстинкт, и я бросаюсь назад, откуда появилась.

Но прежде, чем я успеваю скрыться, что-то невидимое цепляет меня за ногу, и я валюсь на снег.

Пытаясь подняться, замечаю странное шевеление. Передо мной стоит маленький белый лисенок с блестящими желтыми глазами. Его появление одновременно пугает и завораживает.

В плену желтых глаз лисы я не сразу замечаю, как она скрывается в тени дебрей лабиринта. Вскоре вместо нее на свет выходит довольно высокий юноша с белоснежными ровными волосами, облаченный в длинную серую шубу, с тростью, увенчанной длинными золотыми когтями.

Кума.

От одного только имени по спине ползут мурашки, навевая воспоминания о нашей прошлой встрече.

— Так-так-так… Вот мы и снова повстречались, крольчонок! — медовый, но в то же время пропитанный дурманом голос Кумы рассекает воздух.

Я застываю на месте, не в силах убежать.

Рядом с ним бдительно вышагивает черный шакал с крыльями на спине, безошибочно узнаваемый Дарий. Кума отпускает своего спутника взмахом руки.

— Иди, погуляй где-нибудь, Дарий. Ты обещал мне несколько приятных минут с этим дитя, не забыл?

Дарий колеблется, но затем отступает в темень, оставляя меня наедине с человеком-лисом.

С каждым шагом Кумы в мою сторону мой ужас возрастает. Его трость легко вращается в руке, а в желтоватых глазах появляется опасный интерес.

Я начинаю отступать, на что он склоняет голову, прицокивая языком.

— Ты побежишь, я буду преследовать. Ты пойдешь, я последую за тобой. Закричишь — я съем твой язычок, — приговаривает он.

— Есть ли вариант, при котором ты не тронешь меня и позволишь уйти? — мой голос едва слышен за воем ветра.

Раздается раскатистый смех Кумы, его веселье пробирает меня до глубины души.

— Дай-ка мне подумать… — он склоняется ближе, его дыхание обжигает мою макушку, пока тот шумно вдыхает. — А-а-а! Этот запах… Я грезил о нем во сне, знаешь ли. Хочешь знать, что в нем содержится, дитя? Твой запах. Он сообщает о том, что ты молода, нежна, наивна, невинна и… очень вкусна.

Волна ужаса пронеслась по телу, когда его горячий язык коснулся моего уха.

— О, Боже… Она еще слаще, чем я себе представлял, Дарий! — голос Кумы превращается в тошнотворное мурлыканье.

В этот момент Дарий снова появляется, его ноздри раздуваются, словно он уловил чье-то присутствие поблизости.

— Мы здесь не одни, — шипит он.

Кума раздраженно цокает языком.

— Если ты мешаешь мне наслаждаться этим кроликом исключительно из ревности, Дарий, клянусь, я… — внезапно поведение Кумы переменилось, его взгляд заострился. — …Похоже, нас в очередной раз решили прервать от нашей сладкой игры, — его слащавый голосок проник мне в ухо. Его когтистая рука крепко сжала мое плечо, и мое внимание привлекла красная символика на его запястье. Две спутанные змеи вокруг чаши. У Дария такая же, я видела. Что это может значить?..

Я кожей чувствовала, как взгляд лиса пронзает меня насквозь, а его желтые глаза пылают недобрым огнем. Его когти провели по моей щеке, по носу.

— Такой хрупкий, такой крошечный, крольчонок, — промурлыкал белый лис. — Ты будешь моей.

Он словно загипнотизировал меня.

Неожиданный