– Не знаю, почему я решила, что это будет легко, – сказала Кэсси. Этот дом. Эти запахи. Как будто последние десять лет испарились и она вернулась в те бесценные времена, когда ее жизнь была полна любви и надежды. И ожидания. Их дом выглядел таким нормальным. Таким счастливым. Но в действительности это был слепок с кошмара.

Она сделала глубокий вдох и вступила на кухню. При виде мужчины, стоявшего у плиты, одно-единственное слово слетело у нее с губ.

– Харрис! – прошептала она.

На нем были шорты цвета хаки и серая футболка с дыркой под мышкой. Волосы Харриса были растрепаны, подбородок зарос щетиной. Она почувствовала слабый запашок его тела. Прошлой ночью они занимались сексом, и Кэсси знала, что он еще не принял душ. Ей вспомнилось его лицо в момент, когда они занимались любовью. Каким невероятно нежным он был, как в конце прижался щекой к ее груди и сказал:

– Ты же знаешь, как я тебя люблю, правда? Вас обеих. Навечно.

Тогда это показалось ей милым. Но теперь Кэсси было ясно – Харрис знал, что они вместе в последний раз. Он прощался с ней.

Виртуальный Харрис обернулся с ласковой улыбкой на лице. В руке он держал кухонные щипцы, а в них – полоски поджаренного бекона.

– Привет, милая, – сказал он. – Уверен, после вчерашней ночи ты проголодалась.

Он пошел к Кэсси. Она отшатнулась, понимая, что все это нереально. Он нереален. Перед ней Харрис, созданный Криспином Лейком. Но боже, он выглядел и пахнул в точности как мужчина, за которого она вышла замуж, мужчина, которого она любила, мужчина, ребенка которого она носила в себе, когда ее мир вспыхнул пожаром.

В следующий миг губы Харриса прижались к ее губам, и она невольно прикрыла глаза, ощущая его объятия на талии, тая и отвечая на поцелуй, в котором мешались ароматы зубной пасты от ее дыхания и кофе от его. Ее голова кружилась, весь мир казался далеким и ненужным. Как могли мечта и кошмар до такой степени слиться?

Отпустив Кэсси, Харрис посмотрел ей в глаза, потом пошел обратно к плите. Он знал, что через двенадцать часов будет уже мертв.

– У тебя сегодня встреча с Руисами, да? – спросил он, стоя над плитой. Он задал этот вопрос так, будто хотел в чем-то убедиться. Очевидно, в том, что Кэсси не будет дома в течение всего дня. Десять лет назад Кэсси этого не почувствовала – не заметила напряженности в его вопросах, и взглядах, и словах, – да и не могла. Она рассчитывала подписать договор с Руисами и поспешить домой, на ужин. Но Харрис знал, что они видятся в последний раз. Даже если не он был инициатором Инферно, в то утро он проснулся, зная, что до конца дня ему не дожить.

Харрис разложил бекон по двум тарелкам, потом добавил на обе жареные яйца. Звякнул тостер, и он положил на одну тарелку два тоста, а на вторую – четыре.

– Тебе, – сказал он, поставив порцию поменьше перед Кэсси. И начал поглощать свою, почти не останавливаясь, чтобы перевести дыхание.

Как будто это его последний завтрак, – подумала она.

– Ты прекрасно выглядишь, – сказала Кэсси, не задумываясь.

Харрис поднял голову; его подбородок блестел от масла.

– Соблазняешь меня прямо за столом? – подмигнул он, и его губы, перепачканные желтком, растянулись в улыбке.

– Угадал, – кивнула Кэсси.

– Прошлая ночь была прекрасна, – сказал он.

– О да. – Прошло десять лет с тех пор, как Харрис в последний раз касался ее. Как кто-нибудь вообще ее касался. Сердце Кэсси пронзила острая боль, как от занозы. Их разговор воссоздали до последнего слова, опираясь на протоколы ее допросов.

– «Прошлая ночь была прекрасна»? – переспросила Эли. – Вы серьезно так разговаривали?

– Да. Разговаривали. И это было замечательно.

Ее потрясло то, как легко было вернуться в прошлое. Погрузиться в него с головой.

Харрис засмеялся, потянулся к ней и поцеловал в щеку. У Кэсси опять закружилась голова. Это не казалось реальным – это так и было. Еда. Их разговор. Она помнила все, будто десяток лет не отделял ее от этого дня. Кошмара под маской мечты.

Все утро – завтрак, беседа, все остальное – в точности повторяли рассказы Кэсси в полиции после Инферно. Она провела много недель в полицейских участках, реальных и виртуальных, раз за разом отвечая на одни и те же вопросы. Пересказала последние недели жизни Харриса в мельчайших деталях. Лейк воссоздал тот страшный день в точности, с ужасающей детальностью и реализмом.

День, когда жизнь Кэсси – а может, и всего мира – изменилась навсегда.

– Он выглядит худее, чем на фотографиях, – заметила Эли.

– И правда, – подтвердила Кэсси.

Харрис заметно похудел в последние месяцы перед смертью. Хотя и не настолько, чтобы вызвать у нее опасения. Достаточно, чтобы она считала, что он начал правильно питаться. Стал больше заниматься спортом. Сейчас, глядя на него, Кэсси видела, что он худей, чем ей запомнилось. Действительно ли он был таким в день своей смерти или просто Лейк сделал его худее в своем симе?

– Мне надо, чтобы они подписали, – раздался голос у Кэсси за спиной. – Думаю, родители в деле, но их сын Гектор – это фактор Х. Он меня ненавидит. Но нам нужен этот договор.

– О мой бог! – выдохнула Эли. Кэсси развернулась; дрожь в животе уже подсказала ей, кого она сейчас увидит.

Это была она. Кассандра Энн Уэст. Ее собственный виртуал. Харрис разговаривал с виртуальной версией Кэсси. С Кэсси+.

Виртуал Кассандры Энн Уэст оказался на несколько дюймов выше ее настоящей, стройней и одновременно округлей. Каштановые волосы волной ниспадали на плечи, одежда в обтяжку подчеркивала сексуальные изгибы. Криспин Лейк обеспечил ей полное виртуальное преображение.

– Ты выглядишь как Джессика Рэббит, – шепнула Эли. – Это из «Кто подставил…»[23].

– Я знаю, кто такая Джессика Рэббит, – ответила Кэсси. – Он сделал это, потому что не мог использовать в симе мою настоящую внешность.

– Я готова тебя возненавидеть. Но, думаю, парням должно понравиться. Наверное, потому он изобразил тебя похожей… на это, – сказала Эли, руками рисуя в воздухе песочные часы.

– Постараюсь вернуться к ужину, – сказала виртуальная Кэсси. – Честное слово.

Харрис поднялся и подошел к плите. Он не оглянулся на нее.

– Не торопись, – был его ответ.

Он знал, что она никогда не возвращается рано. И в тот день особенно на это рассчитывал.

Кэсси наблюдала за их разговором, губами повторяя каждое слово. Она столько раз проигрывала эти минуты у себя в мозгу, пытаясь понять, были ли знаки, которые она пропустила.

Другая Кэсси пошла к лестнице, но Харрис догнал ее, обнял за талию и поцеловал в губы, неспешно и страстно. Она вспомнила, как ей не хотелось, чтобы поцелуй заканчивался. Если бы