— лыбился Джоуи.

— Я хотела тебя выбесить, олень.

— Зря стараешься, Моллой. У меня на твои закидоны иммунитет, — парировал он со смехом. — Но кое-кого ты реально выбесила.

Я проследила за его взглядом и наткнулась на перекошенную от злости физиономию Пола.

Зашибись.

Просто зашибись.

— Похоже, твоего утырка вот-вот удар хватит.

— Прошу прощения за опоздание. — В класс влетела запыхавшаяся мисс Фолви со стопкой учебников под мышкой. — Проводила беседу с родителями и задержалась.

Угу, задержалась.

Точнее, забила.

— Открываем учебники на странице сто двенадцатой. Сегодня повторяем Пасхальное восстание тысяча девятьсот шестнадцатого года [3]. Этот вопрос будет в июне на экзамене, поэтому Прокламацию Ирландской Республики учим наизусть.

Я достала учебник и положила его на середину парты, поскольку Джоуи, как обычно, не удосужился принести свой.

Он вообще не обременял себя тасканием книг и зачастую стрелял их либо у учителя, либо у соседа по парте.

Но меня это ни разу не напрягало — при всей безбашенности у него был замечательный, разборчивый почерк, а конспектировал он так, что моему задроту-братцу и не снилось.

Даже под наркотой голова у него соображала блестяще, и это вызывало у меня черную зависть.

— Джо, — шепнула я после того, как минут двадцать мы прилежно повторяли и конспектировали материал.

— Мм?

— Хочу спросить тебя кое о чем. Пообещай, что скажешь правду.

— Зависит от обстоятельств.

— Это очень важно.

— Я же сказал, Моллой, зависит от обстоятельств, — буркнул он, не отрываясь от тетради и листая учебник.

— От каких?

— Например, стоит ли тебе знать эту правду или нет.

— Ладно, проехали.

Джоуи тяжело вздохнул и повернулся ко мне:

— Спрашивай.

— А ты честно ответишь?

— Моллой, не тяни кота за хвост. Спрашивай.

— До тебя не доходили слухи?

— Слухи?

— Насчет Пола, — дрогнувшим голосом пояснила я. — Якобы он мутит с кем-то из Томмена.

Джоуи на секунду напрягся, покосился на Пола и, выдержав долгую паузу, ответил:

— Нет.

У меня упало сердце.

Врет.

Сто процентов.

Меня захлестнула волна разочарования.

— Врешь и не краснеешь. Не ожидала от тебя.

— Я не врал, — отчеканил Джоуи. — Ты спросила, мутит ли Райс с кем-то из Томмена, но конкретно по поводу Томмена я не в курсе.

— Поясни?

— По-моему, яснее некуда.

Минуту спустя до меня наконец дошло.

— Толстый намек на тонкие обстоятельства?

Джоуи снова уткнулся в учебник.

— Тебе выделить текст для конспекта?

— Лучше скажи правду, — процедила я. — Джо, знаешь, как обидно, когда все в теме, а тебе не говорят?

С обреченным вздохом он почесал в затылке и потянулся за карандашом.

— Меня это не касается.

В висках застучали молоточки.

— Зато меня, наоборот, очень даже касается. — Я стиснула его предплечье. — Джо, колись.

— Я не стукач, Моллой, — с каменным лицом отозвался Джоуи.

— Ты мой друг.

Отшвырнув карандаш, он что-то буркнул себе под нос и повернулся ко мне:

— Я доверяю только тому, что видел собственными глазами, поэтому насчет Томмена ничего сказать не могу, но точно знаю, что твой утырок переписывался кое с кем из нашей школы.

У меня перехватило дыхание.

— Ты видел переписку? Реально видел?

Джоуи медленно кивнул.

— С кем?

— Моллой, не начинай.

— С кем он переписывался?

— С Даниэлой.

Сердце ухнуло куда-то вниз.

Из всех девчонок в нашей параллели Даниэла единственная представляла для меня угрозу.

Пол с Джоуи оба попали под ее чары, и это вымораживало.

— У них что-то было?

— Нет.

— Джоуи, не ври.

— Ничего не было, — повторил он. — Они в легкую попереписывались, но дальше дело не пошло.

— И ты молчал?

— С какого хрена я должен тебе докладывать?

— А ты бы переломился сказать: «Эй, Ифа, твой парень тебе изменяет»?

— Еще раз, для особо одаренных, — меня это не касается.

— Очень даже касается, Джоуи! Ты мой друг. Мой, а не Даниэлы. А друзья себя так не ведут.

— Не знаю, что и сказать, Моллой.

— Правду! — огрызнулась я. — Но если для тебя это такой тяжкий труд, не надо вообще со мной разговаривать.

— Не я переписываюсь с телками у тебя за спиной, — процедил Джоуи, яростно сверкая глазами. — Нашла крайнего. Пусть отвечает тот, кто накосячил. И нехер срываться на мне, Моллой. Я тебя предупреждал. Предупреждал, что твой хахаль — редкостный урод, но тебя это, по ходу, устраивает, поэтому засунь свои предъявы куда подальше.

Он действительно предупреждал, но от этого ни фига не легче.

Вытащив из кармана юбки телефон, я быстро набрала сообщение и устремила гневный взгляд в противоположный конец класса, где сидел утырочный абонент.

Ифа: Даниэла?

Пол: В смысле, Даниэла?

Ифа: Ты с ней переписывался.

Пол: Ничего подобного.

Ифа: Не отмазывайся. Не прокатит.

Пол: Ифа, Богом клянусь, я ее пальцем не трогал.

Ифа: Речь не про трогать, а про переписку, олень.

Пол покосился на меня и покачал головой.

Я сощурилась с понтом: «Только посмей соврать».

Пол: Слушай, у нас ничего не было. Я тупо рофлил.

Этим эсэмэскам сто лет в обед. Не злись, потом все объясню.

Ххх

Скривившись, я сунула телефон в карман, не обращая внимания на вибрацию, свидетельствующую о новом сообщении.

— Ты в порядке? — шепнул Джоуи.

— Нет! — огрызнулась я, чувствуя себя оскорбленной, преданной и еще бог знает какой. — Мой парень — лживый потаскун, а лучший друг и того хуже!

— Зря ты так, Моллой. Кейси не потаскушка.

— Сейчас речь не о Кейси, а о тебе, баран.

— Я тебе не врал.

— Не врал, а тупо утаил правду.

— Меня это...

— Если ты только заикнешься, что это тебя не касается, заору на весь класс, — выдавила я, ощущая, как глаза наполняются слезами.

— Не смей, — прорычал Джоуи. — Даже не вздумай закатить мне истерику и зарыдать.

— Не парься, придурок, слезы я приберегу для особого случая, — всхлипнула я, утирая предательскую влагу. — Чтобы утопить в них тебя.

— Ты хотела правды, ты ее добилась, — зашипел Джоуи. — А теперь спускаешь на меня всех собак.

— Ты мог сказать раньше. — Я больно ткнула его локтем в бок. — А не выставлять